Читать книгу "3 роковых инстинкта. Жизнь, власть, секс - Андрей Курпатов"

Трезвость кладет дрова в печку, мясо - в кастрюлю, хлеб - настол, кредит - государству, деньги - в кошелек, силу - в тело, одежду - наспину, ум - в голову, довольство - в семью.

Бенджамин Франклин

Видите ли, в чем дело… С одной стороны, алкоголизм - болезньсоциальная, можно даже сказать - "дело семейное", с другой стороны,от хорошей жизни истину в вине не ищут. Конечно, каждый человек должен самсправляться со своими проблемами без алкоголя, но если мы считаем себя"близкими", то вряд ли сможем следовать правилу: спасение утопающих -дело рук самих утопающих. Конечно, речи не идет о поощрении алкоголика,напротив, он должен ощущать всеми фибрами своей души и осознавать, что,алкоголизируясь, сильно рискует - рискует остаться один, рискует встретитьхолодность и отчуждение. Однако все эти меры хороши лишь при том простомусловии, что осуществляются и прямо противоположные действия: родственникамивыказывается понимание истинных причин алкоголизации их близкого и емуоказывается помощь в том, чтобы данные причины были устранены или, по крайнеймере, минимизированы. Но часто мы спохватываемся тогда, когда пить боржоми,мягко говоря, уже поздновато, когда проблема уже окончательно и бесповоротнозашла в тупик.

От алкоголиков часто приходится слышать: "Ну да, женене нравится, а мне-то что? Мне -ничего". Это самое большое заблуждение!Алкоголик, конечно, жизнь окружающим не скрашивает, но что он делает со своей -это вообще катастрофа.

Во-первых, алкоголики в 2 раза чаще обычных людей болеют ираньше других умирают (это статистика!).

Во-вторых, жизнь их бедна, как церковная мышь, поскольку всеинтересы алкоголика сводятся к спиртному, он говорит и шутит только на этусовсем несмешную тему.

Спирт так же консервирует душу и ум пьяницы, как онконсервирует анатомическиепрепараты.

Л. Н. Толстой

В-третьих, алкоголику труднее работать, а все, что онзарабатывает, вылетает в трубу - это в-четвертых.

В-пятых, личная жизнь алкоголиков - это сплошные семейныедрязги, сдобренные мужской импотенцией и самым ужасным зрелищем - женскималкоголизмом.

В-шестых, рассчитывать на своих детей алкоголикам неприходится, равно как и на самих себя - это в-седьмых. Но, как говорится, насемь бед - один ответ: завязывать надо! Согласно знаменитой формуле, спросрождает предложение. Однако "предложение" вовсе не обязательногарантирует результат. Сейчас рекламируются десятки разнообразных средств иметодов лечения алкоголизма. Обещают поистине фантастические результаты:несколько капель чудесного гомеопатического средства (видимо, подмешанного встакан с водкой), и народный артист СССР навсегда избавился от своегопристрастия к алкоголю. Или другой способ: некий кандидат наук неизвестно чегообещает несколько магических сеансов возбуждения каких-то никому не известных"резервов организма", и "вы не будете зависеть оталкоголя". Все это, мягко говоря, неправда.

Первая чаша принадлежит жажде, вторая - веселью, третья - наслаждению,четвертая -безумию.

Анахарсис

Избавиться от пристрастия к алкоголю - это, наверное, самыймужественный поступок, на который способен только человек, потому что трудастоит огромного. Чудодейственных лекарств от тяги к спиртному не существует ибыть не может. Алкоголизм - не просто болезнь, а образ жизни, который, какнетрудно догадаться, химией не изменишь. Когда же вам обещают, что послебеспробудного пьянства можно как-то ухитриться "не пить много", васоткровенно вводят в заблуждение. Алкоголик может только перестать пить, но оннавсегда остается алкоголиком. Если сорвется, то все начнется по новой. Этаболезнь компромиссов не ведает.

Глава вторая

Наркомания

Хотите еще статистики? Каждый десятый школьник и каждыйпятый старшеклассник в России уже пробовал или регулярно употребляет наркотики,а в Ленинградской области, например, таких старшеклассников - один из трех. Илио том, что СПИД приобрел в России характер эпидемии, вам, наверное, ужеизвестно, а то, что это обусловлено не каким-то там сексом нехорошим, как там,на Западе, а именно наркоманией, причем самой ужасной - героиновой, это вамтоже известно? Да, о наркомании и наркоманах говорят сейчас много, но, ксожалению, чаще всего не по делу. Да, рост наркомании налицо. Да, наркомания ив школах, и в бизнес-центрах. Да, наркомания - это проблема национальнойбезопасности. Да, да, да! Но кто такой наркоман? Каким он видит мир? Какпредугадать его поведение?

Болезнь к смерти

Ему всего 16, но он смотрит на меня, как уставший от этойжизни старик, в его больших изумрудных глазах с чудными, длинными ресницами нетбудущего. "Доктор, - говорит он, - о чем думают все эти люди? Я хожу поулицам, вижу их улыбки, слышу их смех… Я не могу понять, о чем они думают. Этоединственное, единственное, что я хочу знать. Только это". В его жизни неосталось больше ничего, кроме героина.

С чего все начиналось? Ему едва исполнилось 13 лет, он ходилв школу и спортивную секцию, но жизнь казалась пустой, ей не хватало блеска, вней не было "драйва". Стеснительный с детства, подавленный своейматерью, ненужный ей, решающей свои личные проблемы, он нуждался восвобождении, он хотел жить. Но жизнь пропадала за извечной суетой ибудничностью… Тогда-то и предложили, тогда-то и попробовал.

"Но ты ведь знал, что это опасность? Ты же понимал, чтовозникнет зависимость?" - говорю я. "Зависимость… - тянет он. -Становилось легче, я становился веселым. Зависимость… После первой дозы япочувствовал себя свободным, настоящим, живым. Потом еще раз, смотрю -нет зависимости,не тянет, я все контролирую. И еще раз - нет зависимости. Четвертый, пятый… Аоказывается, что это и есть зависимость".

Его физиологическое развитие приостановилось. Несмотря насвои 16 лет, он выглядит едва ли на 14. Только глядя в глаза, понимаешь, что емуне 16, ему 61, ему 80, 90, 100 лет! Спрашиваю: "Что для тебянаркотик?" Он переспрашивает, словно эхо: "Наркотик? Наркотик -эторинг, ринг, ринг, где ты всегда проигрываешь".

Нет тирана страшнее привычки, и пока человек несопротивляется ее повелениям, он не может быть свободным.

К. Боуви

Ему хочется бросить, потому что жить так, как он живет - отдозы до дозы - невозможно, невыносимо. Боль пронизывает все тело, мысликрутятся вокруг одной темы, хочется кричать, резерв сил исчерпан. "Хочешьбросить?" - спрашиваю я. "Да". "Действительно? Сильнохочешь?" "Да", - повторяет он еле слышно, ни один мускул недрогнул на его резном, точеном, почти античном лице. "А вот представь, -предлагаю я, - вот тут, на столе лежит героин. Хочешь?" Он закрываетглаза, опускает голову, поводит плечами, его ломает: "ДА". И это"ДА" звучит, словно ропот, гул бездны. "А теперь сравни свое"хочу бросить" и героин, что победит?" "Героин", -отвечает он. Сейчас ему 16 лет, но ему никогда не будет 61, даже 40, даже 30…