Читать книгу "Гертруда Белл. Королева пустыни - Борис Соколов"

10 августа 1920 года в пригороде Парижа Севре был подписан мирный договор держав Антанты с Оттоманской империей. Он оставлял Мосул в сфере влияния Англии, но не определял точные границы между Турцией и Ираком, ставшим британской подмандатной территорией.

В Севрском договоре предусматривалось отделение Курдистана от Турции и возможность создания независимого государства (статьи 62 и 63). Была назначена англо-франко-итальянская комиссия для определения границ Курдистана и оговорена процедура предоставления «автономии», но не указано в рамках какого государства. Победа Турции в войне с Грецией в 1922 году фактически похоронила Севрский договор, который был пересмотрен на Лозаннской конференции в 1923 году. Вопрос о независимости Курдистана был снят с повестки дня. 20 миллионов курдов остались в составе Турции (10 миллионов), Ирана (шесть миллионов), Ирака (три миллиона) и Сирии (один миллион).

Поскольку в Турции успешно развивалось национально-освободительное движение, возглавлявшееся героем Дарданелл Кемаль-пашей, султанское правительство, подписавшее Севрский договор, утратило власть, и договор фактически так и не вступил в силу. Правительство Кемаля-паши в Анкаре требовало сохранения за Турцией всех территорий в пределах границ, существовавших в момент заключения Мудросского перемирия 1918 года, включая вилайет Мосула. Политика правительства Турции в отношении Мосульского вилайета, как и других районов, населенных преимущественно курдами, нашла выражение в «Национальном обете», декларации независимости, принятой турецкой палатой депутатов в Стамбуле 28 января 1920 года и ставшей программным документом кемалистов. В его первой статье содержался отказ от каких-либо претензий в отношении бывших османских провинций с преобладающим арабским населением. С другой стороны, во второй статье данного документа провозглашался суверенитет Анкары в отношении бывших османских территорий, населенных не только турками, но и другими неарабскими этническими группами, к числу которых были отнесены, в первую очередь, курды. Для Турции Мосул был важен не только как нефтяной район, но и как стратегический ключ к Курдистану, который турки также хотели сохранить за собой. Англия же опасалась усиления Турции во главе с враждебным британским интересам правительством и не хотела, чтобы ему досталась нефть Мосула. На Лозаннской конференции 1922–1923 годов, посвященной пересмотру Севрского договора, соглашения по Мосулу достичь не удалось. Турки утверждали, что из 503 тысяч населения, не считая кочевников-бедуинов, 281 тысячу составляли курды, 146 тысяч – турки, 43 тысячи – арабы, 31 тысячу – немусульмане. Считая курдов нацией туранского происхождения, турецкие представители утверждали, что турецкая часть населения Мосула составляет 85 %. Англичане определяли население Мосула значительно большей величиной (785 тысяч человек) и совсем иначе оценивали его национальный состав. По мнению английской стороны, в Мосуле насчитывалось 454 тысяч курдов, 185 тысяч арабов, 65 тысяч турок, 62 тысячи христиан и 16 тысяч евреев. Курдов англичане считали народом иранского происхождения. Таким образом, по их оценкам, турки составляли лишь 8,3 % всего населения Мосула. В результате, в статью 3 Лозаннского договора было включено положение о том, что «границы между Турцией и Ираком будут полюбовно определены между Турцией и Великобританией в девятимесячный срок. При отсутствии согласия спор будет внесен в Совет Лиги наций». Фактически это было победой англичан, так как в совете Лиге Наций доминировали державы Антанты, и можно было не сомневаться, что его решение будет не в пользу Турции.

После того как переговоры 1924 года в Стамбуле по мосульскому вопросу не принесли результатов, 10 августа 1924 года вопрос был передан на рассмотрение Лиги Наций. 29 октября 1924 года Совет Лиги Наций в Брюсселе вынес решение об установлении в качестве демаркационной линии между Ираком и Турцией так называемой «Брюссельской линии» – фактической границы, существовавшей на 24 июля 1923 года – день подписания Лозаннского мирного договора. Таким образом, Мосул оставался в пределах Ирака. Одновременно Совет Лиги наций образовал комиссию в составе представителей Швеции, Бельгии и Венгрии для изучения вопроса на месте. Доклад комиссии, заслушанный в октябре 1925 года, носил двойственный характер. В нем признавалось, что население Мосула, состоящее преимущественно из курдов, предпочитает не присоединяться ни к одной из сторон. Там также отмечалось, что у Ирака нет никаких юридических прав на Мосул. Однако комиссия вместе с тем, исходя из «потребностей нормального развития» Ирака, рекомендовала в случае оставления на последующие 25 лет мандата Лиги наций над Ираком, присоединить Мосул к Ираку. Гертруда Белл рекомендовала именно такое решение.

Турция отказалась признать обязательным арбитраж Лиги наций, последняя запросила Гаагский трибунал выяснить, устанавливает ли Лозаннский договор обязательную силу за решением Совета Лиги наций по мосульскому вопросу для обеих сторон. Постановление Гаагского трибунала признало обязательным это решение. Турция, заявив об отклонении обязательного арбитража, все же послала вновь свою делегацию в Женеву. Между тем, в феврале 1925 года в Турции началось восстание курдов под руководством шейха накшбенди Саида, которое, правда, турецким властям удалось достаточно быстро подавить. Кемаль был уверен, что Лондон спровоцировал восстание курдов, чтобы показать Лиге Наций, что курды не хотят турецкого суверенитета в Мосуле, и что только Англия должна контролировать этот регион. Он не оставлял надежд возвратить Турции часть из османского наследства. После победы над греками в 1922 году он заявил в интервью газете «Фигаро»: «Мы требуем себе все территории, которые пока остались вне нашего контроля и которые являются чисто турецкими». На просьбу уточнить, о каких именно турецких землях идет речь, турецкий лидер ответил: «Фракия до Стамбула и Марицы, Анатолия, район Мосула и половина Ирака».

Даже после достижения соглашения о Мосуле Кемаль не оставлял своих претензий. Так, уже после смерти Белл, в сентябре 1932 года в беседе с американским генералом МакАртуром в Анкаре он подтвердил: «Даст Бог, если буду живым, Мосул, Киркук и Острова Эгейского моря возьму обратно». Но этой мечте не суждено было сбыться.

16 декабря 1925 года Совет Лиги наций вынес решение, устанавливающее границу между Турцией и Ираком в основном по Брюссельской линии. Англии был дан шестимесячный срок для заявления о своем согласии продлить мандат на Ирак на 25 лет и предлагалось заключить с Турцией соглашение об экономических отношениях и о статусе Мосула. Привлекательная возможность включения Мосула в состав Ирака склонила даже наиболее крайних противников британского господства на продление английского мандата сроком на 25 лет, о чем и был подписан (13 января 1926 года) соответствующий англо-иракский договор.

Уступая давлению западных держав, турецкое правительство фактически капитулировало. Турки хотя и заявляли устами Кемаля, что, «если Турция будет вызвана на бой, она сумеет поднять перчатку», и не скрывали концентрации своих войск на границе, но вести войну из-за Мосула были не в состоянии. Не рискуя ввязываться в новый вооруженный конфликт, Кемаль санкционировал отказ от Мосула. Под давлением западных держав Турция подписала договор 5 июня 1926 года. Он предусматривал, в частности, что «турецкие и иракские власти откажутся от всяких сношений, имеющих официальный или дипломатический характер, с главарями, шейхами или иными членами племен, гражданами другого государства, находящимися в данное время на территории другого государства. Они не будут терпеть в пределах пограничной зоны каких-либо организаций пропаганды или собраний, направленных против одного из обоих государств». Иракское правительство обязалось в течение 20 лет уплачивать Турции 10 процентов доходов от добычи нефти в Мосульском нефтеносном районе. Граница прошла в основном по Брюссельской линии с небольшими коррективами в пользу Турции. Мосул остался в Ираке. Вместо 10-процентной доли нефтяных доходов Турция могла получить единовременную денежную компенсацию в 500 тысяч фунтов стерлингов.