Читать книгу "Музей смерти - Александр Тамоников"

То ли снова галлюцинации, то ли что… Тополь за качелями вдруг раздвоился в нижней части. Я начал всматриваться. Почему обратил внимание? Боевое прошлое не дает покоя? А ведь бывало, что наблюдательность спасала жизнь. Словно человек отстранился от дерева, и волосы зашевелились на макушке, хотя ветра сегодня не было… Зачем он отстранился? Чтобы прицелиться? Колючий еж образовался в горле, рука разжалась, выпустила недокуренную сигарету. Колени напряглись, я приготовился отпрыгнуть в сторону. Тупо – никто еще не увертывался от пули, выпущенной с близкого расстояния! С километровой дистанции – можно, если заметишь, конечно, вспышку…

Я стоял, облокотившись на перила, как полный идиот, всматривался в темноту. Я даже не был уверен, что там кто-то стоит, глаза играли злую шутку. Колебались очертания деревьев, смыкались друг с другом. Возможно, там не было никого! Наблюдатель не может сохранять абсолютную неподвижность. Все было тихо, двор помалкивал. Я поедал глазами эту чертову темноту. Нервы натянулись до упора. Чувство опасности колотило в бубен…

Да идут они все лесом! Я отступил к открытой двери, вписался задом в проем, поднимая ногу, чтобы не споткнуться о порожек. Одновременно присел – если будут стрелять, то в верхнюю половину туловища…

Я ввалился в комнату, захлопнул дверь, задернул штору… и рухнул на старую софу. Что происходит, черт возьми? Стыдно, капитан! Сам построил логическую цепь: не будут убивать столь вызывающе! Подстроить аварию, несчастный случай – другое дело. Но стрелять из пистолета… Им это невыгодно, если не хотят делать ноги в другой регион или другую страну. Но права Римма – этот страх был сильнее здравого смысла. Он шел от души! Я всегда подозревал, что большие деньги даются каторжным трудом (если не имеешь воровской жилки), но это уже слишком…

А ночью снова покатились видения. Давненько их что-то не было. Выждали ночку, когда я ютился, как бедный родственник, на кушетке в офисе, и врезали из всех стволов! Я катался по кровати, пропитывая ее потом, орал, стараясь перекрыть пальбу «Утеса»: «Валите, парни, я прикрою! Валите же к чертовой матери! А вы давайте, подходите, твари бородатые и крылатые, я вас чаем угощу! Всех на удобрения!» Я метался по пустыне, не находя себе пристанища, а на меня пикировали террористы-левитаторы, больно клевали, смеялись. Я яростно чесался, выгибался дугой. Отряд ушел, он явно не заметил потери бойца. Впрочем, все вернулись, когда настало время хоронить товарища! Крышка гроба была прозрачной. Соратники перешептывались: а правильной ли стороной опускаем? Как будто я флешка какая-нибудь! Они не могли не видеть, что я жив! Я рвался из гроба, колотился в крышку, а меня придавливали плитой, сплющивали, чтобы меньше места занимал. Я извивался, кричал, что эта плита с другого надгробия, ей больше ста лет, она должна быть не здесь, но меня никто не слушал. Майор Незнамов со сморщенным старушечьим лицом скорбно склонил голову, за ним остальные: мол, спи спокойно, дорогой товарищ, за тебя отомстят…

Не собирался я спать спокойно! В итоге рухнул с кровати – привет соседям. Руки чесались. Комаров напустил и забыл включить в розетку их убийцу? О, хоть бы не клопы, их же потом никакими заклятьями не выведешь! Утро было злобным, тоскливым. Очень хотелось в крематорий. Я пил, не отрываясь, кипяченую воду, хотя определенно не был с похмелья. В ванной еще печальнее, впрочем, коммунальщики выполнили часть работы. Из холодного крана действительно текла холодная вода. Мне было без разницы – лишь бы мокрая. Состояние беспримерной тяжести, такого не было даже в армии. Ей-богу, не откажусь от премии, если Якушин предложит. Для относительного приведения в порядок потребовался комплекс жестких упражнений и двойная доза чифиря. В телефоне обретался непринятый (читай, «неприятный») вызов Вадима Кривицкого. Родная полиция, да еще с утра – это более чем сурово. Одежду я приготовил с вечера: плотные штаны, армейские ботинки, непродуваемая ветровка. За плечом сумка с термосом и бутербродами, в потайном кармане травматический пистолет, очень похожий на «ПМ»…

Как бывалый конспиратор, я отправился в обход квартала. Небо затянули облака. О законах подлости даже вспоминать не хотелось. Но дождь пока не собирался, могло и пронести. Чувство опасности тоже не делало стойку, я окольными кругами добежал до машины, вывел ее с платной парковки. В выходной я доехал бы до Варвары минут за пять, не очень заморачиваясь соблюдением скоростного режима. В рабочую среду то же расстояние покорилось за двадцать минут, что было неплохим результатом. Варвара со словами «Входи, пароль не нужен» открыла с домофона подъездную дверь, я поджидал ее на лестнице, давился от хохота, глядя, как она вытаскивает в подъезд две тяжелые сумки.

– Ты взяла с собой палатку и запасные канистры с бензином для примуса? – острил я, отбирая у нее багаж. – Не мое, конечно, дело, Варвара Ильинична, но мы не на неделю в поход едем, а всего на пару часов за город. Это не Ханты-Мансийский округ, а пятнадцать верст за городской чертой…

– Ну и что? – Она усердно старалась нахмуриться. – Я проснулась на час раньше и сразу начала собираться. А вдруг мы где-нибудь застрянем? А вдруг машина сломается в лесу или еще что-то? Это еда, одежда, два термоса на всякий случай – с кофе и чаем, запасные сапоги, перчатки, репелленты от кровососущих насекомых, немного посуды, планшет с зарядником – у тебя же есть прикуриватель?.. Ну извини, я такая, – рассердилась Варвара. – Мне так спокойнее, понимаешь? Тебе же не на себе тащить? Машина железная, пусть тащит, потом обратно выгрузишь.

Я нисколько не возражал. Крупица здорового юмора в отдающем могильной прохладой деле никогда не лишняя. Я грузил весь этот скарб в зад салона – под насмешливым взглядом коренастого мужика, сидящего за рулем «Камри». Он хмыкал, показывал знаками: дескать, табор уходит в небо? Происшествий за ночь не случилось, все остались живы. Я тоже ему жестикулировал: свободен, шеф, спасибо за службу. «Камри» ушла, водитель помахал на прощание. Обо всем увиденном он доложит Якушину, значит, нам нет нужды делать то же самое. Я украдкой поглядывал на Варвару. Вся в «изюминках» – и все же очень хороша собой! Можно смотреть не отрываясь. Легкая курточка по талии, обтягивающие джинсы, розовые сапожки с загнутыми голенищами, «веселая» бейсболка с неприлично длинным козырьком, похожим на высунутый язык. Отличная мишень! Она усмехалась, довольная произведенным эффектом.

– Мы поедем или будешь на меня смотреть? – Она с деловитым видом выудила из-под ветровки кошелек. – Нам надо заправиться, как у тебя с денежными знаками?

Я засмеялся. Ох уж эти знаки…

Глава девятая

Самое смешное, что пробки в этот день были везде, кроме нашего маршрута. Мы пролетели Октябрьский мост над великой рекой, углубились в дебри левого берега. Город жил, кипел, строился. На площади Маркса возвышался самый старый в мире долгострой – высотный каркас «Интуриста», возведенный (и брошенный) еще в начале 70-х. Поглазеть на эту достопримечательность уже туристов привозили (наряду с самым объемным аквапарком, оперным, метромостом, вокзалом, а еще, говорят, экспоцентр за неделю не обойти). Этому городу свойственна гигантомания. Две площади, прильнувшие друг к другу – Труда и Энергетиков, улица Станционная, 2-я Станционная, промышленная зона, склады, нефтебазы…