Читать книгу "Тьма надвигается - Гарри Тертлдав"

– Спасибо, Конберга, – ответил юноша.

– Не забудь по дороге домой зайти к булочнику и купить хлеба, – напомнила Конберга. – А если все булочные будут закрыты, притащи от мельника десять фунтов муки. Хлеб испечь мы с мамой и сами можем.

– Ладно… – Эалстан запнулся. – А если у мельника тоже не будет муки?

– Тогда, – раздраженно ответила сестра, – будем голодать. Что меня вовсе не удивит. Сидрок! – крикнула она. – Ты уже готов? Учитель тебя выдерет как козу и будет прав!

Не успев вытащить черепаховый гребень из густых темных кудрей, Сидрок скатился по лестнице в кухню, чтобы получить такой же, как у Эалстана, обед.

– Побежали, – бросил Эалстан. – Конберга права: если опять опоздаем, о наши спины розги сломают.

– Наверное, – безразлично пробормотал Сидрок.

Быть может, ему хорошая трепка и помогла бы выйти из меланхолии, но Эалстану – нет, и ему вовсе не хотелось заработать розог только оттого, что кузен до сих пор не пришел в себя. Ухватив Сидрока за рукав, он вытащил его на улицу.

Мимо дома никто из альгарвейцев в тот момент не вышагивал, за что Эалстан возблагодарил силы горние. От одного вида килтов у него начинали болеть зубы. Проходить мимо захватчиков без насмешек тоже было мучительно, но рисковать жизнью юноша не собирался. Оккупанты не только с женщинами обходились как им вздумается.

Эалстан был уверен, что Леофсиг и его товарищи не творили ничего подобного на альгарвейской земле. Нет, сама мысль о том, что Леофсиг и его товарищи могли сотворить нечто подобное, не приходила юноше в голову. А даже если и творили, значит, альгарвейцы заслужили кару.

Завернув за угол, Эалстан вышел на главную улицу, где стояла его школа. Тут он уже не мог притворяться перед собой, что Громхеорт остается свободным фортвежским городом. Во-первых, через каждые несколько кварталов на улице стояли альгарвейские посты. Во-вторых, повсюду проросли поганками таблички на чужеземном языке, где сами буквы были начертаны так замысловато, что их едва можно было прочесть, особенно Эалстану, привычному к угловатым фортвежским письменам. А в-третьих, проходя главной городской улицей, юноша ясно видел, как пострадал Громхеорт, прежде чем сдаться на милость победителя.

Альгарвейцы сгоняли горожан на расчистку завалов.

– Работа, твою проклять! – орал солдат в юбке на скверном фортвежском.

Фортвежцы и кауниане, которых захватчики согнали на принудительные работы, уже швыряли в телеги битую черепицу, обломки кирпичей, ломаные доски. Какая-то каунианка нагнулась, чтобы подобрать кирпич, и альгарвейский солдат неторопливо погладил ее по ягодицам.

Та с возмущенным вскриком выпрямилась. Солдаты расхохотались.

– Работа! – приказал тот, что дотронулся до каунианки, и взмахнул жезлом.

Лицо женщины походило на застывшую маску. Она нагнулась снова, и солдат опять погладил ее. В этот раз каунианка продолжала трудиться, словно ее мучителя не существовало на свете.

Эалстан торопливо проскочил мимо рабочих, чтобы альгарвейцы и его не отправили кидать кирпичи. Сидрок последовал за ним, поминутно глядя ошеломленно и жадно, как развлекаются солдаты.

– Да пошевеливайся! – нетерпеливо крикнул ему Эалстан.

– Силы горние, – пробормотал Сидрок скорее себе под нос, чем обращаясь к двоюродному брату. – Вот хорошо бы так… с девчонкой…

– Еще бы – когда она не против, – ответил Эалстан, хотя ему потребовалось изрядно напрячь воображение, чтобы представить девушку, которая захочет, чтобы он так поступил с ней. Но, невзирая на это, он подметил тонкое отличие, от Сидрока ускользнувшее. – Он не с ней это делал. А над ней. Ты ее лицо видел? Да если бы взглядом можно было убивать, она бы всех вонючих рыжиков в городе спалила!

Сидрок мотнул головой.

– Она же просто каунианка.

– Ты думаешь, тому альгарвейцу не все равно? – парировал Эалстан и сам же покачал головой. – Нет, он бы с… – Юноша чуть было не сказал «с твоей матерью», но осекся: удар был бы сильней, чем следовало, – с Конбергой поступил так же. Для людей Мезенцио разницы нет.

– Они победили, – горько буркнул Сидрок. – Вот что получают победители: право творить что хотят.

– Пожалуй, что так, – вздохнул Эалстан. – Я не думал, что мы можем проиграть.

– Еще как смогли, – проворчал Сидрок. – Могло быть еще хуже, веришь? Или ты бы лучше оказался на западе, чтобы по Громхеорту разгуливали кровососы конунга Свеммеля? Если уж выбирать между ними и альгарвейцами…

– Если уж выбирать, я бы выбрал, чтобы все они провалились куда поглубже. – Эалстан вздохнул. – Да только нет такого заклятья. А жалко.

До школы они добрели как раз к первому звонку и ворвались в класс словно ошалелые – Сидроку, невзирая на меланхолию, вовсе не хотелось заработать розог.

– Нет чтобы альгарвейцам сюда ядро уронить! – раздраженно пробормотал он, усаживаясь на табурет.

Но учителя классического каунианского в классе не оказалось, и заметить их опоздания – и покарать – было некому. Вздохнув облегченно, Эалстан обернулся к соседу по парте.

– Что, мастеру Бэде вздумалось облегчиться? – шепотом поинтересовался он.

– Да нет вроде, – ответил сосед. – Я его все утро не видел. Может, альгарвейцы его погнали камни таскать.

– Пускай сам розог попробует, – заметил Эалстан.

Зрелище подвергавшейся насилию каунианки взволновало его. Мысль о том, что на принудительные работы могли забрать школьного учителя, не вызывала никакого смятения.

В комнату вошел какой-то незнакомый тип – фортвежец и вовсе не мастер Бэда, хотя в руке он сжимал такую же указку.

– Меня зовут мастер Агмунд, – объявил он. – С сегодняшнего дня по приказу оккупационных властей занятия классическим каунианским отменяются, поскольку сие наречие признано бесполезным, как будучи устарелым и старомодным, так и потому, что народы каунианского происхождения вознамерились коварно погубить Альгарвейское королевство.

Шпарил он, словно по бумажке. У Эалстана отвалилась челюсть. Мастер Бэда и другие учителя каунианского вколотили в него – подчас в буквальном смысле слова – что любой мало-мальски культурный житель Дерлавая обязан, вне зависимости от происхождения, владеть древним наречием свободно. Что же они – лгали все время? Или у альгарвейцев свои соображения на этот счет?

Агмунд тут же ответил на незаданный вопрос:

– Вместо этого вас будут учить альгарвейскому. Мне выпало стать вашим преподавателем по этому предмету. Будем знакомы.

Одноклассник Эалстана, парень по имени Одда, вскинул руку.

– Учитель, – поинтересовался он, когда Агмунд кивнул, – а от солдат в городе мы учиться языку не можем? Вот, например, устойчивый оборот «За сколько переспать с твоей сестрой?» я уже могу повторить.