Читать книгу "Любовь на Женевском озере - Делла Сванхольм"

Дениза вздохнула и по уютно изгибающемуся мосту де Берг перешла на другую сторону. Откуда-то с гор налетел порыв ветра и растрепал ее светло-каштановые волосы. Ей пришлось пригладить их рукой. С угла долетал аромат жареных каштанов – какой-то высокий худой негр стоял перед миниатюрной жаровней и изо всех сил раздувал в ней огонь, вороша каштаны. Дениза поморщилась. Жареные каштаны не относились к числу ее пристрастий. Многие любили их, а ей они совсем не нравились. Почему? Неизвестно. Может быть, кто-то из ее предков когда-то объелся жареными каштанами, а может, просто все дело в генах. Ведь это они, таинственные гены, микроскопические спирали ДНК, спрятанные где-то в глубине наших клеток и едва видимые даже в самые мощные микроскопы, определяют наши вкусы и пристрастия. Какой цвет нам нравится, какой – нет. Любим ли мы соленое или приходим в ярость от пересоленного блюда. Предпочитаем ли сладкое или, напротив, нас тянет к чему-то с кислинкой.

Дениза стиснула руки. Интересно, какие тайны скрывает ее ДНК? А может быть, там и нет никакой тайны? Все настолько элементарно и просто, что никаким особым устройством она и не обладает?

Дениза повернула направо и оказалась перед старинным зданием из серого кирпича с огромными стеклянными окнами. Сквозь стекло можно было увидеть огромные причудливые железные шестеренки, детали машин, какие-то немыслимые металлические валы с насаженными на них угрожающего вида зубцами. Это был импровизированный музей гидроэлектростанции, располагавшейся тут же, за углом. Когда отслужившие свой срок детали вынимали, то самые интересные из них помещали сюда за стекло, чтобы публика могла увидеть эти курьезные произведения технического гения. Витрина была красиво подсвечена, и в полутьме огромные металлические детали казались частями скелета какого-то диковинного ящера. Их металлические бока отливали мертвенно-бледным блеском.

Дениза пошла дальше по мосту де ля Машин, который, собственно, и представлял из себя электростанцию. До ее ушей донесся нарастающий гул воды. В этом месте Женевское озеро стремительно сужалось и из него вытекала река Рона. Та самая Рона, которая, пройдя через Лион, Валанс и Авиньон, широким победным потоком втекала в Средиземное море неподалеку от Марселя. Старинные плотины делали горловину озера еще более тесной, и вода озера хищно бросалась прямо на турбины гидроэлектростанции и вырывалась из них оглушительно шумящим потоком, отдавая Женеве дань в виде своей энергии.

Она остановились у чугунного парапета, над потоком бешено вырывающейся из железных створов воды. Еще несколько людей остановились на мосту де ля Машин, уставившись на проносящуюся внизу воду. А она на глазах меняла свой цвет от почти белой, пронизанной воздушными пузырьками, до темно-зеленой, похожей на бутылочное стекло, и дальше, успокоившись, превращалась в совсем темную, почти черную.

Дениза низко склонилась над перилами моста. Неподалеку трое испанских туристов выуживали из кошельков мелкие монетки, чтобы бросить в воду – согласно старинному поверью, это означало, что им суждено будет потом вернуться на это же место. Монетки сверкнули в пронизанном светом прожекторов воздухе и, описав плавную дугу, бесследно исчезли в кипящей воде. Туристы расхохотались и пошли дальше. У них было прекрасное настроение. Молодые, счастливые, они теперь были уверены, что приедут сюда еще не раз. Старинные поверья редко обманывают…

А я, что же я? – подумала Дениза. Почему я чувствую себя такой несчастной?

Несчастной?! Но… разве это не так?

Она застыла на месте. Конечно, она очень несчастна. Она чувствовала это почти каждый миг, каждую минуту – если только работа или какие-то неотложные дела не отвлекали ее. Почему ее жизнь стала похожей на какую-то бесконечную, растянутую во времени муку? А ведь вокруг много счастливых людей. Например, ее сестра Катрин, любящая своего мужа и искренне любимая им. Хозяин ресторана месье Жюбель и его супруга, бывшая манекенщица. Да и ее подружка Мирей, похоже, нашла свое счастье. Ее возлюбленный – студент Поль Мартиньи, хотя и не богат и намного моложе Мирей, а любит ее безумно. И Мирей от этой любви вся расцвела: стала мягче, женственнее, красивее, наконец. И у Денизы была любовь – страстная, пылкая, с необыкновенным человеком. Но она потеряла эту любовь, потеряла по собственной глупости. И нет ей прощения.

О боже, подумала Дениза, ведь так больше нельзя!

Без Паскаля ее счастье, ее радость кончились.

Дениза почти перестала дышать и вся ушла в бесконечную муку, не надеясь больше ни на чью помощь и чувствуя себя такой покинутой, такой несчастной, что хотела только одного – чтобы этот кошмар прекратился. Как? Она невольно уставилась на бурлящую внизу воду. Шумящая, бегущая непрерывным потоком вода невольно притягивала. Может, это и есть выход?

– Перебери баклажаны, Цзян! Они все должны быть идеальными. Если найдешь хоть один с червоточинкой, немедленно выбрасывай, не жалея! В нашем магазине должны остаться лишь отборные баклажаны. – Дядюшка Ван Юн Линь, хозяин овощной лавки, расположенной напротив моста де ля Машин, грозно сдвинул брови. – А не то мы снова оконфузимся, как это произошло, когда пришла мадам Совиньи. Ей были нужны баклажаны, чтобы приготовить праздничное блюдо к приезду дочери с внуками, а среди прочих ей попался один с изъяном. Ты помнишь, как она переживала?

Маленький Цзян кивнул.

– Помню.

– Это недопустимо! Люди, приходящие в нашу лавку, должны быть уверены, что здесь их никогда не подведут. И они получат товар только надлежащего качества. Который можно мыть и тут же бросать в кастрюлю. Или нарезать прямо на тарелку.

– Но разве существует такой товар, дядюшка? – робко осведомился Цзян. – Ведь червоточинки бывают даже у самых спелых, самых идеальных яблок.

– Ой, Цзян, не говори глупости! Все зависит только от того, как ты отбираешь товар. И где ты его выбираешь. Если ты стараешься выбрать самое лучшее, то твой товар и будет самым лучшим. Если же нет, ты просто опозоришься, торгуя всякой дрянью. Все, хватит спорить – иди и сделай то, что я тебе сказал!

Цзян послушно побежал в кладовку. Она вся ломилась от овощей и разных трав. В воздухе стоял дурманящий аромат зелени. Впрочем, к закрытию магазина от того великолепия почти ничего не должно остаться: товар у дядюшки Ван Юн Линя раскупали очень бойко и почти все, что привозилось в лавку с утра, к ночи уже исчезало с прилавков. Ну а то, что мадам Совиньи попался один некачественный баклажан, что ж, это и неудивительно, когда у лавки такой оборот. Как бы ни ругался дядюшка, за всем не уследишь. В любом магазине с таким количеством товара работает как минимум трое или даже четверо продавцов, а здесь он один. Дядюшка, видите ли, никому больше не доверяет. Хочет, чтобы у него работал один лишь Цзян. Конечно, это очень почетно, да и денег десятилетний Цзян получает немало, но все-таки иногда неплохо было бы и расслабиться. Взять, например, выходной, поехать в горы, но не кататься там на лыжах, а просто побродить, посидеть на теплых камнях, насладиться журчанием ручьев, которые бегут вниз, потому что где-то очень высоко, там, куда не залетают даже орлы, тают ледники.