Читать книгу "Кукловоды Третьего рейха - Валерий Шамбаров"

Однако Сталин его планы похерил. Он знал истинную цену Тухачевскому — полководцу, не выигравшему ни одного сражения, отличившемуся только зверствами над крестьянами-повстанцами. Вот и сейчас он возомнил себя гениальным стратегом, лихо громил врагов на бумаге, совершенно не учитывая настоящей обстановки. Механизированных корпусов и бригад, авиационных дивизий, которыми увлеченно оперировал Тухачевский, еще не существовало! Их предстояло создать, вооружить, обучить, и сделать это в условиях голода «к концу 1932 г.» было нереально. А война с Польшей никак не обошлась бы без вмешательства Франции, Англии, Румынии, Чехословакии. О каких же ударах можно было говорить?

Да и Германии было абсолютно не до войны. Она погрязла в политической неразберихе. За 7 лет в стране прошло 30 выборных кампаний! У народа такая «демократия» уже в печенках сидела. Предоставление второго президентского срока Гинденбургу и назначение канцлером фон Папена ни малейшего успокоения не принесли. Страну лихорадили очередные волны кризиса, а предпринять решительные меры мешала установленная в Германии парламентская система. Ведь не зря же рекламировали и гордились, что она — самая демократичная! Каждый раз получалось, что опора канцлера в рейхстаге слишком слабенькая, большинство партий находится в оппозиции.

Папен задумал сформировать коалиционное правительство из правых и умеренных партий. Гитлеру предложил пост вице-канцлера. Поторговавшись, готов был добавить еще какие-нибудь посты. Но лидер нацистов сделал сенсационной заявление. Он потребовал для себя кресло канцлера — то есть самого Папена. А для своей партии — основные министерские портфели. Начались споры, уговоры, но Гитлер стоял на своем. Коалиция не сложилась, и правительство по-прежнему зависло без поддержки. Папен не придумал ничего лучшего, как опять распустить рейхстаг. Назначил еще одни выборы.

Для нацистов подобный поворот чуть не кончился плачевно. Умеренное крыло партии обвинило Гитлера в неуступчивости — дескать, погнался за журавлем в небе, упустил верную синицу в руках. Но и революционному крылу фюрер не угодил. Радикально настроенных членов партии возмутили сами переговоры Гитлера с правыми политиками, финансистами, военными. Снова поползли слухи, что он «продался». Самые буйные избиратели плюнули на «соглашателей», перекинулись к коммунистам. На выборах в рейхстаг НСДАП потеряла 2 млн. голосов и 34 депутатских мандата. На региональных выборах было еще хуже. Например, в ландтаге Тюрингии нацисты потеряли 40 % депутатских мест [80].

Столь плачевные результаты перессорили партийную верхушку. Гитлер оказался в катастрофическом меньшинстве, и само его лидерство повисло на волоске. Сторонники углубления революции клеймили его за «оппортунизм», за сотрудничество с «реакционерами». Усталый и издерганный Гитлер даже стал колебаться. А может, ему в самом деле надо отбросить республиканские игры? Бросить в толпу лозунг «новой революции», повести ее за собой, как в «пивном путче»? Но в 1932 г. это стало невозможно! В революционном крыле партии его больше не признали бы вождем! Там верховодил Грегор Штрассер. По своей натуре он куда больше подходил для разбушевавшейся черни. Строил из себя эдакого типичного работягу, рубаху-парня, не дурака пожрать и выпить, ввернуть соленое словцо. Теперь целые фонтаны соленых словец изливались на «предательство» Гитлера.

Волей или неволей фюреру пришлось отстаивать свою прежнюю позицию. Спорил и доказывал, что она единственно верная. Приводил наглядные примеры, к каким страшным последствиям привела революция у русских, и убеждал, что в Германии она должна идти по другому пути, без разрушения частной собственности. «Я не допущу, чтобы Германия прозябала в нищете и голоде, подобно Советской России». Радикалы не слишком впечатлялись его доказательствами. Им-то хотелось как раз погромить, побуянить, пограбить, а о последствиях они не задумывались.

Впрочем, канцлеру фон Папену организованные им выборы принесли больше неприятностей, чем нацистам. Новый состав парламента оказался еще хуже, чем прежний. В рейхстаге умножились коммунисты, которым канцлер только что прищемил хвосты! Папен предложил президенту еще разок распустить и переизбрать рейхстаг. Назначить седьмые выборы за год! Разумеется, это не сулило ничего хорошего. Предвыборная чехарда превращалась для немцев в постоянную головную боль, расшатывала государство. А в окружении Гинденбурга у Папена имелся конкурент — фон Шлейхер. Он сговорился с «серыми кардиналами», Оскаром Гинденбургом и Мейснером, и 17 ноября 1932 г. Папена вынудили уйти в отставку.

В общем-то, каждый рассуждал по-своему. Проходимцы Оскар Гинденбург и Мейснер подставили народу следующего козла отпущения, чтобы самим и дальше иметь возможность воровать, уютненько пристроившись возле президента. Проходимец Шлейхер подвел мину под проходимца Папена, чтобы возвыситься самому, стал канцлером. А опору себе он замыслил найти среди других проходимцев. Если с Гитлером не удалось сговориться, можно было привлечь в коалиционное правительство его противников! Шлейхер повел переговоры с Грегором Штрассером, предложил ему посты вице-канцлера, да еще и министра-президента Пруссии. Пускай перетаскивает на сторону правительства нацистскую партию, будет в этой партии лидером, важным лицом в Германии!

Однако довести до конца данную комбинацию не позволили. Среди нацистского руководства многие выступали против Гитлера, но вовсе не для того, чтобы подчиниться Штрассеру! Фюрер быстренько сорганизовал их и провел партийное решение: прямые переговоры с канцлером Штрассеру были запрещены. А чтобы подорвать позиции партийного идеолога, Гитлер использовал Рема. Эти два лидера «революционных» группировок враждовали между собой, и фюрер поддержал бывшего покровителя, поощрил к нападкам. Рем не заставил себя упрашивать — если свалить Штрассера, он выходил в НСДАП на второе место! Принялся всячески пачкать конкурента, оттягивать от него увлекшихся штурмовиков.

Штрассера это оскорбило. Он пожелал обсудить ситуацию, и Гитлер назначил ему встречу в отеле «Кайзерхоф». Но вместо обсуждения вдруг закатил совершенно безобразную сцену с истерикой, катанием по полу и кусанием ковра — кричал, что Штрассер раскольник, пытается узурпировать партию. Тот был шокирован. Пришел к выводу, что с эдаким психом нельзя нормально вести дела. Сгоряча подал в отставку и уехал отдохнуть за границу. А Гитлеру ничего больше и не требовалось! Отставку он принял, поснимал Штрассера со всех постов, а потом вообще исключил из партии — было объявлено, что именно он «предатель», виновный во всех неудачах.

Между тем, позиции у Шлейхера оказались еще слабее, чем у Папена. Он обнародовал антикризисную программу — почти такую же, как у Брюнинга. Рост налогов и цен, затягивание поясов. Это не могло понравиться ни гражданам, ни предпринимателям, ни политическим партиям. И вот тут-то сказали свое слово теневые покровители Гитлера. 19 ноября 1932 г. крупнейшие германские промышленники и банкиры подали Гинденбургу коллективную петицию. Наставали, что власть надо передать только Гитлеру и никому иному.

В лице Папена Шлейхер теперь получил персонального врага. Бывший канцлер начал мстить интригану, копать под него. А сын Гинденбурга Оскар попросту проворовался. Кризис грозил разорением крупным помещикам Восточной Пруссии. Но к ним принадлежал и сам президент, поэтому для поддержки землевладельцев была принята программа государственных дотаций, так называемая «восточная помощь». На самом же деле средства хлынули в карманы казнокрадов, в том числе Гинденбурга-младшего. И те же самые банкиры, которые помогали ему воровать, предоставили нацистам компромат.