Читать книгу "Выбор всей жизни - Юрий Корчевский"

Выздоровление шло медленно. Через неделю Николая на каталке перевезли из реанимации в обычную палату кардиологического отделения – сюда уже пускали посетителей.

В первый же день к нему пришла Надя. Глаза были припухшие, заплаканные.

– Ты зачем плакала? Тебе же нельзя волноваться!

– Ты же в реанимации лежал, врачи прогнозов никаких не давали! Я беспокоилась.

– Но уже всё хорошо: я в обычной палате, жив и местами здоров.

– Тебе бы всё шутить…

– Надя, твоё волнение может отразиться на ребёнке – о нём подумай! Ты же не хочешь родить урода?

– Боже упаси!

Они поболтали немного о том о сём, и Николай почувствовал, что устал. Надя тоже это заметила:

– Я завтра приду. Что тебе принести?

– Мне всего хватает, если только соков.

– Хорошо. С твоей работы звонили, справлялись.

– Сотовый телефон мне завтра принеси, я сам им позвоню.

На прощание Надя поцеловала его, обдав запахом духов.

И потянулись скучные, однообразные дни. С утра завтрак, обход лечащего врача, уколы и капельницы, послеобеденный сон – каждый день был похож на предыдущий. Единственно, что радовало его и вносило хоть какое-то разнообразие – посетители. Надя приходила ежедневно, после работы. Дважды был сын, сотрудники приходили с работы.

А когда Николаю разрешили вставать и ходить, жизнь и вовсе повеселела – можно было общаться с другими пациентами в коридоре или сидеть на лавочке в больничном дворике, наслаждаясь последними летними деньками. Скоро осень с её дождями, туманами, слякотью. И что хорошего находил в ней Пушкин?

И всё же он наступил, долгожданный день выписки. Николай получил больничный лист, выписку из истории болезни и лист с рекомендациями – его переводили на амбулаторное лечение. Уже лучше, жизнь снова становилась разнообразней и начинала играть красками.

Николай вышел на крыльцо больницы и вдохнул полной грудью чистый прохладный воздух, несущий с собой первые запахи наступающей осени. Не то что в стенах больницы, где он пах лекарствами, унынием, болезнями. Надю он предупреждать не стал, решил сделать сюрприз.

Доехав на маршрутке до остановки, вышел. На углу, недалеко от его дома, стоял храм. Небольшой, старой постройки, намоленный и без той помпезности и величественности, присущей вновь отстроенному храму Христа Спасителя. Ноги сами понесли Николая к нему. Он не был убеждённым атеистом, заходил в дни церковных праздников в храмы, но делал это редко, а вот сейчас что-то толкнуло.

Купив свечку, он поставил её перед иконой Иисуса Навина и замер. После пережитой клинической смерти он резко изменил своё мировоззрение, придя к выводу, что потусторонний мир есть. Тело может умереть, истлеть, а душам остаётся. Он не знал, куда она попадает – в рай, ад или вообще переселится в другое тело. Конечно, можно побеседовать со священником и попытаться получить ответы на эти вопросы. Но сейчас он пришёл сюда не за тем. Ему хотелось поблагодарить Высшие силы, вне зависимости от того, как они называются – Бог или Вселенский космический разум – за то, что он остался жив.

Николай зажёг свечу от другой и поставил её перед иконой. Молитв он не знал, за исключением одной, и сначала просто стоял и смотрел на строгий лик Сына Божьего. И вдруг слова нашлись сами собой, поскольку шли от сердца.

– Господи, вот стою я сейчас перед Тобой. Благодарю Тебя за то, что жив Твоим попечением. Но душа моя в смятении. Женат я, жена любима и ребёнка ждёт. Но жажда мщения за обиды неоправданные гложет. Знаю, как православный, что простить обидчика должен. Но не могу, слаб человек.

Николай помолчал. Не ждал он ответа, сам что-то решить хотел.

– Что ты шепчешь-то, на молитву не похоже, – сказала стоявшая поблизости бабулька. – Небось денег просишь? – И окинула негодующим взглядом. Как же, одет прилично, стало быть – не бедствует. Бизнесмен, наверное, всего хватает, а по жадности людской ещё больше хочет.

Вот уж чего бы Николай никогда в храме не попросил – так это денег. Богат не тот, у кого денег много, а тот, кому их достаточно.

Под пристальным взглядом прихожанки Николай отошёл от иконы и побрёл к выходу. Внезапно обернувшись, движимый каким-то непонятным внутренним чувством, он осенил себя крестом и прошептал:

– И Аз воздам!

Он понимал, что не по-христиански это, но прощать ту обиду, да ещё и не одну, был не намерен. Месть – блюдо холодное. И теперь он ясно осознал, что, кроме любимой работы и жены, у него есть ещё одна цель в жизни. Зло должно быть наказано, не должно торжествовать, упиваясь своей безнаказанностью, изворотливостью, хитростью и предательством. Причём, совершая пакость по отношению к Николаю, человек этот даже как-то торжествовал, вызывая у него чувство некоей гадливости.

Николай покинул территорию храма с ощущением просветлённости в душе. Намоленные ли иконы были тому причиной, или то, что он принял для себя важное решение?

Он медленно поднялся по ступеням лестницы. Сердце рвалось и звало взбежать, побыстрее позвонить в дверь, обнять подругу, но, как и каждый, перенёсший инфаркт, он опасался, прислушивался к себе.

Уже протянул было руку к кнопке звонка, но дверь квартиры неожиданно распахнулась. На пороге стояла жена, одетая к выходу.

– Ты? – удивилась она.

Он шагнул вперёд, обнял её и зарылся лицом в волосы. Они, как и всегда, пахли ею, его женщиной, каким-то особым её запахом, который Николай узнал бы из тысячи.

– Я. Выписали сегодня.

– Ну вот и славно! Я очень рада!

Надя поцеловала его в губы. Помедлив секунду, Николай отстранился и взглянул ей в глаза:

– Ты куда-то собралась?

– К тебе, в больницу – вон пакет с передачкой стоит.

– Тогда раздевайся. Как у тебя дела?

Они прошли на кухню – почему-то именно здесь у них было любимое место для разговоров. Зачастую Николай просто сидел здесь и смотрел, как жена ловко готовит обед или ужин. Разговаривали обо всём – о себе, работе, стране. Так и вошло это в привычку.

Надежда внимательно осмотрела мужа.

– Изменился, похудел, побледнел. Верно говорят – болезнь не красит.

Николай увидел, что у неё вдруг мелко задрожали губы и увлажнились глаза.

– Не вздумай плакать, мне нельзя волноваться.

– Не буду, это я от радости. Когда ты в реанимации был, доктора разводили руками – не можем, мол, прогнозы делать.

– Я знаю. Хоть и без сознания был, а слышал разговоры вокруг.

О том, что он, находясь в состоянии клинической смерти, обратился в дух, в привидение, что он видел жену, Николай благоразумно умолчал.

– Как живёшь, как работа?

– Нормально. Сотрудницы переживают, всё спрашивают, как ты?