Читать книгу "Подарок убийцы - Гапарон Гарсаров"

– Руку даю на отсечение, что тем самым Стреглов пытался подставить меня, и у него это получилось! А насчёт Лики Вы не берёте в расчёт то, что в её руках была записка с мантией и с таким же странным стихом. А ещё накануне она всячески преследовала нас с Мариной, пытаясь вручить листовки…

Лавру прервал чей-то громкий голос за дверью. В коридоре кто-то сильно ругался. Можно было и не придавать этому значения, мало ли кто ошивается в коридорах прокуратуры. Но Гербер услышала своё имя и тут же догадалась, что именно она является причиной возникшего скандала.

Дверь кабинета распахнулась, и на пороге возник знакомый типаж. Дядя Рафаэля Бергетовича выглядел ничуть не лучше самого преподавателя Суровкина: такие же злющие сверкающие глаза, белое лицо, вздутый нос – одним словом, всё в этой внешности напоминало старую злую собаку. Да и Яровский как-то резко изменился в лице и быстро вскочил с кресла, кивнув вломившемуся крикуну в знак почтения.

– Афон Кунжутович? – удивился он.

– Это возмутительно! – завопил Суровкин-старший, ворвавшись в кабинет и тыча пальцем в сторону студентки. – Мало того, что эта преступница пряталась все выходные чёрт те где, так и Вы решили самовольно покрывать эту персону, розыском которой я занимаюсь все эти дни! О, это Вам так просто с рук не сойдёт, уверяю. Дело взято под мой личный контроль, и я привлеку к ответственности всех, кто пособничает хулиганке!!!

Лавра напряглась и уже хотела заговорить про презумпцию невиновности, как её опередил Анатолий Давыдович, встав между ними.

– Афон Кунжутович, держите себя в руках, Вы ещё не знаете всей правды, – успел сказать он перед тем, как «бешеная собака» понеслась в новый лай.

– Вашего участия здесь не требуется! Я сам разберусь! А эту паршивку для начала надо взять её под стражу!

– Но ведь Вы не суд и даже не следователь, – снова попытался вразумить его Яровский, однако разгневанный прокурор замахал громадными ручищами.

– Ты, Толя, свой нос в мои дела не суй, прищемлю! – прошипел Суровкин. – Занимайся своими «висяками», их у тебя не так уж и мало…

Лавра вернула на глаза очки, дабы придать себе ещё большую строгость и невозмутимость. Пусть этот прокурор не думает, что она какая-то там приезжая деревенщина, которая, быть может, и вздрогнет, оказавшись на её месте.

– Афон Кунжутович, ведь я как раз и занимаюсь своими нераскрытыми делами, – подчеркнул Анатолий Давыдович, уже безо всяких церемоний отталкивая прокурора к двери.

– Что??? – надрывающимся голосом переспросил тот.

– Успокойтесь и выслушайте, – потребовал Яровский, указывая мужчине на диван напротив своего стола.

На мгновение оскаленная физиономия Суровкина разгладилась, и это позволило сделать вывод, что он наконец-то расслышал следователя. Прокурор поддёрнул синий пиджак и молча опустился на диван.

– Лавра Гербер, – представил следователь девушку и отошёл обратно к столу, – она сама пришла сегодня сюда, предварительно созвонившись со мной и объяснив ситуацию. В истории с газом она выступает отнюдь не хулиганкой, а, наоборот, потерпевшей.

– Что Вы говорите, ну-ну!.. – усмехнулся Афон Кунжутович и демонстративно отвернулся к двери.

– В тот день между ней и Вашим племянником, действительно, произошло небольшое разногласие, этого она не отрицает. Однако никакого газа против него она не использовала. Это сделал человек, который проходит в качестве подозреваемого по моему делу о берёзовских музейных ценностях. Вы знаете о нём, Вы тоже курируете это следствие.

– Причём здесь Стреглов и эта нахалка?!

– На протяжении последней недели он активно преследует Лавру и уже успел совершить покушение на её мать. Кстати, это произошло как раз в день газового происшествия в университете. Во время общей суматохи у Лавры похитили сумочку с ключами от квартиры. Она утверждает, что это совершил Стреглов и он же явился тем хулиганом, который пустил газ.

По лицу Суровкина стало заметно, что он слегка заинтересовался новой трактовкой событий, хоть и косо поглядывал на студентку.

– Вы не знаете всех подробностей, я Вам всё объясню, но не сейчас. Мне необходимо ещё о многом переговорить с этой девушкой.

Просьба Яровского была больше похожа на требование, отказывать в которой Лавра, будь она на месте злого прокурора, всё же не рискнула. Афон Кунжутович помолчал несколько секунд, обдумывая своё решение.

– Ладно, – вздохнул Суровкин после паузы и с неохотой добавил, – так и быть, я позволю побеседовать с подозреваемой, но ненадолго!.. Помни, Толя, что ты следователь, а не адвокат…

Мужчина медленно поднялся и перед тем, как выйти, резко оглянулся на Гербер.

– А с тобой мы ещё поговорим отдельно. Кто тут виновен, это ещё большой вопрос, и я планирую разрешить его лично!..

Он смерил её презрительным взглядом и вышел, не забыв напоследок громко хлопнуть дверью. О, как она ненавидела его, может, даже больше, чем Стреглова!

– Вы знакомы? – спросил Анатолий Давыдович, вернувшись в своё кресло, и расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке.

– Заочно, – кивнула Лавра и сняла запотевшие очки. – Его племянник – мой заклятый преподаватель.

– Нехорошо конфликтовать с учителями, видите, к чему это иногда приводит.

– Вот Вы мне скажите, с точки зрения закона, ведь они же не правы? Видели, как этот бультерьер брызгал тут своей слюной, давно приговорив меня к расстрелу?

– Лавра Эдуардовна, ну что Вы… я умоляю, прекратите немедленно, расстрела в нашей стране нет. Я вообще считаю, что здесь никто не виноват. Просто Вы оказались в ненужное время в ненужном месте.

– Как, впрочем, и всегда. – Гербер уныло склонила голову.

– Афон Кунжутович горяч, покричит-покричит, а потом нормально себя ведёт. Думаю, теперь, когда ему немного понятна обстановка, он вообще успокоится. Он знает, на что способен Стреглов.

– А что делать мне?

– Ничего, самое главное – это ничего не делать. Если Вы начинаете что-нибудь предпринимать, это потом Вам же выходит боком. Насчёт психбольницы я ещё согласую с руководством, Вы не переживайте. Ну а пока ждите моего звонка и из дома никуда не выходите. А лучше будет, если Вы у друзей или у родственников погостите.

– У меня нет родных…

– Да? А как же брат? – удивлённо нахмурился следователь. – Или с ним тоже что-то случилось?

Лавра махнула рукой, не желая затрагивать ещё одну больную тему. Хватит фанатичного Андрея Дмитриевича и этого бешеного Суровкина.

– Попрошусь к Маринке, – ответила девушка и поднялась со стула. – Она мне не откажет, да мы и так повязаны с ней всеми этими проблемами. Неудобно, правда, но уж как-нибудь.

– Странно, что Вы с ней вообще дружите, – подметил Яровский, вертя в руке карандаш.