Читать книгу "Каждый твой вздох. Там, где заканчиваются слова, начинается танец - Ирэне Као"

Маттиа пристально смотрит на нее, его огромные зрачки вращаются, словно магические сферы.

– Ваше величество не может отказать мне в свидании… – Он улыбается, но голос его серьезный, обволакивающий. Она смотрит на него с любопытством и вдруг отвечает:

– Ну хорошо! В награду за твое упорство!

– Тогда позвольте пригласить вас на ужин, милостивая королева, – голос у него чистый, сразу пробуждающий в ней симпатию.

– Давай завтра вечером?

Она ничего не знает об этом типе, кроме того, что он итальянец и, судя по акценту, из Милана или его окрестностей; и, конечно же, он с характером. По сути, она только что согласилась поужинать с первым встречным. Круто. Но самое невероятное – то, что ей ни капельки не страшно. И она ничуть не сомневается.

– Завтра вечером – отлично. Тогда я заеду за тобой к девяти?

– Ладно, дорогу ты уже знаешь, – подтрунивает она. – А теперь извини, но мне нужно на пробежку…

– С короной на голове? – подмигивает он. Она закатывает глаза и улыбается.

– Да, пожалуй, это лишнее…

Маттиа подходит, снимает корону – так же нежно, как и надел, – и кладет ее на ограду.

– Не забудьте забрать ее, государыня, когда закончите пробежку. Это ваша корона, Белая Королева.

– Спасибо! – отвечает она, сложив ладони. Затем вновь вставляет наушники – музыка «хау» придает ей энергии. Бьянка машет ему на прощание и бежит по дорожке. Смотрит вперед и ни о чем не думает. Она улыбается. Впервые за долгое время все идет просто отлично.

Глава 21

– Ну, вот мы и на месте! – Маттиа паркует свой черный BMW X1 на грунтовой площадке, расположенной на возвышении. Заглушает двигатель, в динамиках стихает «Moan» Трентемеллера.

– Близко же ты выбрал местечко. – Бьянка выглядывает в окошко – у подножия скалы виднеется море. Весь маршрут занял минут десять, они не успели толком поговорить, но первый шаг сделан.

Оказывается, Маттиа на Ибице всего четыре дня, живет в отеле «Корсо» в Марина Ботафош. Что ж, неплохо устроился.

– Главное, что выбрал правильное местечко, – парирует он, улыбаясь своей обычной лучезарной улыбкой.

– Да, молодец, Маттиа, – улыбается она в ответ и снова смотрит на море.

– Идем? – Он наклоняется в сторону пассажирского сиденья и разблокирует ей дверь. Бьянка чувствует, как в ноздри проникает легкая волна его парфюма. Она улавливает нотки мандарина. Хороший запах, нежный. Как и он сам?

Они выходят из машины. Маттиа тут же подходит к ней. На нем – бежевые брюки с черными подтяжками, белая футболка и тряпичные мокасины цвета антрацит. Она – в простых сандалиях, едва доходит ему до плеча, но, как ни странно, не чувствует себя крошечной, как обычно. В этот вечер на ней платье из белого кружева, сделанное Амалией. На голове – плетеный кожаный ободок, волосы завиты и, конечно, распущены, на шее – всегдашний кулон-капелька, на запястье – браслет, подарок Хави.

Бок о бок они спускаются с лестницы из крашеного известняка и подходят к входу в ресторан с серебристой вывеской «КОТТОН». Маттиа открывает перед ней дверь и пропускает вперед.

Пижонское место, тут же думает она, испытывая легкое удивление. Неожиданно – как неожиданен и он сам, такой аккуратный, с уложенными гелем волосами. Когда она увидела его в первый раз, казалось, будто он сбежал из дома, надев первое, что попалось под руку.

Ресторан тоже весь в белом – стены, столики, стулья. Все продумано до мелочей. Да, надо признать, отличное место.

Навстречу им идет брюнетка в черной юбке с высокой талией и белой блузке.

– Я заказывал столик, – говорит он сразу. – Маттиа. На двоих.

Девушка подходит к маленькой стойке из светлого дерева, берет блокнот со списком и листает.

– Маттиа Ланца?

– Именно, – кивает он. – Друг Дэвида.

Ланца. Похоже, стопроцентный миланец. Бьянка сдерживает улыбку. Интересно, кто этот Дэвид? Похоже, у Маттиа на Ибице много связей…

– Ах да, помню, – девушка томно улыбается. – Пожалуйста, сюда.

Она ведет их к столику. Они проходят через зал, где стоит начищенный до блеска мотоцикл «Веспа», и выходят на открытую террасу.

– Здесь подойдет? – Она указывает на столик с видом на Кала Тарида.

– Что скажешь? – спрашивает Маттиа Бьянку. У той загораются глаза:

– Отлично!

Здесь ей хорошо, словно ничто не может испортить этот вечер.

– Замечательно! – Девушка отодвигает стулья, обитые белой кожей, и усаживает их. – Я оставлю вам меню и винную карту. Скоро вас обслужит Карлос. Приятного аппетита.

– Спасибо! – отвечают они хором.

Столик убран с большим тщанием: белая шелковая скатерть, салфетки сложены веером, в центре – ваза со свежими орхидеями и зажженная свеча, источающая пряный аромат.

Из динамиков в углах террасы доносится лаунж. Похоже, Маттиа нравятся красивые места. Очень хорошо… первая общая черта: ей они тоже нравятся.

– Здесь очень красиво. – Бьянка озирает пространство взглядом.

Солнце только что закатилось, небо все еще расцвечено оранжевым, когда появляется Венера.

– Я рад, что тебе нравится, – улыбается Маттиа, и лицо его озаряется. Они листают меню: ни один из них не может долго смотреть в глаза другому, они ощущают легкую неловкость. Кажется, будто что-то отскакивает от глаз к груди, уходя вниз, к животу, охватывая дрожью ноги.

Откуда ни возьмись, появляется человечек, двигающийся с невероятной проворностью. Карлос.

– Добрый вечер, господа. Что будете заказывать из напитков?

Маттиа смотрит на Бьянку:

– Начнем с пузыриков?

– О’кей, – соглашается она.

Он заказывает бутылку «Рюинар Блан де Блан». У нее непроизвольно открывается рот. Это вино стоит целое состояние! Он взглядом успокаивает ее.

Спустя мгновение Карлос возвращается с заказанной бутылкой, показывает этикетку, отработанным жестом открывает ее, нюхает пробку, наливает немного в бокал Маттиа. Тот едва пробует и тут же отставляет бокал:

– Отлично!

Карлос улыбается, наполняет бокалы и быстро удаляется.

Вскоре он возвращается с подносом блинов с копченым лососем и нежным сыром.

– Закуска… за счет заведения.

И снова исчезает в тени.

Маттиа поднимает бокал:

– За нас.

Она повторяет за ним. Их бокалы соприкасаются.

Маттиа делает глоток и откидывается на спинку стула. Глаза его светятся теплом, как у ребенка.

– Ну что?