Читать книгу "Прирожденные аферисты - Сергей Зверев"

Он повалился на кровать и сразу заснул. Проснулся через три часа. Вспомнил все разом. Состояние его нисколько не изменилось. И угрызений совести не почувствовал.

Баграм сидел за узким столом и пил чай, задумчиво смотря в окно на улицу, где рабочие заносили дверные рамы в строящееся напротив гостиницы трехэтажное здание.

– Ты так и не поспал? – спросил Давид.

– Э-э, сон и аппетит совсем пропали.

– Нам что, теперь о том хорьке жалеть?

– У нас теперь ни мошенника, ни его денег.

– Но мы же отомстили. Дедушка Варуджан будет доволен.

– Давид, ты наивный не по годам. Чем доволен? Что мы убили человека вместо того, чтобы наказать его деньгами? Или тем, что мы упустили их главного и теперь не знаем, где его искать?

После того как Сивуха испустил дух, Баграм не побрезговал и обшарил его карманы. Нашел там паспорт на имя Игнатия Самуиловича Сивухина, прописанного в Ворошиловграде. Было еще несколько пачек таблеток и двести рублей. Купюры он тоже взял – деньги лишними не бывают. Но ни записок, ни каких-то бумажек, блокнотов – ничего, что могло бы навести на его соучастников, в карманах не было и в помине. Вернувшись в гостиницу, Баграм переписал данные из паспорта, а затем с ожесточением изорвал его на мелкие кусочки, которые сжег в раковине. А обложку методично изрезал ножницами и утопил в унитазе.

– Этот Сивухин сказал, что его начальник в Запорожской области живет, – произнес Давид. – В каком-то Шаталовске.

– Как там его искать? Ходить от двора ко двору? – Баграм сунул кипятильник в чашку и воткнул вилку в розетку, хотя это и запрещалось гостиничными правилами. За последний час он уже выпил две чашки чая – крепкого и черного, как его жизнь.

– А Шалый? – спросил Давид.

– Ты думаешь, ему захочется помогать убийцам? Это уже совершенно другой оборот, чем просто искать должников. Скорее всего, мы его больше не увидим.

– А Варнак?

– Да и Варнак вряд ли поможет. Они свое дело сделали – нашли. И теперь наши заботы – это только наши. И больше ничьи.

– Тогда поедем. И будем обходить дом за домом.

– Э-э, – махнул рукой Баграм.

Он вымотался. Когда идешь по следу – усталости не замечаешь. Но стоит остановиться, и она всей тяжестью ложится на плечи. Да и возраст – все-таки сорок лет не двадцать. Уже не мальчишка. Да, он матерый, неглупый, с жизненным опытом, но энергия уже не та. И все чаще задумываешься – а зачем все это надо?

Баграм попытался отринуть дурные мысли и сказал:

– Ты прав, Давид. Будем искать. Пока не знаю как, но мы найдем его…

Они решили завтра выписаться из гостиницы и выдвигаться в Шаталовск – дотуда около ста километров. Что они там будут делать – пока непонятно. Определятся на месте.

В седьмом часу вечера в номер бесцеремонно постучали.

– Милиция? – прошептал Давид, у которого все оборвалось внутри.

«Неужели милиция уже знает все? – метались в его голове шальные мысли. – Откуда? Да они всегда все прознают, их на это учат! И что теперь? Номер на третьем этаже. Если сигануть вниз, есть небольшой шанс не переломать ноги и уцелеть».

– Открывай, Кавказ! – послышался знакомый голос.

Баграм, тоже растерявшийся, выдохнул с облегчением и повернул ключ.

В комнату зашел Шалый и плюхнулся прямо на застеленную койку.

– Вы что, замочили Сивуху? – с каким-то новым интересом глядя на армян, спросил он.

– Так вышло, – развел виновато руками Баграм. – Мы не хотели.

– Он вам что-нибудь сказал?

– Почти ничего.

– Ну, вы конкретно фраернулись. Еле нашли мы его, и вот он ни бабок не вернул, ни пахана не наколол. Так? – Шалый своими словами изложил то, о чем только что говорили сами армяне.

– Э, кое-что он сказал, – возразил Баграм. – Его начальник из Шаталовска.

– В Шаталовске две сотни тысяч жителей. А адресочек хаты не сказал? Фамилию?

– Сказал только, что Лилианом зовут.

– Что за имя такое? Лилиан, – покачал головой Шалый. – А это не погоняло?

– Имя, – заверил Баграм.

– Имя редкое. Уже что-то.

– Кличут Королем.

– Знатное погоняло. Такое просто так не дают.

– Больше ничего не сказал… Не успел…

– Ну вы кадры. Даже не поговорили – сразу на перо поставили. Небось молодой постарался. – Шалый внимательно посмотрел на Давида, и тот под этим тяжелым взглядом непроизвольно сгорбился.

– Так я и знал, – хмыкнул Шалый. – Любите вы, Кавказ, мокрухи. Хлебом не корми, дай кого-нибудь по горлышку полоснуть.

– Я же говорю – так вышло! – уже с раздражением повторил Баграм.

– Ну, вышло и вышло. Сейчас надо думать, как этого Короля в колоде найти.

– Ты с нами? – удивился Баграм.

– Мне паханы определили конкретно – с вами, пока всех не найдете. Так что будем дальше мутить.

– Нам что делать?

– Все, что могли, вы уже сделали. – Шалый глумливо засмеялся, обнажив золотую фиксу. – Сидите в гостинице. Книжки читайте. В кино сходите. Теперь я за вас поработаю…

– Каким образом? – поинтересовался Баграм.

– Везде бродяги честные есть. В любом городе помощь окажут. Так было. Так есть. И так будет, – рубанул, как отрезал, Шалый…

Глава 27

– Вот эти сгодятся, – ткнул Маслов в пару фотографий из числа тех, которые, как карты, разложил перед ним на столе начальник Запорожского уголовного розыска Туранов.

Сидящий рядом Павлюченков согласился:

– Для опознания в самый раз.

Судебные медики привели тело в порядок и сфотографировали жертву так, что та была как живая.

– Дерзайте, – кивнул Туранов.

Из-за природного скептицизма ему не особо верилось, что убитый – это тот самый жулик, в поисках которого с ног сбились его коллеги. Мало ли рыжих? А по имеющейся изуродованной фотографии с пропуска идентифицировать трудно. Ну, есть схожие черты. Но не более того.

По фототелеграфу фотографии срочно были направлены в Москву. Там следователь Верзилин предъявил их одному из потерпевших, как положено, в числе похожих изображений. И потерпевший при понятых однозначно опознал в погибшем того плута, который отобрал его трудовые накопления.

Получив по этому поводу срочную телеграмму, Туранов вызвал к себе командировочных и сообщил:

– Ты глянь. Правы вы оказались.

– Есть такое дело, – кивнул Павлюченков.

Теперь была стопроцентная уверенность, что один из жуликов мертв. Теперь еще установить бы его личность.