Читать книгу "Рейдер-2 - Павел Астахов"

– Неужели они били тебя по-настоящему ради этого спектакля? – наконец выговорила она, и Алла кивнула.

– Гречко сказал, что все должно быть натурально, – с тоской сказала она. – И сережку я специально подбросила…

– Я так и поняла, – мрачно отозвалась Полина. – Значит, так, дорогая. Поехали.

– Куда? – испугалась Фомичева.

– Будешь давать показания.

– Нет! Они убьют меня!

Полина наклонилась к ней ближе и с тихой яростью произнесла:

– Если ты расскажешь правду, я лично клянусь, что сделаю все, чтобы тебя не посадили. Поверь, это в моих силах. И Павлов тебя поймет и тоже поможет. Как ты думаешь, каково ему там, в камере?! Ты заберешь свою дочурку и поедешь к себе домой. Но если ты откажешься… Во-первых, Гречко тебе проходу не даст, и ты будешь до самой смерти плясать перед ним на передних лапках. Во-вторых, я с тебя живой не слезу, пока ты заявление не заберешь. А в-третьих, не по Сеньке шапка, Алла. У вас заранее неравные силы. Павлов все равно выйдет на свободу, и, если ты не будешь на его стороне, тебе крышка. Как и всем тем, кто стоит за его задержанием. Неужели ты настолько глупа, дурочка?!

– Поехали, – с какой-то тупой обреченностью сказала Алла и вытерла влажные глаза.

Полина завела машину.

– Вот это другой разговор.

Полный провал

Примерно в четыре часа дня в кабинет Акимова ввалился взъерошенный Гречко. Его лицо было все еще красным от воздействия газа, глаза продолжали слезиться и припухли, из щелочек злобно сверкали два уголька. Акимов с бесконечной усталостью глядел на него. На столе в очередной раз зазвонил телефон, но следователь перестал брать трубку уже полчаса назад – звонили только насчет Павлова. Лишь теперь к следователю начало постепенно приходить понимание того, в какую опасную игру он впутался, поддавшись на уговоры своего знакомого Михаила Коренко…

– Я не нашел эту гадину, – хрипло проговорил Гречко и яростно потер глаза. – Они сбежали!

– Я знаю, куда они сбежали, – спокойно сказал Акимов. – Они уже были в Службе собственной безопасности. Фомичева написала заявление на тебя за избиение и шантаж. Оттуда уже звонили, интересовались тобой.

Оперативник вытаращил глаза. Принимая во внимание отечно-припухлые веки, выглядело это одновременно смешно и жалко.

– Иван, это я должен строчить заяву на ту дрянь, что Фомичеву у меня увела! Нападение на сотрудника с применением слезоточивого газа! – завопил он, сжимая кулаки.

– Этот Саффиров, или как его там, татарин, нашел свидетеля, тоже чурку какого-то, и он вас видел, придурков! – неожиданно рявкнул Акимов. – Вы что, другого места не могли выбрать?! Он опознал вашу машину и Фомичеву тоже. Ты врубаешься, что это полный провал?!

– Иван, всего тоже не предусмотришь. А этому чурке-свидетелю можно заткнуть рот, – сказал неуверенно Гречко.

– Из местного отдела пришли записи разговоров, Павлов действительно звонил по 02, – словно не слыша его, продолжил Иван Анатольевич. – А Еремин, адвокат Павлова, притащил свои видеозаписи из офиса; я отправил их на экспертизу, но все равно видно, что это не подделка, Илюша. У нас грубые несостыковки во времени. Суд не примет нашу туфту за доказательства!

– Нужно найти Фомичеву, – завел старую пластинку Гречко, но Акимов его перебил:

– Как ты объяснишь, что делала Фомичева с тобой в квартире на Профсоюзной? Как ты объяснишь звонок Павлова в ментовку?

– Объяснять должен ты, ведь ты следак, – пробурчал Гречко, но следователь ухмыльнулся:

– Нет, дорогой, мы все в одной упряжке.

– Я один лямку тянуть не буду, Иван, – сказал оперативник. – И если меня возьмут, ты рядом со мной куковать будешь.

– Ты что, гнида, угрожать мне вздумал? – зашипел Акимов. – Кто виноват, что вы облажались с этой девахой? Не смогли такую простую инсценировку организовать?!

Гречко хранил угрюмое молчание.

– В общем, так. На твоем месте, Илья, я бы делал отсюда ноги, – вдруг сказал Акимов.

– Это ты здорово придумал. Типа, ты такой белый и пушистый, а я – придурок, да? – Гречко покосился на следователя.

– Другого варианта нет. Тебя уже ищут, понимаешь? Эта девица, которая вытащила Фомичеву, какая-то крутая журналистка, так что ей палец в рот не клади; уже такую бучу в прессе подняли, что даже Генпрокурор заинтересовался.

– Так что… Павлова выпускать будешь? – дрогнул голос у полицейского, и Акимов пожал плечами:

– У меня нет выхода. Все играет против нас. Сорок восемь часов скоро истекают, а мне нечего предъявить суду, все собранные материалы по этому адвокату не стоят и гроша. Слишком влиятельные силы вступились за него. Единственное, что я могу для тебя сделать, – это накинуть сверх аванса. Исключительно по доброте душевной.

Акимов передал полицейскому пачку купюр, и тот, сгорбившись, вышел из кабинета.

Успеть на дно

Старший лейтенант Гречко шел к выходу через «родные» коридоры отдела, где он прослужил почти пять лет, но они все больше казались ему чужими. Он вдруг по-новому взглянул на стены, заметил трещины и грязные пятна, банку из-под оливок, забитую сигаретными бычками, на маленьком подоконнике у зарешеченного окна в лестничном пролете. Недавно замененные двери кабинетов слишком ярко выделялись в этой запущенной обстановке. Его внезапно накрыла волна отвращения и ненависти к этому месту. «Надо пересчитать, сколько добавил Акимов. Только не здесь», – промелькнула мысль у Ильи, после чего конверт был помещен в кожаную борсетку.

На выходе его ждал сержант, которого он полгода назад взял под свое крыло. Увидев приближение Гречко, тот попрощался с дежурным и поспешил открыть старшему лейтенанту дверь.

На крыльце Илья Сергеевич достал папиросу; но не успел он найти в кармане зажигалку, как перед его лицом услужливо заплясал маленький огонек. Садясь на пассажирское сиденье служебного «Форда Фокус», он вдруг понял, что ему будет многого не хватать – даже того заискивающего почтения, с которым к нему относились подчиненные.

– Давай ко мне, Вася. Потом завезешь в отдел кадров письмо, которое сейчас напишу, – невесело пробурчал Гречко и достал из бардачка тетрадь и ручку.

Он вырвал листок из середины тетради и, положив его на борсетку, начал писать заявление. Как ни странно, до этого старший лейтенант не раз представлял себе, как пишет подобную бумагу. Когда проходила переаттестация, он почему-то был уверен, что увольнения не избежать и что скоро его либо попросят добровольно уйти, либо выкинут с волчьим билетом. Наверное, помогло то, что на полгода вся полулегальная и нелегальная деятельность его команды была временно прекращена. Именно тогда Илья смог выкроить время и, наконец, достроить под родной Рязанью охотничий хутор. Именно туда он и собирался сейчас бежать, благо никто не знал об этой небольшой недвижимости старшего лейтенанта, оформленной на свояка друга детства. Поставив широкую подпись внизу листа, Гречко положил заявление в пожелтевший конверт и, поморщившись, облизал его липкий край. Плотно пройдясь пальцами по клейкой части, положил желтый прямоугольник на переднюю панель, похлопав кистью, чтобы убедиться, что Вася его увидел. Тот уверенно кивнул и улыбнулся в ответ.