Читать книгу "Адмиралы Бутаковы - флотская слава России - Владимир Врубель"

Конечно, получив замом севастопольца, награждённого золотым оружием, орденами Св. Анны с мечами, Св. Владимира 4-й степени с бантом, Св. Георгия 4-й степени, пожалованного царём во флигель-адъютанты, Метлин почувствовал себя неуютно. Понимал, что рано или поздно Бутаков его сменит, а потому вёл себя с ним крайне осторожно. Но почему прислали именно Бутакова? Разве мало было не менее способных и опытных офицеров и адмиралов, прославившихся в Крымскую войну? На мой взгляд, ответ простой. После прихода на престол Александра II руководство флотом перешло к его брату генерал-адмиралу Константину, которому в ту пору было двадцать восемь лет. Великий князь был полон честолюбивых планов по преобразованию флота и собирался опираться на тех людей, каких знал лично, и прежде всего молодых. Генерал-адмирал вспомнил молчаливого сдержанного офицера, с которым он проходил практику вахтенного начальника во время плавания на Чёрном море. Возможно, и раньше держал его в поле зрения. Один из ближайших помощников великого князя Константина, Александр Васильевич Головнин, поздравляя Бутакова с назначением, писал ему: «Почтеннейший Григорий Иванович! Вот, что называется, “сон в руку”. Всё, что я предсказывал Вам, сбылось, и я от всего сердца поздравляю Вас Ваше назначение служит pendant назначению Барятинского на Кавказ, и в обоих случаях имеются, кажется, все условия для блестящих и полезных результатов».

Бутакову не нужно было хвататься за англо-русский словарь, английский он знал достаточно хорошо, чтобы понять — Головнин считает его назначение дополнением или даже равноценным назначению князя Александра Ивановича Барятинского наместником на Кавказе. Насчёт «сна в руку»: можно не сомневаться, что Головнин, который имел большое влияние на великого князя, способствовал назначению Бутакова. У Бутакова сложились хорошие отношения с Головниным, когда тот сопровождал великого князя во время пребывания на Чёрном море. В 1856 Александр Васильевич, сын знаменитого мореплавателя Василия Михаиловича Головнина, уже имел звание камергера, решал все кадровые вопросы с Константином. Поэтому назначение Бутакова было неожиданным только для неосведомлённых людей. Вскоре Метлина действительно перевели в Петербург, а на его должность назначили исполняющим обязанности Бутакова 19 октября 1855 года Константин приказал Григорию Ивановичу создать простое управление, организовать некомплектные флотские экипажи и тренировать их в стрельбе. Один флотский экипаж отправить в Астрахань. Все существующие на флоте учреждения считать «как бы несуществующими». В общем, как в пролетарском гимне: «…до основанья, а затем…».

Константин окружил себя молодыми офицерами, такими же энтузиастами, как он, и начал постепенный слом старой машины управления флотом. Среди его ближайших помощников оказался Николай Карлович Краббе, вовремя сумевший отойти от Меншикова и приблизиться к Константину. Отличавшийся незаурядным умом, обаянием и хитростью, он приобрёл огромное влияние на великого князя. Краббе недавно назначили директором инспекторского департамента морского министерства, он решал, что делать с большим количеством офицеров, оказавшихся не у дел без своих кораблей. Николай Карлович тоже способствовал назначению Бутакова, конкуренты в Петербурге ему были не нужны. Краббе прислал Бутакову секретную записку с поручением дать характеристику всем штаб- и обер-офицерам Черноморского флота, «кто из них, чем известен, и на какое дело мог быть употреблён». При этом он предлагал «излагать мнение с полной откровенностью, не стесняясь никакими соображениями».

Иногда Николай Карлович ссылался на великого князя: «Его императорскому высочеству генерал-адмиралу угодно знать откровенное мнение Ваше о капитан-лейтенанте 31 флотского экипажа Рябинине». Краббе между строчками давал понять, что мнение Бутакова имеет для него и великого князя большое значение, что они являются единомышленниками. На такую нехитрую наживку он и поймал Григория Ивановича. Можно не сомневаться, что своими характеристиками Бутаков нажил массу врагов, потому что нет ничего тайного, что рано или поздно не станет явным. Через одиннадцать месяцев, 26 августа 1856 года, Бутакова утвердили заведующим морской частью в Николаеве и военным губернатором Николаева и Севастополя с присвоением звания контр-адмирала и зачислением в свиту царя. Здесь нужно остановиться и перевести дух. Карьера просто стремительная.

В 1853 году Григорий Бутаков был всего лишь одним из многих командиров на Черноморском флоте в скромном звании капитан-лейтенанта, в котором ещё было служить и служить до капитана 2-го ранга. А он уже через три года оказался контр-адмиралом, увешанным почётными наградами, зачисленным в свиту его величества Такое не снилось даже нашим военно-морским святым: Лазареву, Корнилову, Нахимову, Истомину. Конечно, разница заключалась в том, что при Лазареве и Корнилове был флот и была грозная морская крепость Севастополь. А Григория Ивановича Бутакова назначили на должность флотоводца без флота и с грудой каменных развалин того, что раньше называлось Севастополем Но все положенные по должности регалии он получил.

Жизнь продолжалась. Предстояло привести в порядок всё, что оставалось от флота. Николаев война не затронула, сохранилось огромное количество флотского имущества Несмотря на бедственное состояние всего, чем предстояло руководить, Григорий Иванович принялся за дело с великим энтузиазмом Появилась возможность каждый день бывать в доме родителей. Им, конечно, было приятно, что сын занял такую высокую должность и получил в тридцать пять лет адмиральское звание, далеко оставив позади старшего брата, своих сверстников и однокашников. Он занял дом, в котором когда-то жил Михаил Петрович Лазарев. К тому же, в Николаеве была масса знакомых, в том числе и дам, проявлявших повышенный интерес к молодому контр-адмиралу. Николаев и раньше-то, до войны, называли городом невест, а после войны, когда погибло столько молодых людей, каждый холостяк был на вес золота, ну а о Бутакове и говорить нечего. Не было ни одного офицерского или адмиральского семейства, где бы вы мечтали выдать свою дочь за такого достойного жениха.

По отзывам современников, с виду угрюмый и молчаливый, Бутаков умел ободрить в критическую минуту, сказать несколько тёплых слов, которые запоминались навсегда. Характера он был спокойного, невозмутимого и серьёзного. Приятный внешне, плотного и крепкого телосложения, он как будто распространял вокруг себя спокойствие и уверенность. А если учесть его необыкновенную способность к иностранным языкам и начитанность, то можно не сомневаться, что женская часть николаевского светского общества ревниво следила за тем, кто сумеет добиться внимания восходящего морского светила. К великому огорчению остальных николаевских невест, завоевать сердце севастопольского героя сумела одна молоденькая вдовушка.

6 февраля 1856 года великий князь Константин доложил царю свою идею создать частное акционерное общество «в самых больших размерах», чтобы оно могло содержать максимально возможное количество пароходов, которые в военное время можно было бы превратить в военные крейсера В сущности, это была попытка заменить Черноморский флот. По мирному договору Россия и Турция могли держать строго определённое количество военных судов на Чёрном море. Но Турция спокойно обходила это запрещение, причина понятная, если посмотреть на географическую карту, какие моря омывают её берега Проливами владела тоже Турция, и в любой момент она могла направить свои военные суда в Чёрное море. Поэтому царь согласился создать на юге большой торговый флот в основном на казённые деньги. Тогда это была, без сомнения, очень разумная инициатива. Другое дело, чем она закончилась. Но здесь уж ничего не поделаешь, такая уж у нас традиция: всё хорошее превращать в свою противоположность. Вначале отношения Бутакова с Петербургом напоминали медовый месяц молодожёнов. Константин присылал любезные письма с просьбами, хотя не нужно объяснять, что такая просьба равносильна приказанию.