Читать книгу "Последний аргумент - Дмитрий Казаков"

– Добрый вечер, товарищ полковник, – сказал Виктор, поднимаясь из-за стола и протягивая руку гостю.

– Вечер добрый, – отозвался полковник, но руки не пожал, а вместо этого зачем-то полез во внутренний карман пиджака.

При звуках его голоса Станислав едва не подскочил на стуле. Плечи его напряглись, голова резко повернулась. На лице мелькнуло выражение страха, мгновенно сменившееся облегчением.

Рука Васильева вынырнула на свет. В ней блеснул металлом небольшой пистолет.

– Стой! – успел крикнуть Виктор. – Зачем?

Грохнул выстрел, в самой середине лба Станислава образовалась круглая аккуратная дырочка и он с глухим стуком упал со стула.

Ахнул и выругался капитан Асланян.

Виктор очень остро пожалел, что стоя не сможет дотянуться до ящика стола, в котором лежит пистолет.

Из коридора доносился топот и испуганные крики – там услышали выстрел.

– Зачем? – спросил грустно полковник, поднося дуло ко лбу. – А затем, что иначе нельзя!

Грохнуло еще раз.

Глава 8. Двадцать шестое мая.

Кто бросит камень в этот пруд?

Не троньте.

Будет запах смрада

Они в самих себе умрут

Истлеют падью листопада.

С. Есенин, «Русь уходящая»

На фотографии погибший вчера вечером Мержевский выглядел моложе, чем в жизни. Собранная на него за ночь капитаном Делиевым информация оказалась не так обширна – не состоял, не привлекался, не участвовал, и Виктор просмотрел ее бегло, не надеясь найти что-либо ценное.

Но какая-то деталь зацепила глаз, не давая попросту закрыть файл. Некоторое время Виктор не мог осознать, что же его заинтересовало, и для очистки совести взялся просматривать информацию еще раз.

После вчерашнего ЧП пришлось написать несколько рапортов, выслушать разнос от начальства и испытать массу разнообразных эмоций, так что голова работала не лучшим образом. Поэтому читал он медленно, стараясь не пропустить ни единой запятой. Мысли текли вяло, неторопливо, словно воды равнинной реки: «Так, проходил службу в вооруженных силах Российской федерации… так, в такой-то период… так, в специальном подразделении „Амурские тигры“. Где же я встречал это название?».

Некоторое время напряженно размышлял, не обращая внимания на назойливое чирикание телефона на столе. Аппарат смолк и тут же вспомнился человек из этих самых «Амурских тигров», побывавший в этом кабинете совсем недавно… Как же его звали?

Точно – Владимир Смоляков! В прошлом – один из участников русского националистического движения…

Виктор вылетел из кресла, словно его укололи в седалище. Хлопнула непочтительно распахнутая дверь, в изумлении выпучили глаза подчиненные, а он уже почти бежал по коридору к кабинету полковника Мухаметшина.

Тот, к счастью, оказался на месте.

Слушал он майора, не перебивая, а когда тот замолчал, сказал:

– У тебя нет никаких доказательств! Ты основываешься только на интуиции и догадках! Ну и что, что они служили вместе? Этого мало!

– Кто еще мог повести за собой таких людей, как Мержевский, Нафанова, контрразведчик Васильев?

При упоминании последнего полковник скривился. То, что один из офицеров ФСБ оказался вероятным членом террористической организации (ничем иным его поступок просто не объяснялся!) вызвало немалый переполох.

– Кто еще? – повторил Виктор. – Они все – военные. Гражданскому они просто не поверили бы!

– Может быть, есть националисты-военные, о которых мы не знаем? – предположил полковник, неуверенно морща лоб. На лице Мухаметшина было написано сомнение.

– Вполне, – кивнул Виктор и тут же заговорил горячо, убедительно. – Но пока самая вероятная кандидатура организатора взрывов – Смоляков! Нужно его брать! Если ошибемся – извинимся и отпустим, зато если окажемся правы…

– Хорошо, – после минутного размышления кивнул полковник. – Я достану ордер на его задержание. Бери группу и выезжайте.

* * *

Ночевал Владимир не у себя. Приехал к Ольге, довольной таким оборотом дела, и остался у нее.

Хозяйка ранним утром ушла на работу, а он начал с того, что включил телевизор. По центральному каналу шли новости. Толстый, пожилой журналист на фоне памятника Феликсу Дзержинскому на Лубянской площади рассказывал о том, что произошло вчера в здании УВД Москвы, пытаясь из слухов и обрывков информации составить верную картину случившегося.

Показали отрывок пресс-конференции полковника Мухаметшина. Тот был мрачен, на вопросы отвечал неохотно, больше уходил в стороны. Определенно сказал лишь, что да, имеются два трупа, и что для всех было бы лучше, если бы их не было…

При этой новости Владимир ощутил, что его охватывают противоречивые чувства – радость и грусть. С одной стороны – Николай сделал все, как хотел, и разоблачение Российскому национальному комитету пока не грозит, а с другой – погиб человек, с которым рука об руку трудились несколько лет, работая на благо общей идеи…

Пребывая в непонятном настроении, выбрался из квартиры Ольги и направился к себе. На сегодня планировались лекции, и кое-какие материалы остались дома.

Метро быстро перенесло его с одного конца Москвы на другой, а когда выбрался на поверхность, то там царил солнечный и теплый, почти летний день. Солнце ласково лучилось среди бирюзы неба, а ветер поглаживал по лицу, словно добрые и нежные руки.

Поддавшись очарованию момента, Владимир решил дойти две остановки пешком, вместо того, чтобы ехать на автобусе.

Вероятнее всего, именно это его и спасло.

Когда впереди из зелени деревьев выросла серая громада дома, интуиция, не раз спасавшая Владимиру жизнь еще во времена армейской службы, тронула сердце холодной лапкой.

На мгновение он остановился, даже сбившись с шага, а дальше пошел настороженно, оглядываясь по сторонам. Благодушное настроение улетучилось, сменившись холодной сосредоточенностью.

Едва из-за кустов стал виден подъезд, Владимир остановился.

И тут же мимо него по дороге пронеслись три одинаковые машины. Раздался визг тормозов, автомобили остановились, и из них, точно горошины из стручка, посыпались спецназовцы с автоматами.

Последним на улицу выбрался смутно знакомый офицер. Тот самый, что допрашивал Владимира неделю назад. По его команде автоматчики окружили дом, часть из них рванула в подъезд.

Владимир замер за кустами, стараясь не шевелиться и даже не дышать. В голове белкой в колесе крутилась одна мысль – откуда? Откуда они все же узнали? Или Станислав перед смертью успел рассказать? Но тогда за ним пришли бы еще ночью!

В подъезде что-то глухо грохнуло – взорвали дверь. От ярости Владимир сжал кулаки – сейчас ботинками топчут его ковер, стволами автоматов тычут во все щели…