Читать книгу "Жена алхимика. Тайна русского Нострадамуса - Полина Голицына"

Лето на дворе, жара. Решил я тряхнуть стариной, устроить приём. Ну, попить да поесть любой рад, поэтому собрались у меня все, кого пригласил, да и еще с ними набежало. Мне-то неважно, когда хочется общества, так чем больше – тем лучше. А в поместье у меня пруд есть. Не очень большой, но довольно глубокий и чистый, подземными ключами питается.

Днём общество там гуляло, а под вечер собрались в доме. Тем временем я лакеям указание дал – полчаса никого не выпускать, а работники уже знали что делать. И вот через некоторое время доложили мне, что всё готово. Приглашаю я гостей к пруду прогуляться. На улице уже темно, факелы всюду горят, особенно – вокруг того пруда. И мостки устроены, с берега в воду ведут. Дошли мы до тех мостков, я впереди всех был.

Остальные остановились, светом любуются, а я по тем мосткам, да по пруду и пошёл. Ну они, понятно, загомонили. Новое чудо колдун показывает. Я прогулялся по озеру, выхожу на берег, а слуги мои уже коньки приготовили: «Не желаете ли по льду покататься?». Общество, конечно, не поверило. Пошло тростьми в воду тыкать. Да только нет воды – натуральный лёд.

Одно семейство, набожное донельзя, тут же убралось восвояси. Как же, дьявол озеро среди лета заморозил. Негоже православному человеку в прелесть впадать. Эти первые пойдут по Москве языками чесать, пустозвонство и невежество им не грех, да в другие города письма писать начнут. От таких, как они, больше всего слухов да небылиц. Но мне это, наоборот, весело. Смешно видеть, как люди готовы всё колдовством да дьявольским присутствием описывать. Нет бы, подумать малость, да, пусть и в старости, грамоте поучиться. А им всё, что непонятно – всё чертовщина.

Так вот, одни скрылись, а остальные коньки надели и по озеру кататься начали. Даже те, кого и среди зимы на лёд не затащить, и тех любопытство взяло. Когда накатались, когда каждый убедился, что лёд настоящий, вернулись снова в дом. Я-то своим людям подмигнул, посидели мы в доме, и я снова общество приглашаю прогуляться.

Подходим мы к пруду, а там лебеди да утки плавают. Один глазам не поверил, пошёл проверять, да с мостков в воду по самую шею и ушёл. Будто и не катались только что на коньках. «Как же это возможно?», – спрашивают, а я только посмеиваюсь. Так никто ничего и не понял. А на самом-то деле всё – проще некуда.

Пруд тот глубокий, ключи, которые его питают, ледяные. Он и в самую жару не прогревается. Зимой дал я указание, чтобы пруд перегородили на две части и в одной половине ледяную корку заморозили, а в другой чтобы льду намерзать не давали. Когда намёрзло достаточно, отволокли льдину на ту сторону, где вода была, да затопили её. Потом еще наморозили. Лёд тот в глубине пруда и лежит, тяжестью придавленный. И не тает, ну разве что чуть-чуть. А когда время пришло, груз убрали, льдины и всплыли. Потом их по пруду расставили, будто он весь замёрз, а промежутки между льдинами от ледовой толщи схватились. Осталось только почистить его – и готов каток. Вот и весь секрет. А обществу легче небылицы сочинять, нежели подумать о том, откуда среди лета лёд можно добыть.

Семён перевернул еще одну страницу. В папке, которую дал ему Вениамин Петрович, осталось несколько листов.

«Ладно, дочитаю потом. Уверен, всё это стоит обговорить. Ведь судя по тому, что сейчас происходит, многое из сказанного здесь – далеко не выдумка. Взять хотя бы случай на нашей встрече. Если предположить, что Дмитрий Михайлович и вправду задумал что-то нехорошее, то как бы дико это ни звучало, похоже я знаю, что именно видели на радарах. А тренированного бойца что до полусмерти напугало? Хорошо бы еще узнать, что он сказал, если оклемался. Нам всем срочно нужно встретиться снова», – Семён уже набирал номер Вениамина Петровича.

Глава 24. Золото и бессмертие

Красноречие. Искусство убеждать глупцов, что белое есть белое. Включает и способность представлять любой цвет в виде белого.

Амброз Бирс, «Словарь Сатаны»

Спал Василий крепко и без сновидений. Он, еще вчера, когда проводил Софию и Николь, завёл будильник на сотовом телефоне – так, чтобы прозвонил он за час до их прихода. Однако проснулся он раньше срока от телефонного звонка. Это была София. Она звонила предупредить, что они собираются приехать пораньше, чтобы успеть приготовить завтрак. «Ну что за умница, – подумал Василий, – еще и настоящий завтрак придумала приготовить». В последний раз он нормально завтракал еще при Диане.

После сна, пусть и недолгого, вчерашние ночные похождения казались ему чем-то вроде воспоминаний о фильме, который смотрел в полусне, и, не досмотрев до конца, всё-таки уснул. В его памяти всплыли рассуждения о живой аналогии огня, но то, что в ночи казалось совершенно реальным и необходимым, утром потеряло чёткость. «Я и вправду думал о том, чтобы её убить?», – ужаснулся Василий. «Хорошо бы еще кое-что почитать перед началом. Уверен, тут нужно полагаться и на интуицию, но вдруг я заблуждаюсь?», – размышлял он о главном эксперименте.

Он наскоро принял душ и пошёл в кабинет, рыться в книгах и бумагах. Ему не только нужно было окончательно понять, как всё будет выглядеть, но и освежить в памяти факты о Фламеле, завершив историю которого он надеялся подготовить Софию к мысли о том, что алхимия вполне может воскрешать умерших.

«В конце концов, если Диану вернуть не удастся, может быть Софию то, что она увидит в подвале, от меня и не оттолкнет. Ведь надо же понимать, что тело человека, которого хотят сделать живым, это необходимая часть происходящего. И каким бы это тело ни было, где бы ни находилось, это ничего не меняет. Да и что такого, что она тут, в подвале?», – размышлял он.

Глядя в окно на то, как ясное утро окончательно победило ночь, Василий на какой-то миг подумал, что, может быть, нет в подвале тела Дианы. «А если, и правда, приснилось? Я ведь весь на нервах. Пойду, проверю, а то так можно в конец запутаться», – думал он, уже отпирая тяжёлую дверь. Там всё еще гудела вентиляция, ни в доме, ни в подвале не было и намёка на запах тлена, который Василий вчера явственно ощутил в гараже. Он включил свет и заглянул в подвал. «Нет, не приснилось».

Приехали София и Николь. София несла большой пакет с продуктами. Николь сразу ушла в отведенную ей комнату, а София принялась готовить завтрак. Василий сидел за кухонным столом и не мог оторвать от неё глаз.

– Вы прекрасны, – вырвалось у Василия.

Она обернулась, улыбнулась ему.

– Вы мне льстите. Что может быть хорошего в кухонной работе. К тому же, большую её часть я сделала заранее, а теперь лишь довожу всё до нужной кондиции.

– Не скажите, когда человек что-то делает умело и с удовольствием, это всегда прекрасно. Кстати, хотите я пока продолжу рассказ о Фламеле?

– Да, это будет интересно. Готовить я люблю, но под хорошую историю всё получается быстрее.

– Так вот, насколько я помню, остановились мы на том, что Фламель сказочно разбогател и тратил все средства на благотворительность. Жили они с женой, как говорится, долго и счастливо, но всё когда-то заканчивается. Пернелль умерла. Он пережил её лет на пятнадцать. Могила Фламеля была в церкви Сен-Жак-ля-Бушери. Он много жертвовал этой церкви. И, кстати, через эту церковь следовал путь паломников, которые направлялись в Сантьяго-де-Компостела, к могиле святого Иакова – то есть, туда, куда ходил и сам Фламель. В наши дни церковь не сохранилась, на её месте теперь стоит башня Сен-Жак. Казалось бы, Фламель оставил после себя заметный след в жизни Парижа, достойно отошёл в мир иной. О его душе молились еще очень и очень долго. Умер он примерно в 1418-м году. Когда пару сотен лет спустя случилось так, что его могилу пришлось вскрыть, тела там не было. Надгробная плита Фламеля с некоторых пор выставляется в музее Клюни.