Читать книгу "Правдивая ложь - Марина Линник"

– Боже Правый, Святая Дева Мария!..

И какой бес нашептал вам эту мысль?.. А-аа, я догадываюсь.

– Герцог тут ни при чем. Для него самого мое решение тоже стало неожиданностью.

– Надо думать… Но тогда…

– Я должна найти мужа. Моя семья покинула меня, оставив в печальном одиночестве. Пойми, Жирард – единственный родной для меня человек на этой грешной земле. Кроме него, у меня никого нет. Я не могу оставить его одного на враждебной земле. Я нужна ему, а он нужен мне.

– А как же герцог?

– Герцог… – отрешенно повторила Габриэлла. – Хоть в нем и течет кровь моих предков, для меня он был и остается чужим человеком. Возможно, со временем это чувство пройдет, а пока… А пока будем праздновать, осушать кубки и слагать речи о победе!..

… Как и пожелала хозяйка замка, через два дня веселый гул голосов заполнил парадную залу, ярко освещенную многочисленными факелами. После смерти герцога эти покои впервые вновь увидели гостей. По такому случаю вассалы и их дамы были одеты в самые дорогие и нарядные, затейливо украшенные одежды. Габриэлла радушно принимала и потчевала гостей. Вино лилось рекой, а слуги без устали подносили все новые и новые кушанья. Менестрели на все лады восхваляли храброго короля Людовика и отважных воинов, которые продолжили его дело.

Пир был в самом разгаре, когда паж, стоявший у дверей, протрубил в рог. Услышав его, все разом повернули головы к дверям. Двери распахнулись, и на пороге показался герольд[9]. Он держал в руках блюдо, на котором находился живой фазан. Распорядитель вошел в залу и направился к высокому столу. Его сопровождали две девушки и рыцарь в полном боевом снаряжении. Весь его внешний вид говорил о том, что этот воин готов хоть сейчас ринуться в бой. Подойдя к хозяйке замка, герольд и шедшие за ним люди низко поклонились. После чего распорядитель обратился к Габриэлле:

– Издревле так заведено, что на пирах и празднествах подобные подарки преподносятся хозяину замка. Но сегодня мне захотелось немного нарушить традиции и преподнести этот дар прекрасной хозяйке, ибо госпожа изъявила желание дать обет, который будет иметь большое значение не только для нее, но и для всех ее подданных.

При этих словах Габриэлла поднялась и торжественно произнесла:

– Я приношу обет прежде всего пред Господом нашим и Девой Марией возложить на себя крест для совершения похода, чтобы поддержать наше славное войско, которое не убоялось трудностей и продолжило поход в Иерусалим. Я клянусь отдать свое тело в защиту Святого Гроба и веры и сделать все, что смогу, а также, чего смогу своей властью, лишь бы заслужить милость Господа. И если так случится, что сам султан вызовет меня на бой, клянусь именем Господа принять его вызов во славу нашей веры.

Если бы Габриэлла, произнося эти слова, знала, как они впоследствии окажутся недалеки от истины! Стоя лицом к лицу с заклятым врагом христиан, она вспомнит свой обет. Но пока, ничего не подозревая о будущих событиях, она, преисполненная благородных чувств, принесла эту клятву перед многочисленными свидетелями.

Вымолвив последнее слово, она обвела взглядом гостей и затем села на свое место. В зале установилась мертвая тишина. Никто не смел даже пошевельнуться. Речь Габриэллы вызвала такое удивление, что многие из присутствовавших сомневались, верить ли собственным ушам, и отказывались принимать ее слова за чистую монету. Конечно, все прекрасно знали, что бывший герцог, не имея наследника, воспитывал дочь по всем правилам рыцарства. Она умела все: великолепно ездила верхом, умело сражалась не только на мечах и копьях, но и ловко билась на палках, а также прекрасно стреляла и хорошо плавала. И если девушка и не выступала на турнирах, то только потому, что это было неприлично и такое поведение могло осудить общество. Но зато на охоте она с удовольствием демонстрировала свое мастерство, ловя одобрительные взгляды отца и восторженные – вассалов, которые не могли не восхищаться умениями и отвагой своей юной хозяйки. Но то была охота, развлечение, а тут речь шла о принятии креста и походе на Святую землю.

Первое потрясение сменилось замешательством. Вассалы Габриэллы не знали, что им предпринять. С одной стороны, после смерти герцога они дали клятву верности наследнице замка, но, с другой стороны, стать пиршеством для ворон далекой сирийской земли им тоже не хотелось.

Между тем герольд, отойдя от высокого стола, направился к ближайшему вассалу и остановился возле него, устремив внимательный взгляд. Тот в нерешительности потупил глаза, не зная, как поступить в этой ситуации. Габриэлла, увидев колебания рыцаря, пришла ему на помощь:

– Доблестные рыцари! Вы не раз доказывали моему отцу, что отважны и неустрашимы, бесстрашны и смелы. Мне понятна ваша неуверенность. Одно дело: принести клятву верности хозяйке, ставшей по завещанию единственной наследницей замка, и совсем другое – встать под знамена не рыцаря, а женщины. Если я еще не доказала свою отвагу и умение владеть оружием наравне с мужчинами, не убедила вас в своей мудрости, если вы считаете, что мой муж, граф де Сен-Мор, и принц Эдуард продолжили поход не ради правого дела, а влекомые гордыней, то вы вправе отказаться от участия.

– Я клянусь перед Богом, что сделаю все от меня зависящее, но отстою гроб Господень, – послышалось в конце зала.

Гости от неожиданности вздрогнули. Но этого обета, который первым дал один из самых преданных и верных вассалов бывшего герцога, оказалось достаточно, чтобы за ним и все остальные вассалы, даже самые сомневающиеся, дали клятву перед фазаном и дамами. Когда под сводами парадной залы смолкли слова последнего произнесенного обета, Габриэлла встала и, преисполненная достоинства, произнесла:

– Я благодарю вас, воины Креста, за принятое решение. Вы сделали то, что должны были сделать и что диктовал вам долг. Господь вознаградит вас за мужество и преданность. Мы отправимся во враждебные земли, чтобы присоединиться к нашему отважному и неустрашимому войску. Вместе мы добьемся того, за что боролся король Людовик и наши предки. Мы докажем этим неверным, что только наша вера по праву может и должна считаться истинной… Аминь!

Раздался хор одобрительных возгласов, и зазвучали хвалебные речи. И только один человек не разделял всеобщей радости. Это был Раймунд де Карруаз.

Глава 19

Дорога к правде – не для избранных, а для мужественных.

Ночная мгла укрыла уснувший замок. Пир давно закончился, а гости и многочисленные прислужники разошлись по своим покоям и углам. Сонное безмолвие нарушалось только уханьем совы да писком летучих мышей. Изредка им вторил протяжный вой волка, доносившийся из окружавшего замок леса, а все живое в замке затаилось в ожидании нового дня. Даже охранники, любившие побалагурить, были на удивление молчаливы. Они внимательно вглядывались в темноту, готовые в любую минуту оповестить замок об опасности. Внезапно от стены донжона отделилась темная фигура и неслышными шагами проскользнула через внутренний двор, скрывшись в проеме стены. Пробравшись через потайной ход, таинственная фигура очутилась около реки, служившей естественной защитой замка с западной стороны.