Читать книгу "Игра с огнем - Тесс Герритсен"

– Хотелось бы мне слетать в Италию.

– Так за чем дело стало?

За тем, что меня вот-вот запрут в психушку, и я больше никогда не увижу Италию.

Я смотрю на письмо и вспоминаю маленький мрачный магазин, где купила ноты. Вспоминаю горгулий над дверями и колотушку в виде головы Медузы. И еще я вспоминаю, какой холод обуял меня там, словно я уже тогда почувствовала Смерть, которая готовилась нанести визит торговцу. Каким-то образом я перенесла проклятие этого места в виде листка нотной бумаги на свой дом. Даже если я сожгу привезенные ноты сейчас, вряд ли удастся освободить свой дом от проклятия. Я никогда не смогу вернуть дочь. И уж совершенно точно не смогу, пока буду сидеть в психушке.

Может быть, мне предоставляется единственный шанс дать отпор. Вернуть семью.

Я поднимаю голову.

– Ты когда улетаешь в Италию? – спрашиваю я Герду.

– Фестиваль в Триесте начнется в воскресенье. Я собираюсь сесть на поезд до Венеции в понедельник. А что?

– Я передумала. Я прилечу к тебе.

15

Если все считают тебя абсолютно сговорчивой, ты можешь без труда убежать от своей жизни и из страны. По Интернету я покупаю билет на сайте «Орбитс» – осталось только два билета по такой цене! – вылет поздно вечером, прибытие в Венецию рано утром. Я прошу Вэл подержать Лили несколько дней у себя, пока я готовлюсь к госпитализации. Я внимательно выслушиваю все, что говорит мне Роб, даже если он говорит совершенно пустые слова, – теперь он не сможет меня обвинить, будто я слышу голоса, когда он со мной беседует. Я готовлю три великолепных обеда подряд, подаю их с улыбкой и ни разу не упоминаю ни «Incendio», ни Италию.

В день отлета я сообщаю мужу, что до пяти буду у парикмахера; если подумать, то предлог довольно дурацкий: с какой стати женщина, которую вот-вот запрут в психушку, будет заботиться о своей прическе? Но Робу мое вранье кажется абсолютно рациональным. Он начнет беспокоиться обо мне только вечером, когда я не вернусь домой.

А я к тому времени буду уже над Атлантикой, в двадцать восьмом ряду, на среднем месте между пожилой итальянкой справа и рассеянного вида бизнесменом слева. Никто из них не расположен к болтовне, а мне отчаянно хочется с кем-нибудь поговорить, с кем угодно, пусть бы и с этими двумя незнакомыми мне людьми. Я хочу признаться: я бежавшая из дома жена, мне страшно, но еще и немного любопытно. Мне нечего терять, потому что муж уже считает меня сумасшедшей, а психиатр собирается запереть в дурдом. Я никогда не делала ничего столь безумного или импульсивного, а теперь у меня почему-то приподнятое настроение. У меня такое чувство, будто настоящая Джулия бежала из тюрьмы и теперь должна закончить свою миссию. Миссию по возвращению ее дочери и ее жизни.

Стюардессы приглушают свет в салоне, и все вокруг устраиваются на ночь, а я сижу без сна, думаю о том, что сейчас, вероятно, происходит дома. Роб наверняка позвонит Вэл и доктору Роуз, потом – в полицию. «Моя сумасшедшая жена исчезла». Он не сразу узнает о моем отъезде из страны. Только Герде известно, куда я направляюсь, а она уже в Италии.

Если в Риме я была несколько раз, то в Венеции лишь однажды – мы с Робом летали туда в отпуск четыре года назад. Мы прилетели в августе, и я помню Венецию как путаный лабиринт улочек и мостов, забитых мокрыми от пота туристами. Я помню их запах, а еще запах морепродуктов и солнцезащитных кремов. И я помню раскаленное добела солнце.

Выхожу из аэропорта, ошарашенно мигая, и опять солнце обжигает меня. Да, именно такую Венецию я и помню, только теперь она еще более переполненная… и дорогая.

Я трачу почти весь свой запас евро на водное такси, которое отвозит меня в Дорсодуро, где Герда зарезервировала номер в маленьком отеле, втиснутом в тихую улочку. У этого скромного заведения темное фойе, на стульях потертый бархат; повсюду местный колорит. Герда назвала бы его очаровательным, а я вижу здесь всего лишь убожество. Хотя Герда еще не объявилась, наш номер готов, две односпальные кровати имеют чистый и привлекательный вид. Я так устала, что даже пренебрегаю душем. Падаю на кровать и через несколько секунд засыпаю.

– Джулия. – Меня трясет чья-то рука. – Слушай, ты уже когда-нибудь проснешься?

Я открываю глаза и вижу склонившуюся надо мной Герду. Она выглядит ярко и весело… слишком весело, думаю я, издавая стон и потягиваясь.

– Полагаю, я дала тебе выспаться. Давно уже пора просыпаться.

– Ты когда появилась?

– Сто лет назад. Я уже прогулялась и позавтракала. Сейчас три.

– В самолете я вообще не спала.

– Если ты сейчас же не встанешь, ночью вообще не сомкнешь глаз. Давай поднимайся, а то так и будешь тут жить в другом времени.

Я сажусь и слышу, как вибрирует мой телефон на прикроватной тумбочке.

– Он уже раз шесть звонил, – сообщает Герда.

– Я звонок выключила, чтобы поспать.

– Может, посмотришь, что тебе там наприсылали. Похоже, тебя кто-то ищет.

Я беру телефон, прокручиваю с полдюжины пропущенных вызовов и сообщений. Роб, Роб, Роб, Вэл, Роб. Я кидаю телефон в сумочку:

– Ничего важного. Роб проверяет.

– Он не возражал против твоего путешествия в Венецию?

Я пожимаю плечами:

– Он поймет. Если будет звонить тебе – не отвечай. Он тебя отчитает за то, что я здесь.

– Ты ему не сказала про Венецию?

– Я сказала, что мне нужно исчезнуть на какое-то время, больше ничего. Сказала, хочу побыть в женской компании, а вернусь, когда отдохну и буду чувствовать себя хорошо. – Я вижу, как она хмурится, и добавляю: – Беспокоиться не о чем. У меня еще полно средств на кредитке.

– Меня беспокоит не твоя кредитная карточка. Меня беспокоите вы с Робом. На тебя это не похоже – уехать, не сказав ему куда.

– Ты сама меня сюда пригласила, помнишь?

– Да. Но я никак не ждала от тебя такой прыти: вскочила в самолет, не обсудив сначала свое путешествие с мужем. – Она внимательно смотрит на меня. – Не хочешь поговорить об этом?

Я избегаю ее взгляда, отворачиваюсь и смотрю в окно.

– Он мне не верит, Герда. Он считает, я галлюцинирую.

– Ты имеешь в виду те ноты?

– Он не понимает их силы. И уж конечно, он не понял бы, зачем мне лететь на другой конец света, чтобы попытаться найти композитора. Он бы сказал, что я сошла с ума.

– Наверное, я тоже сумасшедшая, – вздыхает Герда. – Ведь я здесь ищу ответы на те же вопросы.

– Тогда нам пора начинать. – Я беру сумочку, набрасываю ее на плечо. – Пойдем поищем Калле-дель-Форно.

Скоро мы обнаруживаем, что в Венеции не одна Калле-дель-Форно. Первая, куда мы приходим, расположена в сестьере Санта-Кроче, где в четыре часа улицы заполнены туристами, которые заходят в магазинчики и винные бары близ моста Риальто. Хотя день уже клонится к вечеру, жара стоит удушающая, а в моей голове все еще туман от смены часовых поясов. Мы никак не можем найти дом номер одиннадцать, поэтому заходим в мороженицу, где Герда пытается общаться на своем зачаточном итальянском с женщиной средних лет за прилавком. Женщина смотрит на записанный адрес, отрицательно покачивает головой и подзывает подростка, который сидит ссутулившись за угловым столиком.