Читать книгу "Пехота вермахта на Восточном фронте. 31-я пехотная дивизия в боях от Бреста до Москвы. 1941-1942 - Фридрих Хоссбах"

1) 2-й танковой армии была поставлена задача наступления на Тулу 10.11 с нанесением главного удара восточнее города. Прежде всего следовало достичь шоссе Тула – Венев, чтобы оттуда наступать на шоссе Тула – Серпухов (на северо-запад) и здесь соединиться с частями ХХХXIII армейского корпуса.

2) Задача ХХХXIII армейского корпуса заключалась в том, чтобы поддержать это наступление одновременными ударами на север и северо-восток между реками Ока и Упа до соединения с танковыми дивизиями. Необходимо было как можно раньше выйти к шоссе Тула – Серпухов и перерезать его.

3) В результате действий крупных сил противника под Тулой и появления крупных сил противника на своем восточном фланге 2-я танковая армия продвинулась лишь частично и не смогла вовремя выполнить поставленную ей задачу.

4) Учитывая такое изменение положения, необходимы успешные наступательные действия армейского корпуса.

5) Во избежание напрасных потерь и для сбережения сил в ночь с 13 на 14 ноября был предпринят отход корпуса на более благоприятные оборонительные позиции, что позволило также сократить фронт.

Примечание: фотокопии (135, 144, 149-я страницы) сняты с копий карт, направленных командованием армейского корпуса зимой 1941/42 года в подчиненные ему войсковые части. Командование ХХХXIII ак снабдило карты легендами, которые бывший офицер связи 17-го пи лейтенант Бельтер воспроизвел, хотя и не дословно.

«Исходный текст совпадает с точностью до одной-двух фраз, которые я добавлял в свой конспект. На смысл эти добавления не повлияли, суть легенд осталась прежней» (из письма господина Бельтера автору книги).

В период с 7 по 10 ноября погода отличалась неустойчивостью и окончательно установилась только с 11 ноября[105]. После того как мы переправились через реку Упа близ Одоева, начались морозы и снегопады. Замерзшая земля облегчала движение на ранее непроходимых дорогах. Напротив, ранее часто используемые дороги превратились в каток. Холмистая, изобилующая оврагами местность[106] сильно затрудняла движение в таких ситуациях. Холод превращал длительную верховую езду в сущее мучение, особенно в те дни, когда снегопад сочетался с метелью[107].

10 ноября 5-й роте пришлось с боем брать место своего расположения в деревне Радуговище; в ночь с 10 на 11 ноября нападению подверглись дозоры 3-го батальона в районе Сидоровки. Обозы 31-й дивизии, покинувшие Белев на один-два дня раньше основных сил 82-го полка, были 10 ноября атакованы между Никольскими Выселками и Сидоровкой; в результате восемь человек были убиты и трое ранены. В этих обозах было три колонны, ветеринарная рота и части санитарной роты 31-й дивизии. После нападения они обратились за помощью к вышедшему вслед за ними 82-му полку. Командир 82-го полка взял обоз под свое подчинение и под своей охраной довел их до расположения 31-й дивизии.

13 ноября 82-й пехотный полк получил из штаба 31-й дивизии приказ занять участок обороны на реке Упа по обе стороны от Павшино, для того чтобы прикрыть южный фланг 31-й дивизии. Была произведена разведка местности; о занятии упомянутого участка пока не могло быть и речи, потому что 13 ноября 82-й полк располагался в середине полосы наступления 31-й дивизии. В первой половине дня 13 ноября разведчики из 3-го батальона преодолели верхом 14 километров; вечером выступил весь батальон и за ночь с 13 на 14 ноября прошел путь 28 километров. Командование 31-й дивизии настаивало на скорейшем занятии позиций у Павшино, так как считало обстановку там угрожающей. 3-й батальон сменил 1-й батальон 12-й пехотного полка на позициях близ Большого Бизюкина в 10.30 14 ноября. 3-й батальон за семь дней (исключая день отдыха) преодолел 163 километра при среднем дневном переходе 23,3 километра, а основные силы 82-го пехотного полка за восемь дней (исключая день отдыха) преодолели приблизительно такое же расстояние при среднем дневном переходе 20 километров[108].

Состояние войск перед наступлением зимы (11.11.41)

82-й пехотный полк перешел 22 июня Буг в полном составе соответственно штатному расписанию (3000 человек) и до 10 ноября потерял треть своего личного состава. За это время боевые потери составили около восьмисот, а потери вследствие болезней – около 200 человек. Приблизительно треть этих потерь была компенсирована за счет возвращения из госпиталей раненых и больных, а также за счет свежего пополнения с Родины. Это новое пополнение, проходившее укороченную подготовку, не шло ни в какое сравнение с испытанными и закаленными в боях солдатами, возвращавшимися из госпиталей, солдатами, видевшими смерть, пережившими ранения и болезни. Несмотря на то что личный состав полка 11 ноября, перед началом зимней кампании, насчитывал около 2200 человек, отсутствие тысячи испытанных, обстрелянных солдат стало чувствительным ослаблением боеспособности части. Такое уменьшение численности войск было характерно не только для 31-й дивизии, но и для всех соединений сухопутных войск на Восточном фронте. 13 ноября Гудериан оценивал численность одной роты приблизительно в 50 человек[109]. Если принять эту цифру как среднюю для пехоты 2-й танковой армии, то мы получим, что к моменту начала зимней кампании пехота потеряла приблизительно половину своего личного состава.

Уже во время кампаний в Польше и Франции боевые потери 82-го пехотного полка составили около 800 человек. Помимо этого, после окончания польской кампании из состава пехоты были выведены военнослужащие старших возрастов, многие из которых участвовали в Первой мировой войне, а осенью 1940 года целый батальон (3-й батальон) был передан в состав 131-й дивизии. Всего с 1 сентября 1939 года до начала зимы 1941 года – если осмотрительно взять за основу такой временной масштаб – сменилось приблизительно три четверти полка. К этому следует добавить, что многие перемещения такого рода были абсолютно неоправданными – когда во время мобилизации подразделения полка мирного времени придавали другим частям и соединениям.

Бернгард фон Лосберг, который с 1939 до конца 1941 года был представителем Генерального штаба сухопутных войск в штабе оперативного руководства Верховного главнокомандования вермахта (ОКВ), пишет[110] о состоянии, в котором находились сухопутные войска после сражений под Брянском и Вязьмой в конце октября 1941 года: