Читать книгу "Цена крови - Патриция Брейсвелл"

Когда они добрались до конюшен и вошли внутрь, Эмма вдруг услыхала девичий смех. Оглянувшись по сторонам, она заметила парочку, обнимавшуюся в темном углу, – очевидно, это было место встречи любовников. Ее это не особенно удивило бы, если бы девушкой этой оказалась не Эдит, и не важно, кто тот мужчина: эту маленькую игру, в которую они играли, необходимо остановить.

– Иди посмотри на Эндж, – сказала Эмма сыну, который тут же радостно зашагал дальше в сопровождении Хильды. Затем она со строгим лицом повернулась к парочке в углу. – Милорд, – твердым голосом сказала она, словно бросив камень в партнера Эдит.

Тот оторвался от дочки короля и, обернувшись, поклонился. У нее перехватило дыхание, показалось, что земля уходит из-под ног, и она пожалела, что под рукой нет чего-то потяжелее, чтобы бросить в него вместо своих слов. Идрик и Эдит! Такого она не ожидала. Она стала вспоминать сегодняшнюю охоту. Проскальзывали ли там между ними какие-то взгляды украдкой, случайные прикосновения, которых она не заметила? Однако ничего такого припомнить она не смогла: не было никаких признаков чувства между ними.

– Оставьте нас, милорд, – приказала она. – А ты, Эдит, останься.

Идрик еще раз быстро взглянул на Эдит, снова поклонился Эмме и грациозно удалился с самодовольным видом красующегося мартовского кота. Эмма обернулась к своей падчерице, которая выглядела не сконфуженной, а оскорбленной. Пресвятая Дева, неужели эта девочка даже не понимает, как она себя скомпрометировала?

– Что еще? – Голос Эдит звучал раздраженно и нетерпеливо.

Эмме удалось совладать со своим гневом, от которого кровь стучала у нее в висках. Она представила себе конфликт, который должен произойти сейчас, и, хотя этот хлев, похоже, был для него самым подходящим местом, она все же предпочла подождать, пока будет лучше контролировать себя.

– Мы не будем обсуждать это здесь, – резко бросила она. – Иди в свою комнату и жди меня там.

Эдит намеренно громко и раздраженно вздохнула и направилась к выходу из конюшни с высоко поднятой головой и дерзкой ухмылкой на губах; у Эммы просто чесались руки отвесить ей пощечину, чтобы стереть это наглое выражение с ее лица. Но вместо этого она вызвала воспоминание о другой Эдит, маленькой светловолосой девочке, которая когда-то просила ее рассказывать сказки и приносила котят, чтобы показать ей. Как она упустила такого ребенка? Нынешняя Эдит, которая была сама любезность и почтение с королем, вела себя с нею столь же упрямо, как невоспитанный норовистый жеребенок.

Она медленно и глубоко вздохнула, вознеся молитву с просьбой о терпении, которое ей определенно понадобится в предстоящей конфронтации. Во время их последней стычки победительницей вышла Эдит. Сразу после Рождества она обратилась с просьбой к своему отцу, заявив, что она уже слишком большая, чтобы находиться в покоях королевы вместе с младшими детьми. Она настаивала на том, что, поскольку ей уже почти тринадцать, а Эльфе – двенадцать, им нужны собственные покои. Тогда, оставшись глух к возражениям Эммы, Этельред удовлетворил просьбу Эдит.

Вспоминая свое собственное детство, Эмма не могла припомнить такого момента, когда она не находилась под строгим присмотром кого-то из взрослых – матери, няни, своей сестры или жены брата. Ей казалось большой ошибкой предоставлять Эдит такую свободу, но король никогда не уделял своей дочери достаточно внимания, чтобы заметить, какой своенравной и грубой она стала.

И все же ей придется рассказать ему про Идрика; это будет нелегко и в этом не окажется ничего приятного, поскольку Идрик в глазах короля выглядел золотым человеком. Тем не менее позолота эта должна несколько потускнеть, когда король поймет, что его элдормен обратил свои алчные глаза и руки на его дочь, и вот это будет только к лучшему.

Эмма нашла ожидавшую ее Эдит, которая сидела в полоске солнечного света, падавшего из окна, и усердно занималась вышивкой по тонкой шелковой ткани. На губах девушки плясала скромная улыбка; желание дать ей пощечину вернулось к Эмме, но она решила приучать себя к терпимости.

– Я хочу обсудить с тобой то, что ты делала в конюшне, – начала она.

– А что такого я там делала? – спросила Эдит, поднимая на нее глаза. – Целовалась с Идриком?

«Да где ж его взять, это терпение?» – подумала Эмма. Она наклонилась и вырвала пяльцы из рук Эдит.

– Ты превращаешь это в невинную шалость, – резко сказала она, – хотя на самом деле должна понимать, что тебе следует быть очень осмотрительной в своем поведении по отношению ко всем мужчинам королевского двора. Как дочь короля ты не свободна в проявлении своей благосклонности к любому из них – особенно в такой форме; и при этом не имеют значения твои личные наклонности и то, как усердно он мог этого домогаться. – Она не сомневалась, что движущей силой этого процесса был именно Идрик. – Каким бы сильным ни было искушение, Эдит, ты ни при каких обстоятельствах не можешь поддаваться ему. Ты должна дать мне слово: то, что произошло сегодня, больше не повторится никогда.

Эдит нарочито выпрямила спину и, сложив руки на груди, посмотрела ей прямо в глаза.

– Я не могу дать такого обещания, – ответила девушка, – и, клянусь, я не понимаю повода вашего беспокойства. Ведь мой отец, разумеется, уже сказал вам, что мы с лордом Идриком должны обручиться на Святки.

На лице ее появилось выражение восторженного триумфа, а Эмма вновь почувствовала, как земля качнулась у нее под ногами.

– Этого не может быть, – прошептала она.

– Так, выходит, он вам этого не сказал? – с деланым удивлением произнесла Эдит, хотя, судя по дерзкому выражению ее лица, Эмма была совершенно уверена, что та прекрасно знала, что король ни словом не обмолвился жене об этой помолвке. – И Эльфа тоже будет обручена на Святки. С лордом Ухтредом. Все уже договорено.

«Один удар за другим», – подумала Эмма, причем второй оказался тяжелее первого. Ей пришлось призвать все свое самообладание, чтобы справиться с ним. Выдать замуж Эльфу! Эта девочка была такой тихой и застенчивой, что казалась намного моложе своих двенадцати зим. Выдать ее за такого человека, как Ухтред, все равно что спаривать кролика с волком.

Нет. Это не может быть правдой. К тому же элдормен Нортумбрии был несвободен для брака. Это просто невозможно!

– У лорда Ухтреда уже есть жена.

– Да, – согласилась Эдит. – Он как раз отбыл в Йорвик, чтобы избавиться от нее. Много времени это не займет, потому что мой отец высказал особое пожелание, чтобы это было сделано быстро. – Она встала и улыбнулась. – Так мне можно уже идти, миледи? Если вам больше нечего мне сказать, я хочу отправиться на прогулку.

Какое-то мгновение он стояли лицом к лицу, и Эмме вдруг показалось, что семь лет разницы в их возрасте внезапно сошли на нет. В голове крутились тысячи вещей, которые она хотела сказать этой девочке, и в первую очередь – остерегаться Идрика, держаться подальше от человека, чьи амбиции могут опережать его возможности.

Но Эдит должна будет обручиться с Идриком. Она не только не сможет отделить себя от него, но и просто не захочет этого делать. Девушка жаждет этой свадьбы. На ее лице ясно читалось ликование по поводу того, что она выиграла такой приз, как Идрик. Она видит лишь обаятельную внешность этого человека и его высокое положение при короле – а король был для Эдит идолом. Она, должно быть, верила, что свадьба с фаворитом Этельреда может только поднять ее значимость в глазах отца, человека, который все эти годы совершенно не уделял внимания своим дочерям. И Эдит, изголодавшаяся по отцовскому вниманию и уважению, рассчитывала получить все это через свой брачный союз. Это повысит ее статус при дворе, и она могла ожидать, что будет иметь гораздо большее влияние на короля в качестве жены Идрика, чем в качестве дочери Этельреда.