Читать книгу "Дело о заморском чуде - Наталия Кузнецова"

— Да, это было бы хорошо, — серьезно сказала Лешка и заметила, что Валерия Михайловна куда-то собирается.

— Ты что, снова уходишь?

— Ухожу, — подтвердила мама.

— С папой?

— Ну да. Нас в гости пригласили.

— Это что ж такое? Третий день гуляете и все никак не нагуляетесь! — имитируя мамин голос, вскричал Ромка, пулей вылетев из своей комнаты.

— Имеем полное право. Не одним же вам гулять целыми днями, — Ромкиным тоном парировала Валерия Михайловна, надевая свои лучшие туфли. — А ты сиди и учи, завтра нагуляешься.

— А я и учу.

Ромка удалился в свою комнату дожидаться, когда уйдут родители. А потом подозвал к себе сестру.

— Так уж и быть, иди покажи, что там у тебя есть. Лешка подала брату свой трофей.

— Вот, календарик. Рома, вдруг это она и есть? На самом-то деле она светленькая, а глаза у нее не как у всех блондинок, не голубые, а карие, но она их превращает в голубые. Но самое главное в том, что она совсем невысокая, может быть, даже ниже меня. А на сцене высоченные платформы надевает. Это сейчас модно, а я, когда на нее у Надюши смотрела, только о тебе и думала, потому и не обратила никакого внимания на ее обувь.

И Лешка стала с нетерпением дожидаться, пока брат рассмотрит снимок и вынесет свой вердикт. Казалось бы, на что там смотреть, но Ромка глазел на календарик с фотографией известной певицы никак не меньше десяти минут, а потом поднялся и, забыв все обиды, стал собираться.

Лешка воодушевилась.

— Тоже думаешь, что это она, да? Но брат лишь дернул плечом.

— Пока я ничего не думаю.

Он сбегал на кухню и вышел оттуда со стеклянной банкой, наполненной какой-то жидкостью. Тщательно завинтив на ней крышку, он поставил банку в свою сумку, застегнул молнию, обулся и распахнул дверь.

— Вперед! Будешь делать вид, что ты тоже фанатка этой Алзиры, поняла?

Войдя в дом, где проживал Венечкин одноклассник со своей сводящей с ума девчонок знаменитой сестрицей, Ромка прямым ходом направился к вахтеру, чья будка стояла недалеко от входа.

А Лешка сначала огляделась. Пол в громадном вестибюле тоже был мраморным, как и в том доме, где жила девочка Полина, и тоже сверкал чистотой. Однако витражей и цветов в кадках здесь не было, и вся атмосфера была какой-то казенной. Наверное, в этом доме люди не думают о цветах, решила Лешка и присоединилась к брату.

А Ромка, объяснив вахтеру, к кому они направляются, и глуповато улыбаясь, сказал:

— Мы тут с ребятами поспорили. Одни говорят, что в пятницу Алзира входила в дом с клеткой в руках, наверное, попугая себе купила, а другие — что это была не она. Она ж то белая, то черная, поди разбери. Вы не помните случайно, кто мимо вас тогда проходил?

— Понятия не имею, — ответил вахтер. — В пятницу вместо меня мой племянник дежурил.

— А у него нельзя спросить? — вклинилась в разговор Лешка, умоляюще заглянув в глаза доброму на вид дядьке. — Ну пожалуйста! А то, если проспорим, нам придется целых пять упаковок жвачки отдавать.

У мужчины, кроме как наблюдать за входящим в вестибюль народом, никаких дел не было, и поэтому он с легкостью согласился разрешить ребячий спор. Придвинув к себе телефон и набрав нужный номер, дядька спросил:

— Вань, ты когда тут в пятницу сидел, певичку с третьего этажа видел?

— С клеткой? Спросите, с клеткой? — Лешка ухватила мужика за руку.

— С клеткой? — послушно повторил он. — Да ничего, ребята интересуются. Телевизор тащила? Ясно, спасибо.

Мужик опустил трубку и повернул к ребятам вспотевшее лицо.

— Ваня сказал, что она была не с клеткой, а с телевизором.

— С каким еще телевизором? — удивилась Лешка.

— Вы, кажется, к ее брату направляетесь? Вот сами и узнаете, с каким.

— Спасибо большое, — поблагодарил мужчину Ромка и пошел пешком вверх по широкой лестнице.

Сашок сам открыл им дверь. Ромка вошел в огромную квартиру и тихонько шепнул сестре:

— Не слабо живут!

Лешка с Ромкой за свою недолгую жизнь побывали во всяких квартирах и давно уже ничему не удивлялись. Эта их поразила разве что своей огромностью и дорогой мебелью. По длиннющему коридору запросто можно было кататься на велосипеде. Очевидно, бывшее коммунальное общежитие вновь обрело одного хозяина.

— Проходите, — сказал Сашок и повел гостей в свою комнату, где гремела музыка, Настя с Надюшей смотрели телевизор, а Венечка сидел за компьютером. — Может быть, вы хотите чаю? Я распоряжусь, — барским тоном произнес он.

— Распорядись, — небрежно кивнул Ромка.

А Лешка, вспомнив, что она «фанатка» Алзиры, выбежала из комнаты вслед за Сашком.

— Постой! Я сегодня твою сестру встретила, она мне свой автограф дала. А скажи, нельзя в ее комнату заглянуть? Ну, хоть краешком глаза? Потом расскажу об этом всем своим знакомым, вот они позавидуют!

— Да пожалуйста.

Сашок приоткрыл одну из дверей, и Лешка увидела, как живет кумир ее знакомых девчонок.

На полу огромной комнаты у широченного дивана лежала самая настоящая шкура какого-то зверя. В одном углу стоял домашний кинотеатр и еще какая-то техника, в другом — пианино. Все стены были оклеены многочисленными плакатами самой Алзиры.

— Насмотрелась? — снисходительно спросил Сашок.

Лешка кивнула, решив незаметно войти сюда снова и заглянуть в огромный встроенный шкаф, чтобы проверить, не спрятала ли там Алзира клетку с руконожкой, а потом тоже пошла на кухню.

— Зинаида Васильевна, принесите нам, пожалуйста, чаю, — обратился ее новый знакомый к стоящей у плиты пожилой женщине.

— С бутербродами? Сашок кивнул.

— Пожалуй.

Женщина включила чайник, достала нарезанный хлеб.

— Я очень люблю делать бутерброды, — не кривя душой, сказала Лешка. — Можно я вам помогу?

— Если хочешь, — ответила женщина, а Сашок пожал плечами и отправился назад в свою комнату.

Лешка подвинула к себе тостер и стала совать в него кусочки хлеба.

— А зачем Алзире новый телевизор? — как бы невзначай поинтересовалась она.

— Какой еще телевизор? — удивилась женщина. — У нее и так огромный в комнате стоит, зачем ей еще один?

— Вот я и спрашиваю, зачем она себе телевизор купила?

— О чем ты говоришь? Никаких новых телевизоров Лиза себе не покупала, — ответила женщина.

Странно, подумала Лешка и спросила, намазывая горячие тосты маслом и укладывая их на тарелку:

— А она… хорошая?

— Лиза-то? — снова переспросила домработница. — Очень хорошая. Скромная. Не только поет, но еще и учится, хочет стать экономистом.