Читать книгу "Карта Иоко - Варвара Еналь"

Мост начинался сразу. Деревянный, узкий, стоящий на высоких сваях, он нырял за стволы и терялся под плотным навесом из ветвей. Оказывается, мост Забытых Песен вел через лес.

– Какой в этом смысл? – не поняла я, всматриваясь в темные ступени, уходящие вверх.

– В чем ты не видишь смысла? – удивился Иоко.

Он остановился и смотрел на яркую луну, заливающую небо густым серебром.

– Мосты строят через реки, пропасти или проливы. Но к чему мост через лес? – удивилась я.

– Потому что по земле через этот лес не пройти. Во-первых, черви, – быстрым говорком принялся пояснять Хант, нетерпеливо подпрыгивая на самом краю синей дороги, – они ползают по земле и питаются насекомыми, мышами, ежами – что попадется, тем и питаются. Попадется человек – налезут и сожрут. Их ведь тут тьма тьмущая. Поэтому по земле в этом лесу лучше не ходить.

– А еще ядовитые травы, и они тоже питаются людьми. Обвивают ноги, впиваются усиками и пускают яд, который парализует человека. Ну, и потом травы жрут его, – добавила строгая Эви.

– Вот, тебе уже все рассказали, – Иоко поморщился, взглянув на Ханта, – теперь ты знаешь, что места тут гиблые. Мост старый, опасный. Внизу тоже опасно. Поэтому никакой самодеятельности. Скорее всего, привал придется делать на самом мосту. Будем двигаться, пока не устанем и не сможем больше идти. Тогда отдохнем и снова пойдем. Третье Убежище начинается в самом конце леса. Закончится мост – значит, считай, пришли.

– А лусы? – уточнила я.

– Лусы тут не водятся. Они тоже боятся здешней живности. Не дураки, – быстро подсказала Эви.

– Вот именно, – заключил Иоко.

3

На мост вели деревянные ступени. Они оказались узкими, хлипкими, и перилами служила старая ветхая веревка, протянутая по деревянным столбикам. Держаться за нее было страшно и неудобно, и я старалась не прикасаться к ней.

Иоко, судя по всему, к ступеням вполне привык, потому что быстро шел вперед, перепрыгивая через несколько перекладин, и не задержался ни разу. А меня все удивляло и пугало. На ступенях время от времени попадались вырезанные фигурки во́ронов, но теперь они казались мне чем-то родным и хорошим.

Теперь-то я знала, что во́роны когда-то были Чародеями-хранителями этого мира, пока не попали под злую волю Хозяина.

– Сразу за мостом Убежище, а дальше Вейм, – неизвестно зачем пояснил Иоко, хотя мы все это и так уже знали.

Лука поднимался следом за мной и считал ступеньки. Сорок два, сорок три, сорок четыре…

Его шепот за спиной раздражал, а бесконечная лестница утомляла. Мы топали и топали, и призраки, в отличие от меня, не чувствовали усталости. Зато мои ноги гудели, точно в каждом кеде находилось по гире. Мне еще не доводилось столько ходить пешком и тем более так долго подниматься вверх по лестнице.

Иоко не останавливался, и я спешила за ним.

Над головой сомкнулись кроны с серыми мелкими листьями, и голубой свет луны пропал. Темнота на мосту оказалась такой густой, что я невольно чертыхнулась и протянула руку, чтобы хоть за что-то ухватиться. И нащупала ладонь Иоко.

– Держись за меня, правильно, – наставительно велел он и сжал мои пальцы.

Это оказалось так странно и неловко, что я залилась краской. Стало жарко, щеки запылали, и меня одолело смущение.

Еще ни один парень ни здесь, ни в моем мире не держал меня за руку. Не бывало такого.

А Иоко между тем бодро шагал вперед, и темнота его не пугала. Я шла рядом. Сразу после лестницы перила стали деревянными и доставали мне почти до плеч.

– Почему он называется мостом Забытых Песен? – наконец выдала я вопрос, собрав мысли хоть в какую-то кучку.

– Потому что раньше тут проводили рабов и они пели, – тут же принялся пояснять Хант. – Всегда пели. И все жители деревень знали, что если на мосту звучит песня, значит, ведут рабов. Иоко этого не может помнить. Ты ведь не помнишь, верно?

– Не помню, – сухо и недовольно отозвался Иоко. – Раз ты знаешь, то рассказывай. Тебя тоже вели по этому мосту, верно?

– Верно. Я тоже тут шел. И тоже пел. Здесь проводили конвои мальчиков и девочек. Нас привозили на судах с далекого острова, где находился портал в наш мир. Мы не из этого мира. Эви, помнишь мир, в котором мы родились?

– Как же его помнить, если мы были совсем маленькими? Я помню только ракушки, из которых мои сестры делали бусины, и большие плоты, с которых ловили рыбу. И все. Больше ничего.

– Я тоже помню плоты и бусы из ракушек. И еще браслеты. И большие черные суда, которые нападали на наши острова и забирали детей в плен. Это было страшно.

– На них приплывали пираты из Мира Синих Трав, это знали все, – добавила Эви.

– Нас доставляли на судах, а потом проводили по этому мосту. И мы пели. А мост назывался тогда мостом Грустных Песен, – добавил Хант.

Из прорехи в листве на него упал лунный свет, и я увидела глубокую недетскую печаль в его глазах. Он как-то жалобно моргнул, потер веки, тряхнул головой, и длинная непокорная челка скрыла лихорадочный блеск его глаз, полных слез. Похоже, призраки слишком ярко вспомнили свое прошлое.

– Я знаю эту песню, – проговорил вдруг Иоко. – «Дорога без конца под круглою луной, там вытоптан кирпич, там ветер, дождь и зной».

– «Никто не пошел бы по той дороге сам, но коль тебя ведут, пой славу небесам», – тихо добавила Эви.

– Так и есть. Первый куплет. Помню, однажды я ехал по мосту вслед за караваном с детьми-невольниками. Только что вспомнил… – в голосе Иоко отчетливо прозвучали виноватые нотки.

– Тогда споем, чего там, – беспечно проговорил Хант и затянул неожиданно ясным и чистым голосом медленно и заунывно:

Дорога без конца под круглою луной,

Там вытоптан кирпич, там ветер, дождь и зной.

Никто бы не пошел по той дороге сам,

Но коль тебя ведут, пой славу небесам.

Эви принялась вторить ему, Иоко подпевал, и у них получилось вполне сносное трио.

А в небесах гроза и жаркие лучи,

И лучше не смотри, а топай и молчи.

Что ждет тебя в земле проклятых Синих Трав?

Не дом и не друзья, а цепи на болтах.

Тоскливей песни мне еще не доводилось слышать. Я вздохнула, провела ладонью по гладким перилам и осторожно предложила:

– Давайте что-нибудь повеселее, а?

– Действительно, давайте что-нибудь веселое, – тут же согласился Лука.

– На этом мосту никто не пел таких песен. Тут внизу полно костей погибших детей, которые не выдержали долгого пути. Хочешь, сама посмотри, – суровым и строгим голосом заговорил Хант и так на меня взглянул, будто я предложила бог весть какое святотатство.