Читать книгу "Контрразведчик - Денис Козлов"

За исключением «художественных выступлений» Куйбышева, жизнь в комендатуре тянулась, словно тягучий клей со стенок стеклянной банки. Начальник комендатуры, подполковник Жердь, благодаря ошибкам кадрового управления и умению угодить любым проверяющим, сумевший дослужить за пять лет от прапорщика до подполковника, не напрягал находящихся в этом бетонном мешке совещаниями и вообще не обременял всех появлением своей персоны. Он был всегда занят распределением матсредств. И именно по этой причине часто бывал в местных администрациях, которые помогали все распределять.

Бумаги, отчеты — уже через неделю Михайленко казалось, что он тут вечность и не за горами пенсия. Километры отчетов, пакеты с новыми паролями, доносы из частей — этот ворох бумаг почти похоронил под собой старшего лейтенанта. И, возможно, через лет десять полковник Михайленко, с атрофированными мозгами и стертыми от ручки по локоть руками, был бы возвращен в центральное управление в Москву, на почетную должность начальника кадрового отдела или делопроизводства… Но спас случай…

День начался с известия о «стоп-колесах». Все передвижения в районе колонн были прекращены. Причиной тому могла стать либо артиллерийская обработка местности, либо приезд большого начальства, которое не любило суеты и любило, чтобы все оставались на конкретных местах, которые можно было бы отследить по карте.

— Куйбышев, ну бли-ин, — застонал старлей, глядя на «АК» младшего сержанта.

На днях в комендатуру должна приехать плановая проверка во главе с начальником службы артвооружения по временной группировке. На всякий случай, Максим заставил младшего сержанта почистить свой автомат.

— Смотри, с платком проверять буду. Хоть немного ржавчины или нагара! Хоть одно темное пятнышко на платке! — сказал он накануне подчиненному. «Последнее было лишним. Точно лишним», — думал он теперь, рассматривая ствол, напрочь вычищенный от черной краски и блестящий белым металлическим цветом.

— Вот скажи мне, Куйбышев, — голос старлея хрипел, и он никак не мог протолкнуть застрявший от негодования комок в горле, — скажи мне, чудовище, ну как можно быть таким, а? Был бы бог, он бы тебя наказал, уж не знаю как…

Едва Михайленко произнес это, как стена за его спиной треснула, а потом разлетелась на куски, и умывальник, сорвавшись с места, врезался чугунной каймой в лобовую кость Куйбышева.

Старший лейтенант огляделся по сторонам.

— Так что, есть бог?

В этот момент рядом грохнула вторая стенка, оголив с одной стороны почти всю комендатуру. Максим не удержался на ногах.

«Что это? Нет, не фугас, не «РПГ», — судорожно думал Михайленко, — не машина с тротилом».

Он все еще не мог подняться, когда последовал очередной разрыв. И тут до него дошло: гаубица. Но откуда у боевиков артиллерийское вооружение?

Где-то снова грохнуло, все вокруг затряслось, и сверху посыпалась земля. Максим огляделся. Вокруг, прижавшись к стенам, сидел весь личный состав комендатуры. Благо подвальное помещение было больше самого здания, а до войны оно как раз и оборудовалось под бомбоубежище.

— Кто по нам бьет-то? — кинул вопрос в сумерки подвала Михайленко.

— Свои. Артдивизион сорок шестой бригады. Они лупят, — ответил из угла командир разведроты комендатуры капитан Самохин, один из немногих толковых офицеров в комендатуре.

— Связаться бы с ними, да нет связи, — обреченно сказал подполковник Жердь. — Радиостанции не пашут.

Разрывы вверху прекратились. В наступившей тишине все, от солдат до коменданта, подняли в ожидании новых взрывов головы вверх.

— Кажется, все?! — робко сказал майор медслужбы Павел Глинник, сидевший почему-то на корточках в центре подвала.

— Неа-а, — замотал головой Самохин. — Я знаю, как обрабатывают маршруты движения и отдельные районы. Это только начало.

В подтверждение его слов вверху загрохотало с новой силой.

— Товарищ капитан, — вдруг проговорил почти вползший из дальнего коридора в подвал боец-разведчик, — там чехи.

— Где? — вскрикнул Самохин.

— У третьего перекрытия стену разбило. А там сообщающийся подвал. Их там человек двадцать. Говорят, что свои.

— Какие на хрен свои?

— Из соседнего отделения. Менты. Просятся сюда.

— Пошли.

Самохин уполз вслед за солдатом. Вверху снаряд чиркнул по бетонному перекрытию пола и рванул. Весь подвал судорожно затрясся, осыпаясь бетонной крошкой и землей на замерших в ожидании своей последней минуты людей.

Через пару минут в подвал стали вползать чеченские милиционеры.

— Приветствую, — сказал, видимо, старший из них с орденом Красной Звезды над карманом.

— Афган? — спросил Михайленко, кивая на орден.

— Да, — улыбнулся новоприбывший.

— Максим, — протянул руку старлей.

— Саид, — вжимая голову в плечи, ответил на приветствие милиционер и жадно затянулся дымом сигареты. — Чего делать будем? Сидеть тут — умрем. У нас десять минут назад все перекрытия рухнули. От ОВД ничего не осталось. Тут, — и он похлопал по бетону над головой, — еще на полчаса хватит. А дальше?

— Я бойцов с постов снял и всех сюда заведу, — сказал вползший последним Самохин. — И это… посыльного послать надо. Бойцов не отправлю. Между офицерами и контрактниками выберем.

— Я б своих послал, — сказал Саид, — но ваши как увидят чеченцев, так сразу огонь откроют.

— До сопки километров восемь, — выдохнул Михайленко и стал чертить примерный план камнем-мелком на бетонной стене, — вот тут надо перебежками. Быстро-быстро. Слышишь, Куйбышев? Тебе бежать — запоминай.

Вопрос был решен. Все уставились на младшего сержанта.

— А что сразу Куйбышев? — тихо возразил контрактник.

— Так уж вышло, родной, — стараясь не обращать внимания на волну боли в голове, сказал Максим. — Дураков бог любит.

Вокруг заулыбались.

— Это не шутка, — осмотрел подсевших поближе Максим. — Автомат твой блестящий с тобой?

— Угу.

— Повесь его в положение за спину. Стрелять не придется, а вот заметят быстрей — на солнце отблески будут.

— А вдруг меня за чеченца примут? — опасливо спросил Куйбышев, поглядев на чеченских милиционеров.

— Тебя? — улыбнулся криво Максим. — С таким ружжом? Неа. Увидят ствол и сразу поймут, что перед ними — излишне добросовестный воин-чекист.

Дорисовав план, Михайленко заставил Куйбышева повторить три раза свой маршрут: где нужно бежать, а где ползти, как идти по сопке и находиться вне зоны обстрела.

— Ну с Богом, родной, — перекрестив мысленно контрактника, сказал Михайленко. — Давай.

Виляя задом, Куйбышев скрылся в дырке, ведущей наверх. Через щели у дальнего коридора, откуда приползли милиционеры, было видно, как младший сержант, перебегая от воронки к воронке, двинулся в сторону сопки.