Читать книгу ""Черная смерть". Правда и мифы о боевом применении штурмовика ИЛ-2. 1941-1945 - Дмитрий Зубов"

Ранним утром 7 июня, когда на ГАЗе еще догорал единственный в стране цех по производству колес, в штабы 1-й и 15-й воздушных армий пришел приказ: в период с 20.30 до 21.00 по московскому времени нанести массированные удары сразу по пяти авиабазам люфтваффе. Однако в дело неожиданно вмешалась погода. Днем прошли сильные ливневые дожди, и грунтовые взлетные полосы советских полевых аэродромов полностью раскисли. В результате удар штурмовиков не состоялся, что подарило многим их экипажам возможность прожить на один день дольше.

Поэтому первыми массированный налет на немецкие аэродромы совершили бомбардировщики АДД. В ночь с 7 на 8 июня, согласно плану, 102 самолета вылетели к Сещинской, 87 — к Брянску и еще 75 — к Орлу. Однако из-за метеоусловий, остававшихся по-прежнему не лучшими, 38 экипажей не смогли достичь их и сбросили бомбы на различные запасные цели. Атаковали аэродромы только 244 машины, при этом лидеры сбрасывали светящиеся и зажигательные бомбы, обозначая цель для остальных самолетов. По возвращении экипажи отчитались о восьми пораженных бомбардировщиках. Фактически же в Брянске был уничтожен один Ju-88A-4 из II./KG51 «Эдельвейс», а в Сещинской легкие повреждения (10 %) получил Ju-88D-1 из 4-й эскадрильи дальней разведки Aufld.Gr. 121. Из летного и наземного персонала никто не пострадал[68].

Ухудшение погоды в обширном секторе юго-западнее Москвы сказалось в ту ночь и на активности германской авиации. Так, в четвертом ударе по Горькому приняли участие всего 20 Не-111 из II./KG4 «Генерал Вефер» и I./KG100 «Викинг». Кроме того, на немецких авиабазах поиссякли запасы бомб и горючего, и требовалось время для их пополнения.

Тем временем в штабах шад разработали, как казалось, четкий план штурмового удара. Атаку целей на летных полях аэродромов, с учетом прежнего опыта, решили производить с пологого планирования под углом 25–30° с высоты 600–700 метров или же с бреющего полета. Открывать огонь из пушек и пулеметов предписывалось с дистанции 400–600 метров. Способ атаки предполагалось варьировать «в зависимости от расположения самолетов на аэродромах, степени их маскировки и рельефа местности». Для уничтожения стоящих на земле самолетов должны были применяться осколочные бомбы AO-10, АО-15 и АО-25, а также кассетные бомбы АО-2,5. Считалось, что осколки должны гарантированно выводить самолет из строя. Для «добивания» со второго захода нужно было вести огонь из пулеметов, пушек и пускать неуправляемые ракеты. На штурмовики, выделенные для поражения складов боеприпасов и бензохранилищ, предполагалось подвесить фугасные бомбы ФАБ-50, ФАБ-100 с взрывателями замедленного действия и зажигательные бомбы ЗАБ-2,5.

Командир 198-го шап майор Карякин еще накануне — 7 июня — получил приказ атаковать аэродром Сещинская. У многих летчиков он вызвал нервную дрожь. Уж слишком много историй ходило о тамошнем страшном зенитном огне и атаках десятков «Мессершмиттов». Говорили, что из вылетов к Сещи не возвращается половина экипажей, словом, гиблое место на карте. К тому же цель находилась на пределе радиуса действия Ил-2.

А затем воздушный удар был перенесен на следующий день. Александр Ефимов потом вспоминал:

«Весь вечер мы были заняты подготовкой к заданию. Обсуждали маршрут, особенно тщательно разбирали действия при подходе к цели и в начале атаки. Внимательно изучили фотопланшет аэродрома Сеща. Наметили, кому какую цель атаковать, как маневрировать, куда уходить после атаки. В конце дня командир полка собрал всех, и летчики еще раз обсудили в деталях порядок выполнения боевой задачи.

Затем Карякин предоставил слово майору Бондаренко. Это был удивительно спокойный человек. Мы собирались громить аэродром Сеща — фашистское осиное гнездо. От одного сознания важности предстоящего полета по спине пробегали мурашки, а Михаил Захарович говорил с нами так спокойно и деловито, что можно было подумать, будто мы готовимся лететь туда с визитом вежливости»[69].

Сам Ефимов получил от майора Карякина распоряжение в паре с ним перед самым налетом произвести разведку погоды на маршруте к цели. Хотя в своих послевоенных мемуарах он писал, что «дело это тоже важное», без сомнения, любой летчик скорее бы согласился слетать разведать погоду, чем штурмовать хорошо защищенный немецкий аэродром. Таким образом, командир полка выбрал для себя не самую трудную миссию.

В налете должны были участвовать самолеты и двух других полков 233-й шад — 62-го и 312-го шап. В общей сложности для удара выделялись 36 Ил-2. После постановки задачи представитель 172-го иап рассказал летчикам-штурмовикам о порядке встречи с истребителями сопровождения, назвал фамилии их ведущих. Эскорт состоял из 27 истребителей Як-1 и Як-7 из 233-й и 309-й иад.

Утро 8 июня выдалось пасмурным. Облака низко висели над летным полем, временами моросил дождь. У летчиков, живших на фронте одним днем, это вызвало надежду, что вылет отложится. Однако ближе к вечеру погода несколько разгулялась, и в 20.20 все же поступил приказ — атаковать Сещинскую.

Первыми поднялись разведчики погоды. Ефимов продолжал рассказ:

«Пока летчики занимали свои места, мы с командиром полка, не задерживаясь на старте, парой пошли на взлет. Высоту набирали на маршруте. С удалением на запад облака поднимались выше и заметно редели. Кое-где в окна пробивалось клонившееся к закату солнце.

Вот и линия фронта. Командир сообщает по радио погоду… Летим на запад, то и дело меняя курс. Здесь скоро будет наша дивизия. Выше нас вдруг проскочила четверка «мессеров». Командир резко накренил самолет и со снижением пошел в сторону лесного массива. Но противник не заметил нас…

Берем обратный курс и на предельно малой высоте проходим линию фронта. И вот на встречных выше нас в знакомом нам боевом порядке проносится армада штурмовиков с синими коками винтов — наш полк. Чуть в стороне — желтоклювые самолеты 312-го полка. Замыкает колонну 62-й полк — машины с красными коками винтов»[70].

Однако организованного налета, как это часто уже бывало, не вышло. Одни штурмовики не смогли встретиться с истребителями сопровождения, другие — заблудились, а некоторые совершили вынужденные посадки из-за технических неисправностей. В итоге вместо 36 «горбатых» к вражескому «осиному гнезду» приближались всего тринадцать. Их экипажи это обстоятельство, конечно, мало радовало, так как чем больше была группа, тем соответственно была меньше вероятность, что будут атаковать и собьют именно тебя.

В очередной раз не удалось достичь и внезапности. Уже на подходе к Сещинской две группы Ил-2, возглавляемые майором Бондаренко и капитаном Малинкиным, натолкнулись на интенсивный заградительный огонь. Казалось, немецкие зенитки стоят повсюду, на каждой поляне. Одновременно в воздухе вспыхивало до сотни разрывов, сопровождаемых гулким грохотом. Затем в небе на разных высотах показались знакомые силуэты «Мессершмиттов». Когда же штурмовики стали заходить для атаки, зенитчики открыли огонь уже по конкретным самолетам.