Читать книгу "Ты создана для этого - Мишель Сакс"

В сарае было холодно. И совершенно темно, я могла рассмотреть только белки глаз да зубы, отчего мой партнер казался похожим на вампира.

Я отчего-то вспомнила о пауках. Об осиных гнездах в стропилах под крышей. О крысах, шуршащих по углам, – и содрогнулась от отвращения. Возможно, он подумал, что это был оргазм.

Да, о да. Он зажал мои волосы в кулак, отвернул от себя мое лицо и стал двигаться быстрее, подходя к финишу.

В старшей школе на уроках полового воспитания мы с Мерри смеялись над схематичным изображением женского тела. Когда рассматривали, где находятся яичники, где развивается ребенок.

Семяизвержение, эрекция; мы краснели от этих слов, вспоминая знакомых мальчишек и стараясь не представлять себе, как выглядят их пенисы. Нам даже не рассказывали о том, что у нас, девушек, тоже есть возможность получать удовольствие. Что мы можем заниматься сексом не только с целью произвести потомство или удовлетворить мужчину.

«Смотри, – сказала как-то Мерри, хихикая над муляжом женского торса без рук и ног, с зияющей дырой на месте брюшной полости, – похоже на открытый рот. Словно кто-то кричит о помощи».

Миссис Фостер шикнула на нас и вытащила из пластмассового муляжа ребенка, положив его на свой стол.

Все, решено, я оставлю Мерри и Сэма на их райском островке. И вернусь к той жизни, которая меня ждет. К жизни, которую я выстроила для себя одной лишь силой воли. Я сама всего достигла, разве не так? Больше, чем многие другие. Университет Брауна, Гарвард, одна роль желаннее другой. Партнерство в фирме, квартира в Лондоне – что может быть лучше? Это ли не мечта?

А чего добилась Мерри в своей жизни? Нашла мужа и родила? Как будто это можно назвать успехом в жизни!

Я – не Мерри. Эта жизнь – не для меня. И – боже мой! – после того вечера, того ужасного, чудовищного мгновения, когда я почувствовала, что ощущает она, чем упивается каждый раз, когда истязает своего сына, – если именно это и значит быть Мерри Херли, я благодарна небесам, что я – не она и никогда ею не буду.

Его тело конвульсивно дернулось, он вынул из меня свой член, густая сперма брызнула мне на грудь. Я слышала, как бешено колотится его сердце, удовольствие потребовало от него нешуточных физических усилий.

– Жена вряд ли позволяет тебе нечто подобное, – холодно заметила я.

Мужчина нащупал в темноте свою одежду. Я услышала, как он застегивает змейку на джинсах.

– Тут ты права, – признал он. Потом наклонился и поцеловал меня в губы. – Поэтому надо будет повторить это снова.

Он подхватил с пола свою куртку и ушел. Я вытерлась рубашкой и натянула пальто. Потом пошла к дому через поле, в пальто на голое тело. В сумерках тихо перекрикивались птицы, трава щекотала ноги.

Да, я уеду. Но сначала я позабочусь о том, чтобы она больше не смогла причинить вред Конору.

Сэм

– Еду в Италию, – сказала Фрэнк.

Мы сидели на кухне, у каждого по кружке кофе в руке. Она улыбалась и выглядела бодрее и веселее, чем все последние дни. Как будто ничего не случилось и мы просто болтаем, как старые друзья.

– Хорошо, хорошо.

– В общем, я уезжаю в пятницу, – сказала она. – Рейс прямо во Флоренцию, а оттуда возьму машину. Я слышала, что сейчас лучшее время для поездки, после того как схлынули толпы туристов.

Мерри кивала.

– Должна сказать, – продолжала Фрэнк, – я прекрасно провела время здесь и надеюсь, не сильно злоупотребила вашим гостеприимством. Мне правда не хотелось создавать вам проблем, – добавила она.

Мерри ничего не сказала.

– Хорошо, что ты у нас побывала, – сказал я, чтобы заполнить паузу.

Я оставил женщин и вышел в сарай, якобы найти кое-какие инструменты. На самом деле мне захотелось выпить. Меня что-то беспокоило, но причина еще не оформилась окончательно.

Доктор позвонил несколько дней назад.

– Проблема довольно простая, – сказал он, – решаемая медикаментозно. Лекарства должны помочь. Это не очень серьезная проблема, – повторил он, чтобы обнадежить меня.

Я сделал большой глоток и вышел из сарая. Потом оглянулся на дом. Женщины стояли очень близко, склонив друг к другу головы, словно шептались о чем-то.

Олигозооспермия. Снижение количества сперматозоидов.

Ничего особенного. Совсем ничего особенного.

Входная дверь дома Карла распахнулась, и Фрея выбежала из нее, словно за ней кто-то гнался.

– Что случилось? – окликнул я ее.

Она подбежала, запыхавшись. Глаза ее горели от возбуждения.

– Эбба, – воскликнула она. – Эбба рожает детеныша. – Она схватила меня за руку и потянула за собой. Мы побежали через поле, к дому мистера Нильссена.

– Идем скорее, – подгоняла она.

Я последовал за ней в конюшню, где Нильссен присел возле одной из своих кобыл. Она лежала на земле, спокойно и неподвижно, и из ее тела медленно выходил скользкий белесый пузырь.

– Эбба, – сказал я. – Теперь понимаю.

Вскоре подошли Карл с Эльзой. Карл что-то сказал Нильссену по-шведски, и тот кивнул в ответ.

– Ей так хотелось посмотреть на роды, – объяснила Эльза, кивнув в сторону Фреи.

В конюшне пахло ржавчиной, сеном и кровью, пахло лошадиным и мужским потом. Этот запах напомнил мне детство, но я отогнал эти воспоминания.

Лошадь внезапно поднялась на ноги. Постояла некоторое время, потом снова осторожно опустилась на землю, и на этот раз перекатилась на спину. И тихо застонала, явно от боли. Внутри оболочки плода, сквозь кровь и околоплодную жидкость смутно виднелось копыто жеребенка.

Фрея замерла, словно прикованная к месту. Она, очевидно, не испытывала ни страха, ни отвращения. А у меня скрутило живот. Эбба застыла, чего-то ожидая. Из вымени медленно сочилось молоко. Оболочка пузыря продолжала выходить наружу, и вот уже показалось второе копытце. Одно из них прорвало белесую пленку.

Нильссен проделывал это раньше много раз. Он подошел к кобыле сзади, взял ноги жеребенка и потянул на себя. Его комбинезон был заляпан жидкостью и кровью.

Выходит, выходит… Рождение животного и человеческого детеныша очень похожи. Мерри во время родов орала и стонала, как первобытная самка, практически как животное. Но из нее исторглась новая жизнь. Мой сын. Мое семя, оно зрело внутри, росло, пока не пришло время ему появиться на свет и обрести самостоятельную жизнь.

Фрея вскрикнула, крик эхом разнесся, отразившись от бетонных стен конюшни. Жеребенок родился. Бесформенная кучка костей и плоти, покрытая белесыми обрывками околоплодного пузыря.

Нильссен уставился на него, ожидая каких-то признаков жизни, слабого движения грудной клетки. Он прикоснулся рукой к телу жеребенка, к чему-то прислушался, пробормотал что-то по-шведски и снова потрогал новорожденного.