Читать книгу "Повседневная жизнь Аравии Счастливой времен царицы Савской. VIII век до н.э. - I век н.э. - Жан Франсуа Бретон"

Торговцы и земельные собственники этого города образуют независимую городскую общину, автономную в ведении своих дел и способную противостоять, в случае необходимости, самой царской власти. Государь может осуществлять свою власть над горожанами и проводить в жизнь любое свое решение относительно города лишь при посредстве этой общины. Подобные же отношения между городом и царем отмечены в эллинистических монархиях Малой Азии, но, принимая во внимание разрыв в датах, невозможно предположить, что греческие учреждения были каким-то образом завезены в Южную Аравию.

Хрупкость городской экономики

В экономике, в основном аграрной, город предстает прежде всего как рынок. Продукты питания продаются на этом рынке в рамках четкой регламентации, иллюстрацией к которой служит только что упомянутая Тамна. Торговля такого рода обогащает, без сомнения, некую социальную категорию, которая не обязательно совпадает с той, которую принято обозначать как земельную аристократию. Крупные землевладельцы, которые руководят работами по ирригации и освоению целинных земель и которые взимают арендную плату и поземельные налоги с владений, иногда расположенных очень далеко от города, скорее всего, пренебрегают скромной торговлей пищевыми продуктами, предпочитая инвестировать денежные ресурсы в большую коммерцию. Итак, правдоподобно предположить, что сколь-либо выгодная торговля продуктами сельского хозяйства освоена перекупщиками-иностранцами, минейцами в первую очередь. В конце концов, поливная система земледелия позволяет лишь узким слоям населения непосредственно эксплуатировать отнюдь не обширные земли. Разумеется, кочевое и полукочевое скотоводство может принести дополнительные продукты, но основное богатство имеет своим источником именно оазисы. Между тем экономическая отдача оазисных земель, весьма переменчивая в силу зависимости от нормы годовых осадков, находится еще в зависимости и другого рода — от эффективности в организации и от слаженности в работе населяющей оазис сельской общины. Если последняя не в состоянии успешно восстанавливать все то, что периодически разрушается паводками, и противостоять наступлению ила на поля — площадь обрабатываемых земель сокращается. Поскольку время от времени вспыхивают вооруженные конфликты и свирепствуют эпидемии, поля не возделываются столь же усердно, как в лучшую пору, а земельная аристократия далеко не всегда располагает свободными средствами для новых инвестиций.

На фоне этой постоянной неустойчивости концентрация ресурсов, необходимая для обеспечения процветания городского общества, зависит как от местных факторов, так и, наверное, еще в большей мере — от факторов внешних. Благосостояние городов связано с развитием караванной торговли, с безопасностью пути и, в особенности, с политическим равновесием на территориях, по которым караванные пути пролегают. Между тем войны, не столь уж и редкие между соседними государствами, должны прерывать торговые связи на более или менее продолжительные промежутки времени и тем самым приостанавливать получение ожидаемой торговой прибыли. Вообще, соотношение между сельским хозяйством и большой торговлей не так уж просто уловить — из-за отсутствия каких-либо количественных показателей. Нет доказательств того, что торговые прибыли в массовом порядке вкладывались в земледелие. Напротив, они наверняка позволяют финансировать строительные программы, гражданские и культовые. В том, что некоторые из последних так и остались незавершенными, видна переменчивость фортуны.

По всей видимости, города, расположенные по караванным путям ладана, как раз и служат всего лишь точками этого транзита да еще — станциями перераспределения по новым маршрутам товаров, прибывших издалека. Им, этим городам, нечего экспортировать, и ремесло занимает в них, как представляется, лишь незначительное место. Археологи так и не натолкнулись на образцы какой-нибудь парадной ткани местного производства, а иконография демонстрирует всего лишь одежды из обыкновенного льна. В конечном счете хорошо известны лишь профессии, связанные со строительными работами. Да еще — с письмом.

Строительные профессии

Строительство поглощает очень большую, если не большую, часть той рабочей силы, что получила предварительную профессиональную подготовку (о крестьянах, работающих на строительстве гидротехнических сооружений, здесь речь не идет). Существует целая лестница строительных ремесел, а на самой нижней ее ступеньке — камнеломы.

Это они сопровождают вырубленные ими же в карьерах глыбы из известняка в подъеме на вершину одного из тех холмов, что высятся над Шабвой. В то время как бригада других рабочих — строителей-дорожников — готовит дорогу на крутом склоне, ведущем к городу, для спуска громоздких блоков, они тут же, на вершине, и превращают бесформенные глыбы в блоки, придавая им вчерне форму куба или прямоугольного параллелепипеда.

В каменоломнях Джауфа они же из известняково-ракушечной породы вырубают огромные монолиты, которые пойдут на строительство святилищ. Многие более или менее обтесанные блоки уже дожидаются, когда подойдет их черед, у выезда из карьера. На них нанесены какие-то знаки, очень напоминающие маркировку собственника. К сожалению, ничего определенного нельзя сказать ни о способах транспортировки таких махин (вес которых, если судить по примеру храма Асара в аль-Савде, достигает 6–7 тонн), ни о том, как они монтировались.

Доставленные из карьера блоки, лишь отдаленно напоминающие своим контуром прямоугольный параллелепипед, сваливаются у подножия стены строящегося здания, чтобы подвергнуться здесь дальнейшей обработке. Строители уже следующей специализации, специализации камнетесов, устраняют лишь самые грубые отклонения от нормы у тех блоков, что лягут в фундамент. Те же блоки, из которых будут слагаться, например, стены, подлежат обтесыванию более тщательному.

Следующий этап гораздо сложнее двух предыдущих. Задача состоит в подготовке блоков к наиболее, по возможности, плотной их стыковке друг с другом. Она предполагает огранку блоков так, чтобы «грань ожидания» одного в точности соответствовала «грани приложения» другого, что требует, конечно, куда более квалифицированного труда — труда огранщиков. В Ма'ине и в аль-Байде огранщики отказываются от простейшего решения — от создания на смежных гранях двух блоков абсолютно ровной и гладкой поверхности. Нет, они идут по более трудоемкому пути, добиваясь того, чтобы выпуклости грани приложения в точности вошли в проделанные ими углубления на грани ожидания. Таким образом, несмотря на неровности поверхностей обращенных одна к другой граней или, вернее, благодаря этим неровностям, блоки сочленяются так плотно, что между ними невозможно просунуть лезвие ножа. Такая техническая доблесть несомненно ошеломила бы нынешних каменотесов, узнай они о ней.

Затем надлежит поднять эти блоки, весом в среднем в полтонны, на верх стены, высотой от 8 метров, как в Ма'ине, до 14 метров, как в Баракише. Плотники, без сомнения, использовали сквозные отверстия в стенах для установки временных помостов и более легких конструкций. Как только блоки заняли положенное им место, начинается последний этап строительства: общая зачистка стены с ее верха до основания с помощью особых лопаток, а также покрытие внешних зачищенных граней блоков насечкой. Этот тонко выполненный орнамент по камню представляет собой характернейшую черту южноаравийского зодчества. По завершении зачистки граверы могут приступить к начертанию монументальным шрифтом соответствующих надписей.