Читать книгу "Гроzа - Наталья Андреева"

Подростки, нахохлившись, смотрели ему вслед.

– Какая муха его укусила? – удивленно спросил лейтенантик.

– А вот тут надо подумать, – и Кулигин тоже встал. – Пора на процедуры.

В машине Катерина удивленно спросила:

– Варя, что это было? Вы с Иваном всерьез поссорились?

– Нет, конечно, – улыбнулась Варя. – Это был маленький спектакль.

– Спектакль? Для кого?

– Для Калинова.

– Я не понимаю…

– Не понимаешь – и не надо. Правильно Ваня говорил: красивой женщине ум ни к чему.

– Зачем ты меня обижаешь? – тихо спросила Катерина.

– А ты мозгами-то раскинь. Мы с Борисом почти одновременно вбежали в дом Кулигина сразу после покушения. Что мы, спрашивается, делали на улице так поздно? В такую пору только на свидания ходить. Мне сказать, где и с кем я была? Или Борису сказать о том, что почти в два часа ночи он отвозил домой тебя? Тогда возникает вопрос: где вы были? И знает ли об этом твой муж?

– Я об этом как-то не подумала, – упавшим голосом сказала Катерина.

– То-то. Не переживай: за тебя есть кому думать. Официально мы со Стасовым теперь жених и невеста. А с Кудряшом я при всех разругалась. Об этом тут же будет известно всему Калинову. Видела, во дворе мамочки гуляли?

– Да. Я только на них и смотрела, – призналась Катерина. – Счастливые.

– А они смотрели на нас. А главное, ушки навострили. Все, Катька, дело сделано, – и Варя довольно улыбнулась.

Сегодня мать соизволила, наконец, выдать Варе ключи от машины, подарка к очередному дню рождения, на этот раз к совершеннолетию. Подарить подарила, но ключи выдавала в зависимости от того, довольна была дочерью Мария Игнатьевна или нет. Конечно, Варя могла сделать дубликат, но куда девать ворота, которые ее мать в любой момент могла заблокировать? Хорошая девочка – езжай, куда хочешь, на новеньком красном «Мерседесе», плохая – сиди дома или заказывай такси. Но твой маршрут мне будет известен. Пара таких ошибок, вызывающее поведение и демонстративное непослушание – и будет заблокирован банковский счет.

Что до Катерины, то во избежание всех этих сложностей она машину не водила вообще. Калинов – город маленький. До школы, в которой работала Катерина, было рукой подать, а к матери она могла и на автобусе добраться, не неженка. Напротив, в такие дни Катерина отдыхала душой, словно возвращаясь в свою юность. «И зачем я только вышла замуж?» – тоскливо думала она, глядя в заляпанное грязью окно на родные калиновские улицы. Но теперь тоска прошла: у Катерины был Борис.

– Но зачем все это? – спросила она у Вари. И пошутила: – Ты, как Наполеон, планируешь военную кампанию, чтобы захватить мировое господство. Не маловат ли для тебя Калинов?

– С чего-то надо начинать, – парировала Варя. – А с Кудряшом мы якобы поссорились хотя бы затем, что сейчас ты у всех на виду, без нервов, можешь посидеть со своим любимым в ресторане, на открытой веранде. Ведь ты будешь со мной. Я – ваше прикрытие. Поняла?

– Какая же ты умная, Варенька! – восхитилась Катерина.

– То-то… Тихон не звонил?

– Звонил, но он куда-то спешил, и мы говорили минуты две, не больше.

– Трезвый? – осторожно спросила Варя.

– Я не поняла. Он днем позвонил. Буквально на ходу, я слышала, как шумит московская улица.

– Узнаю братца, – улыбнулась Варя. – Он с обеда заряжает, и пока четвертинку на грудь не принял, вполне адекватен. Позвонил жене, пока язык не начал заплетаться. А ты ему вечером звонить не пробовала?

– Ты ведь знаешь, мне сейчас не до того, – тихо сказала Катерина.

– Боишься проговориться, да? – догадалась Варя. Невестка молча кивнула. – Полагаю, тут ваши интересы совпали.

– Не поняла?

– О, Господи! Да в загуле он! Ему водка дороже жены!

– Тиша водку не пьет. Он пьет виски.

– Да уж, большая разница, – с иронией сказала Варя. – Деньги есть – пьет виски. А не станет, так и на самогонку перейдет. Мой брат – алкоголик.

– Это неправда! Тиша выпивает, да. Но он никогда еще не был в запое.

– Это пока, – вздохнула Варя. – Сколько ему? Двадцать девять? Погоди еще лет десять. И получишь постоянного клиента наркодиспансера. Мой братец – слабый человек. В своей никчемной жизни он совершил единственный мужской поступок – женился на тебе. Но отстоять тебя ему характера не хватило. Тиша быстро сдулся, и теперь им рулит мать. Надо избавиться от нее.

– Варя, ты что?!

– От ее влияния, я хотела сказать.

– Но это невозможно!

– Есть способ, – загадочно сказала Варя. – Вылезай, приехали.

Они припарковались на стоянке у торгового центра. Катерина вспыхнула от радости, заметив красную машину Бориса. Он уже здесь! Как же она успела соскучиться! Варя уже набирала номер.

– Идем, – позвала она, перекинувшись с Борисом парой слов. – Он на открытой веранде, кофей пьет.

Варя была чуть ли не единственной в Калинове девушкой, на которую чары Стасова не действовали. Она невысоко ценила Бориса и не скрывала этого. А при случае высмеивала его снобизм и приобретенные за границей привычки. Мол, Париж – это Париж, а Калинов – это Калинов. Не был бы Стасов красавчиком, над ним бы все потешались. Но общественное мнение в Калинове делали женщины, а они смотрели на Бориса, как на какого-нибудь голливудского актера. И прощали ему все.

– Привет, – увидев их, Борис с улыбкой поднялся. – Тебе безумно идет это платье, – шепнул он Катерине, поцеловав ее по-дружески, в щеку. Ведь на них смотрели все, кто сидел на веранде или проходил мимо.

Эта столичная манера при встрече лобызаться Варю тоже бесила. В Москве это, может быть, и нормально, но Калинов – город маленький, и встречаться приходится по несколько раз на дню. К третьему разу милый ритуал превращается в пародию. Все новости давно уже рассказаны, их в Калинове не так уж и много. Проще кивнуть и пройти мимо. Не удивительно, что Стасов порою идет до дома по часу вместо десяти минут.

«И что она в нем нашла?» – раздраженно думала Варя, делая заказ. Борис и Катерина не отрывали друг от друга глаз, еда их мало интересовала. Надо признать, они были на редкость красивой парой. Стройный, элегантный Стасов, одетый, как всегда, в костюм и светлую, по случаю жары, сорочку, словно проснулся, влюбившись по-настоящему. Взгляд голубых глаз потеплел, в них как будто растаяли льдинки, и теперь они были цвета талой воды, когда в ней купается искрящееся весеннее солнце, губы стали мягче, Борис теперь почти все время улыбался. Как и большинству блондинов, ему необычайно шел загар, тонкое лицо Бориса, его руки и шею будто окунули в расплавленное золото, которое, просохнув, стало матово светиться.

Что до Катерины, то она могла бы украсить обложку любого глянца, со своей безупречной фигурой, густыми медными волосами и русалочьими глазами, которые сияли от счастья, когда она смотрела на Бориса. Им даже не требовалось слов, чтобы сказать сейчас друг другу все то, о чем они думали.