Читать книгу "Роман с бабочками. Как человек влюбился в насекомое - Шарман Эпт Рассел"

Вскоре Артур стал приезжать сюда каждое третье воскресенье в качестве добровольца.

В 1994 году Руди приступил к составлению «описи» насекомых, живущих на полуострове Палос-Вердес на небольшом участке, принадлежащем ВМФ США. Совсем рядом грохотали бульдозеры и канавокопатели — шел ремонт подземных коммуникаций. Вдруг рядом мелькнуло что-то маленькое и голубое. Руди взмахнул рукой, поймал бабочку… У него на ладони лежала голубянка палос-вердес.

Гусеницы этого вида проводят большую часть своей личиночной стадии в стручке астрагала, где поедают богатую белками и жирами пищу — семена. В стручок они проникают через крохотную дырочку, которую сами же и прогрызают. Позднее в эту дырочку залезают муравьи, охраняющие гусениц в обмен на всякие приятные вещи: капельку медвяных выделений, песни или феромоны. Кроме того, гусеницы живут и кормятся на соцветиях лядвенца. Бабочки выводятся из куколок в период с конца января по март и живут около пяти суток. Размах крыльев самца — один дюйм. Крылья у них переливчато-голубые, окаймленные белым. Самки буровато-голубые. Нижняя сторона крыльев у обоих полов светло-серая с черными крапинками, обведенными белым.

Руди стрелой помчался к бульдозеристам: «Ребята, придется вам повременить с работой». Как он вспоминает теперь, рабочие «отреагировали весьма благожелательно». Затем Руди позвонил в Федеральную службу охраны рыб и диких животных и сообщил, что вымерший вид воскрес. Оказалось, что на территории нефтехранилища военно-морской базы среди кустов и резервуаров уцелела маленькая — примерно две сотни — популяция этих голубянок.

Министерство обороны, которому принадлежат 25 миллионов акров на территории США, отлично осознает важность Акта об исчезающих видах. По словам ряда биологов, военные базы (некоторые из них занимают огромные площади) — это своеобразные «ковчеги», возникшие без всякого предварительного экологического умысла. Поскольку доступ посторонних в эти зоны и какая-либо гражданская деятельность (например, выпас скота) там строго запрещены, на военных базах обитает более ста исчезающих или близких к уничтожению видов.

Военные моряки немедля приняли меры. Вместе с Руди они стали отслеживать популяцию бабочек. Оборудовали на базе небольшую лабораторию, где можно было бы выращивать голубянок палос-вердес и отпускать их на волю. Стали выпалывать пришлую растительность и заново переселять на участок более тридцати традиционных для этого места видов растений — в том числе астрагал и лядвенец.

— Восстановление растительности — ключ к успеху, — говорит Руди. — Решите проблему с растениями, и вы решите проблему с бабочками.

В том же году Руди взял Артура Боннера на работу в качестве штатного сотрудника новой лаборатории в Палос-Вердес. Впоследствии Артур стал отвечать за лабораторное выращивание бабочек и пересадку чужеродных для этого сообщества растений на другие земли.

В 1997 году Национальная федерация дикой природы удостоила Руди и Артура специальных премий за вклад в сохранение окружающей среды.

Рассказывая о своем жизненном пути, Артур обычно замечает:

— Я спасаю этих бабочек от вымирания, но и они, в свою очередь, спасают меня.

— Из всего, что я сделал за свою жизнь как ученый, изо всех моих работ и проектов, — говорит Руди Маттони, — самая важная — это работа на дюнах.

К 2003 году популяция эвфилотов насчитывала, по разным оценкам, от 15 до 50 тысяч взрослых особей. Однако Руди беспокоится, что дальнейшее восстановление ареала бабочек застопорилось. На территорию заповедника потихоньку снова проникают неаборигенные виды. И все же у эвфилота и голубянки палос-вердес теперь есть свой дом.

Артур Боннер продолжает работать в лаборатории на Палос-Вердес. Кроме того, он устраивает для детей из неблагополучных районов экскурсии «на природу». Они разглядывают гусениц и бабочек. Некоторые дети никак не соглашаются поверить, что бабочки получаются из гусениц.

— Это ваш дом, — говорит им Артур. — Это Лос-Анджелес. Такие чудеса происходят здесь ежедневно.

Глава 14

Бабочки как бизнес

Мудрая Мириам Ротшильд писала: «Электрическое сияние Morpho cypris — парящего лоскутка безоблачного неба — нужно увидеть воочию. Иначе вы останетесь безразличны ко всем словесным описаниям его волнообразного, мерцающего полета, его мгновенно ускользающего лазурного силуэта. Сплетни о друзьях, как все мы знаем, — сладостное времяпровождение, но сплетни о незнакомых людях скучны невообразимо».

По словам Филиппа Девриза, у коллекторов есть одна уловка — когда высоко над тобой пролетает морфо, нужно помахать синим шелковым платком. Самец спикирует полюбопытствовать; самка и усиком не поведет. По-видимому, радужно-синий самец всегда готов отстаивать свою территорию. Присутствие постороннего самца его нервирует.

Трепещущий лоскут шелка — вполне уместный образ для описания синего морфо. Значит, такой лоскуток — отличная приманка, хотя сам по себе он еще не гарантирует удачной охоты. Летящий морфо, при всей кажущейся расслабленности своих движений, способен внезапно ринуться в высоту, точно воздушный шарик, вырвавшийся из рук, или лист, подхваченный ветром. Человеку с сачком придется смириться — второго шанса не будет.

Первый морфо, которого я увидела в Коста-Рике, барражировал вдоль реки в низинном дождевом лесу близ побережья Карибского моря. Он и впрямь походил на лоскуток, который оторвался от неба и, рея на ветру, полетел куда глаза глядят. Я уже готова была увидеть на небосводе зияющую прореху — две пары крыльев, силуэт беглеца.

Разные виды морфо можно различить по цвету верхней стороны крыльев — они бывают синими, фиолетовыми, белыми. Самки обычно менее нарядны. Испод крыльев непременно имеет защитную окраску — буро-кремовые узоры. Глазки на исподе — еще одна линия обороны, как и непредсказуемый, вихляющий полет. В остальном же морфо, по-видимому, являет собой исключение из правила «яркая окраска — признак несъедобности»; взрослых особей этого вида, а также их гусениц и куколок охотно поедают птицы.

Блеск морфо обусловлен структурой чешуек на крыльях. Это такая же оптическая иллюзия, как и синева небосвода.

В сувенирных лавках Коста-Рики морфо, наколотый на булавку, стоит 25 долларов. В интернет-магазинах пару Morpho cypris отдают за 119 долларов, не считая расходов на пересылку. Один азиатский птицекрыл оценивается в 1000 долларов. Общий объем продаж коллекционных бабочек в мире превосходит 100 миллионов долларов в год.

На одном веб-сайте бабочки сгруппированы не по видам, а по цветам. Меня заверяют, что мои морфо будут гармонично сочетаться по колориту с включенной в комплект сланцево-голубой рамкой-витриной.

Тот факт, что бабочки становятся объектом купли-продажи, необязательно затрудняет их охрану в природе. Иногда он даже приносит пользу.

Поселок Тортугеро в Коста-Рике, где живет примерно шестьсот человек, находится на побережье Карибского моря. Когда-то местные жители ловили рыбу и валили лес. Но теперь Тортугеро со всех сторон окружен национальными парками и заповедниками. Основой экономики стал туризм. Большинство жителей поселка работает в отелях и пансионах или катает туристов на лодках по каналам и протокам. В Тортугеро не ведут дороги. Добраться туда можно только по воде.