Читать книгу "Интервью для Мэри Сью. Раздразнить дракона - Надежда Мамаева"

— Ты сейчас рассказала столько… — он постарался подобрать более мягкое слово, но потом все же выдал: — … Невероятного, во что сложно поверить, но имеется возможность про…

Договорить он не успел, распахнулась дверь и на крыльцо вывалился Йон. Судя по виду, он не предавался любовным утехам, а воевал. Причем в роли одиночки Рэмбо во Вьетнаме.

— Брок, Лекса… — выдохнул он. — Спасите!

Но тут пухлая женская ручка легла на его плечо и настойчиво повлекла назад. Оборотень вцепился в косяк, будто назад его тянула не женская ладонь, а когти упыря. Впрочем, подозреваю, что ырке Йон обрадовался бы больше.

Но нет никого сильнее, чем слабый пол в погоне за счастьем. Дверь захлопнулась, лязгнув не хуже сомкнувшего челюсти капкана.

Мы с Броком переглянулись, решили, что спасение шкуры важнее выяснения, чокнутая я кнесса или слегка разумная пришлая.

— Зачем он с ней вообще? — задала вопрос, со стоном опираясь на ногу.

— Зачесалось, — процедил Брок, поднимаясь с моей помощью.

— А я надеялась, что он все же не блохастый, в смысле, что у него хватит ума…

— Нет, не блохастый, — перебил дракон. — Он просто кобель.

Мне стало интересно, как Брок собирается спасать Йона в столь пикантной ситуации. Не вломится же дракон посреди процесса… Хотя, судя по суровой морде ящера, именно это он и собирался сделать.

— Если ты планировал нагрянуть вот прям щас и смутить этих голубков, то я сильно сомневаюсь в успехе операции, — заметила, когда крылатый поднес кулак к двери. — Скорее всего, Бажена плюнет на твои незажившие раны и втянет в оргию.

На это мое заявление Брок еще сильнее нахмурился и процедил:

— Я знаю, что человеческие женщины развратны, но не до такого же…

— Не обобщай, — буркнула, решив не уточнять, что есть куда более разнузданные экземпляры.

— И что ты тогда предлагаешь?

Я критически осмотрела дом, метлу, потом внимательно — ребятню, игравшую на полянке через три дома, и удостоила взором бельевую веревку во дворе. А через пять минут началось представление.

Брок ударил кулаком в дверь и чуть хриплым, простуженным голосом крикнул:

— Открывай, жена! Муж пришел.

В этот же миг на дом опустилась тьма. Кромешную черноту обеспечило недосушенное белье, которое детвора набросила на окна. Причем убеждать юных аниматоров поучаствовать в развлечении особо не пришлось: какой озорник упустит шанс победокурить, и не только не получить за это хворостиной, а совсем даже наоборот?

Я же зависла на метле в самом стратегически важном месте: над печной трубой. На мне лежала ответственная миссия: организация звуковых спецэффектов. Не сказать чтобы мне сильно удавались потусторонние звуки и завывания, но я вспомнила отрывок из «Илиады», который старательно зубрила на первом курсе. Затянула его на одной ноте. Судя по звукам в трубе, простые завывания и свист были бы куда менее устрашающими. А тут эхо исказило слова до неузнаваемости, превратив мой скулеж в нечто среднее между заклинанием экзорциста и воем демона, выселяемого из уютной телесной квартиры.

То, что первый акт премьеры удался и зритель впечатлился, мы поняли по звуку чего-то уроненного и разбившегося. А потом послышались возня и суета. И лишь затем испуганное:

— К-какой муж?

— Покойный! От такого разврата и усопший из могилы вылезет. При жив… — Брок закашлялся, сбившись с роли, но тут же исправился: — При мертвом муже такое распутство вытворять!

— Я вдова, — уже твердо заявила развратница. — Ты оставил меня такой молодой, и года со свадьбы не прошло!

Брок, входя в роль, выпалил:

— Хотя бы в этом мне повезло, я недолго мучился.

— Ах ты!.. — не сразу нашлась Бажена. — Да я тебя не боюсь. У меня любовник — ведьмак! — донеслось гордое из-за двери.

И тут же поступило опровержение.

— А я опасаюсь. — Йон поспешил подтвердить старую истину: случайный любовник, как и губная помада, способен быстро смываться. — Мужик, который неупокойник, слышишь, я не ведьмак, я помощник ведьмы.

Я взвыла погромче. Брок ударил так, что дверь едва не слетела с петель.

Но, судя по всему, рассерженная хозяйка оказалась страшнее восставшего неупокойника. Подтягивая порты, оборотень вылетел из избы. Дракон тут же захлопнул дверь, едва шкура оказался на улице.

Не сказать, что битвы между «обманутым супругом» и «полюбовником» совсем уж не состоялось. Правда, она оказалась исключительно словесной, но оттого не менее горячей. Йон узнал о себе много нового.

Под конец шкура все же не выдержал и, сдав позиции, брякнул:

— Да, я вот такой. Ну люблю я. По-всякому люблю и всяких. А ты со своей Марной скоро забудешь, что у баб под юбкой.

За что и схлопотал. Брок ударил без замаха, но так, что Йон согнулся. Самое поразительное, что шкура и не подумал ответить. Словно осознал: словами он ударил побратима больнее, чем тот — кулаком. Блохастый отступил.

— Прости, — выдохнул оборотень.

— Уйди. Уйди, чтобы я тебя не видел.

И Йон ушел. Шаг. Второй. Третий. А потом развернулся и, перемахнув через плетень, припустил по улице. Но отчего-то у меня создалось стойкое ощущение — шкура уходил, чтобы вернуться. Когда остынет сам и успокоится побратим.

Дракон же, не говоря ни слова, побрел прочь.

Я, сделав круг почета на метле, в растерянности смотрела на удаляющуюся спину. А потом, спустившись на землю, слезла с метелки и, хромая, вошла в избу.

Там на лавке сидела растерянная Бажена.

— А где?..

— Победил, — я была сурова, как ведущая вечерних новостей. — Сейчас пошел труп закапывать. Зароет — и вернется.

Последнее произнесла с одной целью: чтобы Бажена, узнав о том, что ее любовник собирается делать лапы, не подорвалась и не помешала тому спокойно уйти. Если по правде, я понятия не имела, что собирается делать шкура.

Сама же начала собираться. Если Брок в состоянии ходить, значит, незачем нам здесь задерживаться. Не сказать чтобы пожитков было много, но несколько золотых и рубаху с портами я тут оставлять не собиралась.

Бажена, видя, что я ухожу, вдруг сорвалась с места и начала метаться по дому, причитая: «Ну как так! Вы уже… А как же с Йоноком попрощаться… Да что это такое-то…» Она суетливо начала что-то заворачивать в тряпицу. Как оказалось — снедь. Потом эта заполошная схватила какой-то жбанчик и, не глядя, присовокупила его к провианту.

— Возьми, возьми. — Она буквально всучила мне в руки поклажу.

Я лишь пожала плечами и пристроила узелок на черен метлы. Догнала Брока уже за околицей. Он шел вперед, не разбирая дороги. Шкуры видно не было. Ну и пускай. Этот блохастый, если надо, нас и за семь верст найдет, с его-то нюхом.