Читать книгу "Девушка с тату пониже спины - Эми Шумер"

• Ешь то, что здесь принято, потому что так надо. Если дело происходит в Филадельфии, то заказываешь сырный стейк; если в Бруклине — чизкейк. В Цинциннати — чили в «Скайлайн Чили». В Талсе, Оклахома, нет ничего общеизвестного, но кто-нибудь может сказать: «Попробуйте наш гамбургер с жареной свининой», — или еще какую-нибудь внезапную фигню. И надо есть. Прояви уважение, твою мать, а потом пошли им в Twitter фотку себя на толчке в качестве благодарности.

• Готовишься к выступлениям в субботу вечером.

• Выступаешь дважды, иногда трижды.

• Ты девочка, поэтому никого не снимаешь после концерта. Может, выпьешь с персоналом, а может, сразу вернешься в гостиницу и закажешь в номер, если там еще принимают заказы. Но обычно в тех гостиницах, где ты останавливаешься, вообще нет обслуживания в номерах.

• Лежишь в постели без сна, жалея, что курила траву — потому что из-за этого начинаешь думать о том, чем зарабатываешь на жизнь. «Я что, клоун? Что я делаю? Я рассказываю шутки чужим людям, пока они жрут начос». От этого у тебя едет крыша, и ты клянешься больше не курить траву в одного на гастролях.

• Владелец клуба платит тебе после последнего выступления. Кажется, что он целую вечность считает, сколько тебе полагается от выручки (так и есть), и ведет он себя так, словно делает тебе одолжение. Тебе сообщают, что на премию в сто долларов ты не набрала — хотя ты видела, что все места были заняты, до последнего. Иногда тебе вручают счет, и ты понимаешь, что считала еду и выпивку бесплатной, а тебе скостили только четверть от обычной цены.

• Летишь домой рано утром в понедельник, и тебе хорошо — потому что за выходные ты придумала еще пятнадцать секунд выступления.

В поездках бывает тяжело, но только так можно стать стендап-комиком. Чтобы чего-то добиться, надо проводить на сцене столько времени, сколько может выдержать человек. Нет, конечно, можно научиться срывать аплодисменты и на коротких выступлениях. Может, даже получится пятнадцать отличных минут. Или, может, у вас хорошо пойдет с отсылками к местному материалу, и вас ждет успех в родном городе. Но надо ездить в турне и выступать во всех возможных вариантах: для тридцати пьяных мужиков на «харлеях» в клубе ветеранов; на завтраке дамского общества в Карлайле; на рождественской вечеринке у пожарных; на пароме, который ходит вокруг Манхэттена, и на фестивале комедии на Статен-Айленде. Надо все это попробовать, иначе вы выйдете на плато и никуда не двинетесь — что тоже прекрасно, если именно этого вам и хочется.

Все бы сделала, чтобы оставаться на сцене. Хотя — погодите, сформулирую по-другому: я никогда ни с кем не спала, чтобы продвинуться в карьере. Если на то пошло, некоторые из тех, с кем я встречалась, мне только мешали. Как-то раз моя сестра подслушала, как один вышибала, которого я знала с тех пор, как начала заниматься стендапом, сказал: «У Эми столько работы теперь. Интересно, как она ее получила…» И изобразил, как будто ему в рот суют член. Наверное, я должна от такого звереть, но правда совсем иная. Я никогда ничего не получала от тех, с кем спала, даже подарочной карточки в Старбакс — а это было бы неплохо.

Как-то я неделю провела дома, в Нью-Йорке, между гастролями, и начала выступать в «Камеди Селлар». Это клуб, который вы видели в сериале «Луи» и в куче документалок про комиков. Меня туда «занесли» в 2007-м, это означало, что я была приглашена на прослушивание к организатору. Не знаю, откуда взялся этот термин, но только в мире комедии станут использовать такой мрачный глагол для обозначения лучшего, что может с тобой случиться в профессиональном плане. В общем, если ты нравишься организатору, он просит у тебя список дат, когда ты сможешь выступить. Если ты не нравишься, тебе говорят: нет, спасибо. Я прослушивалась в свой день рождения, и Эсти, которая там работает организатором целую вечность, дала мне номер телефона, чтобы я «заявилась с датами». Я чуть с ума не сошла от волнения. Помню, как в тот вечер отмечала и так напилась, что меня носил на закорках вышибала из бара, и я почти весь вечер провела, катаясь взад-вперед, со смехом и песнями.

Над «Камеди Селлар» есть ресторан, называется «Олив Три Кафе». Там в глубине есть диванчики, зарезервированные для комиков. Не один год я сомневалась, можно ли мне там сидеть. А уж если садилась — то помалкивала. В конце концов, со временем я понемногу освоилась, и теперь нигде в мире у меня нет такого чувства, что я дома, как за столом с лучшими друзьями. Полное счастье, когда рядом со мной Джимми Нортон, Кит Робинсон, Колин Куинн, Рэйчел Фейнстин и Бобби Келли. А иногда нам удается залучить на посиделки и Бриджет Эверетт. Мы шутим друг над другом, едим крылышки и ржем. Когда кто-нибудь умирает или попадает в беду, мы плачем, а потом снова смеемся. Выступая со стендапом, общаясь с комиками, я — дома. Да, очень здорово было, когда у меня появилась своя программа на телевидении. И писать здорово. И в кино сниматься. Но подниматься на сцену, чтобы выступить вживую, — вот к этому я всегда буду стремиться сильнее, чем к чему-то еще.

В итоге туры привели меня в качестве специального гостя на телевидение. Я была с получасовым выступлением в «Камеди Сентрал» в 2010-м, а потом с часовым («В основном про секс») в 2012 году. Все это время я не прекращала ездить: я все время в дороге, все время пишу новые шутки. Только так можно стать лучше. На меня стали продавать больше билетов в клубы, потом в небольшие театры, а потом в большие, куда помещается около девятисот зрителей, как на полуфиналах в «Последнем выстоявшем комике».

Навыки, развитые стендапом, мне пригодились — и когда я писала сценарий, и когда играла главную героиню, списанную с себя. Из-за того, что я столько лет простояла на сцене, на глазах у всех, растаптывая себя каждый вечер, у меня не частит сердце, когда тролли в сети пытаются испортить мне день — через день. Чем я до сих пор горжусь, среди прочего, так это часовым выступлением для HBO (Эми Шумер: Живой концерт в «Аполлоне») и тем, что режиссером у меня был Крис Рок. Мне бы никогда не удалось с ним поработать, если бы я не набралась смелости попросить. Мы знакомы много лет, виделись в «Камеди Селлар», но я и не думала к нему лезть — он же Крис Рок. Как-то раз мы разговорились после того, как оба выступали на «Слишком звездном вечере» — благотворительном концерте в пользу людей с аутизмом. Я хорошо выступила, и Крис подошел ко мне в актерском фойе — сказал, что готов помочь, если мне вдруг понадобится. Звучит не слишком приятно, но все в порядке. Он сказал именно то, что хотел. Когда болеешь комедией и видишь кого-то не бездарного, который относится к ремеслу с уважением, хочешь помочь. Это у Криса в крови. И у меня. Через какое-то время я поймала его на слове, да он и не уворачивался. Он стал ездить со мной, ходить в клубы, смотреть выступления, делать замечания и помогать мне совершенствоваться.

Однажды я набралась наглости и написала ему: «Будешь режиссером моего выступления на НВО?» И опять же, такой уверенности можно достичь, только если годами выставляешься клоуном на сцене и тебя освистывают. Когда Крис сказал «да», я не поверила. Он поехал со мной в тур и улучшил выступление в тысячу раз. Работать с ним над шутками было все равно что попасть в программу фонда Make-A-Wish. Ну да, это не самое доброе сравнение. Но я не могу придумать ничего, что точнее отражало бы, насколько важно было для меня то время.