Читать книгу "На броненосце «Князь Суворов» - Петр Вырубов"

Как видите, положение незавидное! Курьезов у нас изрядно: например, в штабе возникла целая большая переписка по делу о плавании “Гришки”, принадлежавшем одному из членов штаба. Эта обезьяна забралась в каюту к одному из флаг-офицеров, тот обиделся и подал рапорт. Дело пошло по всем инстанциям и даже, кажется, собирается завершиться легким скандальчиком. Все это было бы смешно, если б не было так грустно! Необходимо что-либо предпринять, а то эта стоянка окончательно изведет личный состав.

LXIV. Нози-бэ. 3 марта 1905 г.

Сегодня наконец-то куда-то идем в 12 часов! По обыкновению это от нас тайна. Известно только, что приказано иметь на 45 дней машинных материалов и других запасов и что первый переход будет около 20 дней. Идем ли мы на Зондские острова или в Джибути, на соединение с отрядом Небогатова, мне совершенно неизвестно.

Адмирал вдруг принял это решение и сразу начал пороть совершенно бессмысленную горячку. Вчера утром пришел пароход Гинзбурга с несколькими тысячами тонн необходимейших запасов на эскадру: его экстренно выгружают на транспорт “Анадырь” и не дают кораблям взять необходимые вещи. Не сегодня – завтра должна прийти огромная почта из Европы, ее мы не ждем. Все делается из одного упрямства, вопреки здравому смыслу. На днях мы получили ужасное известие о погроме Куропаткинской армии, что хуже всего – довольно туманное. Можете себе представить, как у нас тяжело на душе! Один беспросветный мрак.

Нашей эскадре осталось одно: сцепиться с Того мертвой схваткой: либо он, либо мы. Да, мы дойдем к тому времени до точки: ни сами пощады не запросим, да и японцам ее не будет. Иного выхода нет: мы загнаны в угол. Согласитесь сами: идти вперед безумно и противно здравому смыслу, так как с блокадой Владивостока мы потеряли последнюю базу; возвращаться – тяжело и стыдно. Только бы адмирал не выкинул какой-нибудь непоправимой глупости и не лишил бы нас возможности хоть погибнуть со славой! Последние дни здесь такая невозможная жара, что просто нет возможности чем-либо заниматься. Пожалуй, на походе будет лучше.

“Нашей эскадре осталось одно: сцепиться с Того мертвой схваткой: либо он, либо мы. “ (С картины художника А.А. Троня)

LXV. Южно-Китайское море. 28 марта 1905г.

Пользуясь неожиданным случаем, черкну Вам несколько строк. К сожалению, нет времени и возможности написать подробно, потому что это письмо имеет некоторые шансы попасть в руки японцев. Надеюсь, со временем напишу все подробно.

Мы уже 25 дней в море. Совершили удачный переход Индийским океаном, благополучно прошли чрезвычайно опасный для нас Малайский пролив и теперь находимся в прямой возможности со дня на день встретиться со всем флотом Того. По сведениям, переданным нам из Сингапура, японцы со своим флотом устроили себе базу в Лабуане и, вероятно, примут все меры, чтобы нас поймать.

Относительно нашего настроения скажу, что мы все пришли к тому убеждению, что возвращение домой имеет для нас смысл только в том случае, если мы сумеем показать японцам, что нельзя безнаказанно оплевывать и покрывать грязью русский флот. Я убежден, что им солоно придемся. Нам выхода нет: либо гибель, либо победа. Во всяком случае постараемся продать себя возможно дороже: корабль за корабль, на меньшее не согласимся! Живется нам сравнительно недурно, если бы не хронически тяжелые известия. Сидим уже на солонине, хотя еще имеем в запасе корову и двух телят. Хозяйство мое, как видите, упростилось чрезвычайно. Здоровье мое исправно: я легко переношу тропики, даже, по обыкновению, толстею. Дни ужасно однообразны, но зато летят необыкновенно скоро. Я искренне верю, что с Божьей помощью мы с честью выйдем из этого испытания и я буду иметь возможность, посетив Вас в Жердове, не краснея рассказать Вам свои похождения.

LXVI. Бухта Ван-Фанг. 21 апреля 1905 г.

Христос Воскресе!

К сожалению, я не имел возможности поздравить Вас письмом, благодаря нашему походу, а телеграммы, как раз на Страстной на время запретили отправлять из тактических соображений. Да впрочем, как-то страшно поздравлять за месяц до праздников! Последнее письмо я Вам отправил в море с оказией через Сайгон, кажется, 20 марта. 31 марта мы подошли к бухте Камран у берегов французского Аннама. Минные катера и миноносцы были посланы обследовать и протралить бухту. Я ходил на минном катере № 1 и провел очень интересные сутки. Удалось побывать на берегу и завести знакомство с очень милыми французами. Бухта оказалась великолепная: два больших рейда, наружный и внутренний. В глубине бухты небольшой французский поселок, частное предприятие, которое разрастется в большой порт.

Французы приняли нас с распростертыми объятиями и были милы до чрезвычайности, особенно, когда получили выгодную аферу. В тот же день вечером вошли и встали на внутренний рейд транспорты, эскадра же вошла только 1 апреля в полдень и стала на наружном рейде. Для охраны рейда высылаются миноносцы и минные катера, два дежурных крейсера стоят в море, образуя световую преграду. Мне через день приходится ходить в дозор, что не особенно приятно, т.к. аккуратно с 11 ч дня начинает дуть сильный местный бриз, который разводит сильную волну и стихает только к рассвету. Болтаться целую ночь на миноноске очень утомительно, да и внимание требуется самое напряженное. Днем у меня была пропасть дел с приемкой провизии для кают-компании. Из Сайгона пришел целый пароход “Eridan” с запасами.

В Вербную субботу нас ждал сюрприз: по дипломатическим соображениям французы должны были просить нас уйти из Камрана. В воскресенье мы ушли в море, оставив в бухте только транспорты, которые догружались с немецких угольщиков. Мы болтались в море до среды, когда стали на якорь в бухте Ван-Фанг на 50 миль севернее Камрана. Это тоже очень удобная бухта, но более пустынная, чем Камранская. Но и это наше убежище открыто 19 апреля; и нас опять попросили честью. На этот раз, мы впрочем, ушли всего на один только день и сегодня стали на якорь на старом месте. Как видите, положение наше довольно глупое, но что делать, нам необходимо дождаться Небогатова, который должен прийти не сегодня – завтра. У нас уже есть телеграмма, что 15-го третья эскадра прошла Пенанг. Беспокоит только, что нет известий о проходе ей Сингапура.

До сих пор Небогатое шел молодцом, сделав этот путь в 2,5 месяца. Как жаль, что осадка наших судов не дала возможности и нашей эскадре пройти Суэцким каналом, и мы были бы уже давно на театре войны, и кто знает, что бы случилось!

“Теперь мы на пороге самых интересных событий. Когда это письмо дойдет до Вас, судьба многих из нас уже решится." (С картины художника А.А. Троня)

Пасху мы встретили довольно хорошо, но вследствие угольной погрузки на Страстной неделе многих служб не было. Благодаря изобилию свиней и птицы в бухте, пасхальный стол вышел довольно приличный. Великолепно удались куличи и пасхи; к сожалению, сырной пасхи не удалось соорудить. В Страстную субботу я привез с берега целую гору всякой тропической зелени; попадались очень красивые экземпляры, так что церковь и кают-компания украшены очень недурно, хотя у нас половина кают-компании завалена углем.