Читать книгу "Канонерские лодки первой эскадры флота Тихого океана в русско-японской войне, 1904–1905 - Сергей Несоленый"

Всего в Талиенванском заливе и близлежащих бухтах было выставлено 717 мин.

Как отмечает историк военно-морского флота В.Я. Крестьянинов: “Постановка мин в Талиенванском заливе дорого обошлась русскому флоту: на своих минах потеряны минный транспорт “Енисей” и крейсер 2 ранга “Боярин”. В то же время следует отметить огромное значение этой операции для хода войны… Талиенванский залив и порты Талиенван и Дальний не были должным образом защищены от высадки японского десанта. Сил и средств для обороны этого важнейшего района у русского командования не было. Известие о массовых постановках русских мин и гибели кораблей в какой-то степени удержало японское верховное командование от операций в этом районе в начале войны. Именно в этот период сухопутная оборона Порт-Артура не была готова к осаде, гарнизон и войска в южной Манчжурии малочисленны. Японский десант вблизи Дальнего в начале войны имел бы катастрофические последствия для Порт-Артура, русской эскадры”{29}. Вряд ли что можно возразить против этой точки зрения.

Следует вкратце остановиться на судьбе “Манджура” и “Сивуча”; которым не суждено было участвовать в обороне Порт-Артура, так как война застала их соответственно в Шанхае и Инкоу. “Манджур” был блокирован в Шанхае превосходящими силами неприятеля, однако его командир капитан 2-го ранга Н.А. Кроун решил с боем прорываться в Порт-Артур сквозь блокаду противника, собираясь “в случае неудачи и превосходящих сил неприятеля взорвать лодку среди японских судов”{30} . Однако Е.И. Алексеев приказал оставаться лодке в Шанхае. В телеграмме Николаю II от 3 февраля 1904 года он так объяснил своё решение: “Командир “Манджура” просил позволения выйти в море, но ввиду превосходства японских двух крейсеров ожидающих его у входа в реку, – приказал выход “Манджура” во избежание бесполезной гибели лодки и лишнего успеха неприятеля, не отвечающим военным требованиям.

Основываясь на объявлении нейтралитета Китая, настаиваю на продолжении стоянки “Манджура” в Шанхае, как находящегося в распоряжении нашего генерального консула”{31} . Канонерка была разоружена и интернирована до окончания военных действий. Однако большинству офицеров полулегальным образом удалось пробраться в Порт-Артур, в т. ч. и капитану 2 ранга Н.А. Кроуну. С.О. Макаров планировал поставить командира “Манджура” командиром броненосца “Пересвет”, но нем успел этого сделать – и С.О. Макаров и Н.А. Кроун погибли на броненосце “Петропавловск”.

“Сивуч” начало войны застало в Инкоу – китайском порту, расположенном в 130 милях от Порт-Артура в устье реки Ляохэ. Лодка вместе с двумя другими канонерками – американской “Helena” и английской “Espiegle” зимовала в так называемом “земляном доке”. Это была по сути обычная яма, куда завели лодки, после чего насыпали земляную перемычку, отделившую яму от большой воды. После этого из ямы откачали воду. Соответственно, для выхода из “дока” перемычку надо было удалить.

“25 января 1904 года командир “Сивуча” капитан 2 ранга А.Н. Стратонович, исполнявший также должность начальника порта города Инкоу, узнав о прекращении дипломатических отношений с Японией, сразу Занялся подготовкой Инкоу к обороне…

После получения телеграммы об объявлении войны на “Сивуче“ переправили на берег все шлюпки, выбросили “всё дерево из жилой палубы и ростр”. Койки в коечных сетках спешно заменили мешками с углём “для защиты стрелков”{32} ”.

В случае нападения японцев лодка находилась в крайне невыгодном положении – она находилась между американской и английской канонерками и поэтому не могла пустить в ход всю свою артиллерию. Однако нападения не последовало и в конце марта “Сивуч” вышел из дока и встал на реке Пейхо напротив старого китайского форта. Прорваться в Порт-Артур лодка не могла – с 12-ю узлами хода, устарелой артиллерией и господством японского флота такая попытка могла закончиться только гибелью русского корабля.

После поражения русской армии у станции Вафангоу командир “Сивуча” получил приказание подготовить лодку к взрыву. Японские войска всё ближе подходили к Инкоу, и 2 июля “Сивуч” ушёл из порта вверх по течению реки Ляохэ. Как докладывал Е.И. Алексеев Николаю II: “С целью устранить необходимость уничтожения морской канонерской лодки “Сивуч” и, если можно, то спасти её в случае очищения войсками Инкоу и занятия этого порта неприятелем, лодка, несмотря на большие затруднения, во время прилива была передвинута много вверх по реке Ляо до Санчахэ, отстоящего на 125 вёрст от Инкоу, но далее не могла пройти по маловодью и своему углублению”{33} .

12 июля японские войска заняли Инкоу. 18 июля в этот порт пришёл отряд японских кораблей в составе канонерских лодок “Цукуба”, “Атаго” и “Удзи”. Чуть раньше, вечером 17 июля в Инкоу пришёл 12-й отряд миноносцев. Японцы стали проводить разведку реки Ляохэ{34} .

“Сивуч” оказался в безвыходном положении. “Рано утром 20 июля команда лодки была посажена на катера “Зоя”, “Вестовой” и “Пароход Ляохэ”. На последний взяли два орудия – одно десантное Барановского и одно 47-мм Гочкиса. Замки остальных орудий сняли и утопили в реке. Отправив команду в Санчахэ в сопровождении катера “Инкоу”, командир с офицерами и несколькими нижними чинами открыли на корабле кингстоны и подожгли бикфордовы шнуры, проведённые к зарядам в артиллерийском погребе под кают кампанией, в машине под цилиндрами и в носовом минном погребе, после чего все покинули лодку на катере “Часовой”.

Через 15 минут раздалось три сильных взрыва, сопровождавшихся более слабыми взрывами котлов и снарядов. “Сивуч” погрузился кормой выше планширя, а носовой оконечностью до иллюминаторов, штурманская рубка и ходовой мостик были сорваны взрывом”{35} . Команда лодки 23 июля благополучно добралась до Ляояна. Японцы, обследовавшие полузатопленный остов “Сивуча”, убедились в том, что лодка уничтожена основательно и не смогли снять с неё ничего более-менее ценного. Как пишет японская официальная история войны на море в 1904-1905 гг.: “Оказалось, что судно совершенно врезалось дном в песок и немного накренилось на левый борт. Орудия почти все целы, но принадлежности сняты, в носовой части верхней палубы большая дыра, образовавшаяся, по-видимому, от взрыва порохового погреба…

Мичман Сикама, удостоверившись, что судно не может больше служить неприятелю, оставил его так и для того, чтобы китайцы не грабили, поднял на нём национальный флаг, чем обозначил принадлежность судна японским вооружённым силам”{36} . Что ж, разрушенный остов (на котором, кстати, и грабить было нечего) очень ценное приобретение для японских вооружённых сил! Есть чем гордиться.

А теперь вернёмся назад, в Порт-Артур, где и разыграются самые яркие и драматические события русско- японской войны.

В ночь на 11 февраля японцы предприняли первую попытку заградить специально подготовленными пароходами – брандерами узкий и мелководный проход с внешнего рейда Порт-Артура на внутренний.

Для этой цели были подготовлены 5 пароходов водоизмещением от 4325 тонн до 1200 тонн. Экипаж каждого брандера состоял из 1 офицера, 1 инженер-механика и 12-15 нижних чинов. Их сопровождали 1-й и 5-й отряды эскадренных миноносцев (8 кораблей), которые должны были охранять брандеры и связать боем сторожевые корабли русских и 8 миноносцев (9-й и 14 отряды), которые должны были спасти команда брандеров после того, как те затопят свои корабли.