Читать книгу "Подарки госпожи Метелицы - Александра Миронова"

Вчера вечером ей позвонили из агентства и сказали, что все уже организовано. Ей остается лишь прийти в крематорий и встретиться с представителем агентства, который передаст ей все необходимые документы. Они также договорились, что урну с прахом Матвеевны ей выдадут сегодня, после чего ее можно будет оставить в колумбарии. Счет за подобные услуги потряс воображение Дианы, но это было меньшее из того, что она могла сделать для близкого ей человека. Когда бойкий представитель агентства дошел до фразы «могу ли я сделать еще что-нибудь для вас», Диана уточнила, сможет ли она сыграть для Матвеевны в последний раз. Организатор заверил, что есть и инструмент, и музыкант, но от последнего она снова отказалась, как и от поминок в кафе при крематории (на этом месте Диана едва удержалась от рвоты).

Попрощавшись с представителем агентства, она механически отметила, что Гена никак себя не проявил. Впрочем, она так и не купила новый телефон, поэтому даже если он ей и звонил, то она об этом не узнает. Хотя вряд ли звонил. Обижен. Пришел к ней, уйдя от жены, а она… Дальше она запретила себе думать. Сейчас ей было не до Гены.

Словно чувствуя ее собственное настроение, с самого утра небо хмурилось, ползли грозовые облака, но это было даже к лучшему. Если бы на улице светило яркое солнце, как знак того, что жизнь продолжается, а Матвеевна ее больше не увидит, Диана бы чувствовала себя еще хуже.

И хотя она с трудом волочила ноги, до крематория она дошла за сорок минут. Надо же, она даже и не подозревала, что это скорбное здание расположено в красивом парке, где она любила гулять. Диана села на одну из лавочек и на час выпала из жизни, не слыша и не видя ничего вокруг. Пришла в себя за десять минут до полудня. Пора.

Лида сдержала слово и была уже на месте – каким-то чудом даже успела переодеться в темное платье ниже колен и повязать черную косынку. В руках она держала букет гвоздик, и Диана только сейчас вспомнила про то, что нужно было купить цветы. Лида подхватила ослабевшую сестру под руку и медленно повела ее к крематорию.

– Держись, милая, – Лида погладила Диану по руке, та лишь молча кивнула.

В большом зале, отделанном претенциозным красным мрамором, они были одни. На небольшом постаменте стоял гроб с Матвеевной, закрытый по просьбе Дианы. Она не хотела видеть ее мертвой. Слева было пианино на колесиках, судя по всему, его доставили сюда ради Дианы. В огромном гулком зале они были одни.

Диана кивнула сестре и направилась к инструменту. Открыла его и провела рукой по клавишам.

Лида тем временем подошла к гробу незнакомой ей женщины и положила на него цветы.

– Покойтесь с миром, – от всего сердца пожелала она и зачем-то отвесила полупоклон. Ей нечасто приходилось бывать на похоронах, и она не знала, что нужно делать в таких случаях. Ей просто хотелось поддержать убитую горем сестру и сделать это «правильно».

Многие годы ей казалось, что она ненавидит Диану за то, что та сделала. В самые страшные моменты она даже желала ей смерти. Но жизнь и так ее наказала. Диана была одинока и отчаянно несчастна – что может быть страшнее? На смену ненависти пришла жалость. Ей хотелось, как в детстве, обнять младшую сестру, подуть на ее разбитое сердце и заверить, что все будет хорошо. Вот только они выросли, и теперь Лида знает, что хорошо уже не… Нет. Обязательно будет!

Анастасия, пожалуй, слишком жестоко обошлась с Дианой. В конце концов, та ведь пыталась ей помочь. Кто знает, возможно, это именно по ее просьбе, а не благодаря бестолковым Лидиным метаниям врачи поспешили на помощь. Все-таки перед тем, как мстить, неплохо было бы и разобраться в ситуации – Лида даже отважилась немного осудить благодетельницу.

Вздохнув, она посмотрела на хрупкую фигурку сестры, та сгорбилась перед инструментом и, положив руки на клавиши, не могла извлечь из него ни звука.

– Извините, – в зал юркнул невысокий молодой человек, одетый в черный костюм – представитель агентства. В руках он держал папку с документами. – А Диана – это… – он перевел взгляд с одной сестры на другую.

– Это я, – тихо ответила Диана.

– Я Максим, мы с вами общались, – молодой человек сделал несколько шагов по направлению к Диане. – Примите мои искренние соболезнования.

– Я знаю, кто вы… – тихо ответила Диана и нажала на клавишу. Инструмент нехотя отозвался.

– Вот, пожалуйста, все документы. – Максим протянул Диане папку, но та почувствовала, как нахлынувшая вдруг усталость придавила. Она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Не могла даже головы повернуть к молодому человеку.

– У нас есть музыкант, – тихо шепнул тот, видя состояние клиентки. – Если хотите.

– Да, – кивнула Диана, – хочу, извините. Морочу вам голову.

– Ничего-ничего, я все прекрасно понимаю, – заверил ее молодой человек. Его голос звучал искренне, словно он и в самом деле ее понимал.

Лида подошла к сестре и, взяв ее за руку, помогла встать. Другую руку она требовательно протянула Максиму.

– Давайте свои документы и зовите музыканта – пора начинать. Вы что, не видите, человеку плохо, – начальственным тоном распорядилась она и сама удивилась: ну надо же, как быстро привыкаешь чувствовать себя человеком.

Тот быстро кивнул, сразу почувствовав расстановку сил в паре:

– Да, сию минуту.

Лида помогла Диане дойти до одной из скамеек, предназначенных для тех, кто пришел проводить любимых в последний путь. Диана рухнула на нее и обмякла, закрыв глаза. Лиде показалось, что сестра на какой-то момент потеряла сознание.

– Тебе плохо? – потормошила она Диану.

– Пусть начинают, – побелевшими губами прошептала она, не открывая глаз.

В комнату зашел молодой человек – высокий, сухощавый, одетый в джинсы и футболку. Лида с трудом подавила вздох разочарования – ну что за люди, никакого уважения к памяти покойного!

Не глядя на них, молодой человек сел за инструмент и положил на него руки. Лида сверлила взглядом его затылок – чего он ждет? Надо покончить с этим как можно скорее, иначе Диана просто не выдержит.

При первых же аккордах инструмента Лида замерла, толком не осознав, что произошло. Молодой человек начал играть. Диана же резко, словно пружина, которую слишком долго держали в сжатом состоянии, выпрямилась и распахнула глаза, повернувшись к музыканту и впиваясь в него взглядом.

Молодой человек тем временем разрывал тишину яростной музыкой, словно скорбел сам, так искренне и неистово. Лида не знала, что он играет, но почувствовала, как по спине побежали мурашки.

– Апассионата, – прошептала Диана.

– Что? – не поняла Лида.

– Это Бетховен, Апассионата, – чуть повысив голос, пояснила та и подняла руку, призывая сестру замолчать.

Молодой человек терзал инструмент, и звуки, которые издавало старое пианино, больше походили на плач раненого сердца. Страсть, страдание, ярость, боль. Руки порхали над клавишами, и Лиде казалось, что он их даже не касается.