Читать книгу "Месть длиннее жизни - Кирилл Казанцев"

— Сколько тараканов, — мать задумчиво оглядывала кухню, — вчера еще не было, а сегодня просто кошмар.

Она подобрала в коридоре полотенце, намотала край на ладонь и принялась другим концом хлестать по пустому столу. Светка отодвинулась подальше и наблюдала за свекровью. Та старалась вовсю, лупила по чистому пустому столу.

— Вон еще один, — Светка показала на дверь, мать развернулась и вдарила по пустому месту, заулыбалась, наклонилась, что-то подняла с пола.

— Смотри, какой жирный. — Она вытянула пустую ладонь, сложенную «лодочкой». — Отожрался. Ничего, сейчас я вас всех…

Она принялась хлестать полотенцем по стенам, по двери так, что стекло звенело, по плите, снова по столу. Скатерть свалилась на пол, Светка взобралась на спинку дивана и не сводила со свекрови глаз. Андрей подскочил к матери, развернул ее к себе за плечи и оторопел при виде ее расширенных зрачков и мокрого от пота багрового лица. Мать тяжело дышала, вырвалась, отбежала к окну и принялась бить по подоконнику.

— Живучие какие, — бормотала она в такт ударам, — прям космические твари. У них вот такие крылья, — мать вытянула руки в стороны, — бронированные, и глаза видят вокруг себя. Вот так.

Она поднесла кулаки к глазам, принялась крутить ими, заметалась по кухне, налетела на стол, и он отъехал к окну. Светка перескочила за диван и зажимала ладонью рот, следила за свекровью, прижимала к груди планшет, и тут Андрей сообразил, что Светка все записывает на камеру. Кинулся было к ней, но мать бросилась ему наперерез:

— Стенка падает! — Она выставила руки перед собой и уперлась ладонями в холодильник. — Скорее, держите ее! Сейчас дом упадет!

Толкала холодильник, точно вознамерилась впечатать его в обои, покраснела еще больше, пот лил с нее градом. Андрей схватил мать за плечи, та вывернулась непостижимым образом, отскочила к полкам и принялась открывать дверцы.

— Тараканы, ловите их, убивайте! — Она принялась выкидывать посуду, две чашки разбились, и мать принялась остервенело топтать осколки. Швырнула на пол тарелки, те оказались крепче и лишь откатились к двери, Светка отбежала к подоконнику и продолжала все снимать, дрянь такая.

Андрей пытался утихомирить мать, та сопротивлялась с неженской силой, точно в нее бес вселился. Поневоле вспомнился старый фильм про изгоняющего дьявола и прочую подобную муть, но сейчас было не до шуток. Женщина помешалась на ровном месте, точно в один миг лишилась рассудка и пошла вразнос. Оттолкнула сына с дороги, кинулась к Светке, но та была начеку и отбежала к плите. Мать распахнула окно, принялась махать полотенцем:

— Они летят, они улетают! — Она крутила тряпкой над головой. — Видите их?

— Да! — выкрикнула Светка. — Вижу, их миллионы! У них чудесные зеленые спинки и полосатые лапки…

— Фиолетовые! — радостно откликнулась мать. — Они летят на водопой в свою страну!

Чувство было такое, что с ума сошел он один, а эти двое насмехались над ним. Светка весело улыбалась свекрови, не забывая направлять на нее камеру, мать принялась оглядывать свою одежду, себя, поднесла руки к глазам, пошевелила пальцами. И начала отряхиваться тем же полотенцем, коим только что убивала тараканов, терла себя, точно мочалкой в бане. Набросила тряпку себе на голову, растянула концы и закружилась по кухне, хрустя осколками:

— Я расползаюсь по швам, я раскрываюсь, как красивый желтый-желтый апельсин! — На вираже с носа у нее слетели очки, мать не заметила этого и растоптала их в хлам. — Какая радость! Я никогда не переживала подобного экстаза, наконец я вышла из своей желтой-желтой корки! Я свободна, я свободна!

Она крутанулась еще раз, не удержала равновесие и врезалась лбом в створку дверцы с такой силой, что дерево легонько хрустнуло. Мать замерла на месте, отшатнулась, Андрей успел подхватить ее, заглянул ей в лицо. По переносице текла тонкая струйка крови, глаза закатились, багровое до этого лицо начинало бледнеть.

— Света, в «Скорую» звони! — Андрей поддерживал мать, не давая ей упасть на пол, потащил к кровати. Светка, не скрываясь, выключила камеру, ушла в свою комнату и закрылась там на замок. Андрей уложил мать на скомканное одеяло и принялся звонить в неотложку.

Те приехали, когда мать уже пришла в себя, негромко стонала от боли и с трудом открывала глаза. Под нижними веками у нее сгущалась синева, кожа на переносице сделалась голубого цвета, точно между бровей багровела небольшая ранка. Кровь уже остановилась, матери было очень холодно, она куталась в одеяло и несколько раз просила пить. Молодой, наголо бритый врач с широкой серебряной цепью на шее отодвинул Андрея от больной, открыл раскладку. Померил пострадавшей давление, проверил пульс, зрачки, поводил пальцем у нее перед глазами. Мать следила за ним сначала вяло, потом резко приподнялась, зажала ладонями рот.

— Таз быстро! — крикнул врач, Андрей кинулся в ванную, притащил тазик для стирки. Успел вовремя, мать едва не стошнило на пол, и выворачивало долго, мучительно. Врач отодвинулся на край кровати и заполнял свои бумаги. Поднялся, стянул перчатки и брезгливо бросил их в таз.

— Подписать можете? — Он чуть ли не под нос сунул матери бумаги, та несвязно мычала и пряталась в одеяло. Врач рванул его на себя, кинул на кровать ручку.

— Давай подписывай, — буркнул он.

Андрей не выдержал.

— Повежливее, — попросил он с угрозой в голосе, — человек пожилой, ей плохо…

— Ага, пожилой, — набычился врач, — первый раз вижу наркоманку в таком возрасте, обычно они пьют все, что горит. Передоз у нее, чего уставился? — Он оттеснил Андрея к двери, повернулся к матери: — Подписать можешь? Тогда ты. — Он пихнул бумаги Андрею, тот подмахнул, не глядя.

— Какой передоз? — Происходящее напоминало дурной сон, речь шла о ком-то постороннем, разумеется, не о родной же матери, в самом деле.

— Почем я знаю, какой дрянью она закинулась. — Врач убрал документы в облезлую папку, прихватил раскладку и пошел в коридор. — Очухается, спроси сам. А с виду приличные люди…

Он перебрался через баулы в коридоре и захлопнул за собой дверь. В кухне шумела вода и звенела посуда: Светка наводила там порядок. Она подмела пол, высыпала осколки в ведро и теперь зачем-то мыла чайник. Андрей вынес тазик, вернулся в комнату, сел рядом с матерью. Та смотрела в потолок, зубы у нее стучали. Мать взяла его за руку, проговорила еле слышно:

— Плохо мне, Андрюша. Чем же я так отравилась…

— Кислотой.

Андрей обернулся. Светка, уже в джинсах и легкой куртке поверх футболки стояла в дверях и пристально смотрела на свекровь. Та слабо шевельнула головой, прищурилась, точно ее слепил и без того неяркий свет.

— Ну что, мама, как вам кислота? — Светка обошла кровать и прислонилась к подоконнику. — Вштырило вас знатно. Понравилось?

Мать поморщилась точно от боли.

— Какая еще кислота? — прошелестела она. — Андрей, мне очень плохо, убери ее отсюда.