Читать книгу "Град на холме - Илья Некрасов"

* * *

Постепенно я потерял концентрацию и отстранился от того, что мелькало на экране книги. В сознание проникли голоса участников дебатов.

Один говорил о свободном рынке наркотиков (они же релаксанты), о том, что люди не машины, и что им надо расслабляться. Другой призывал заниматься развитием молодёжных контрстилей и субкультур. Третий заикнулся о возвращении ко всеобщему образованию, но его тут же осадили. Мол, обязательное образование сокращает базу для культурного разнообразия. Странные люди: отрицая разум, они используют разумные доводы.

Слово взял ещё один полудурок. Вот его я сразу узнал… Тот нашумевший процесс, «обезьяна против человека». Он возглавлял группу юристов, которая представляла права обезьяны (мартышки) и вела процесс от её имени. Они пытались поднять вопрос об имущественных и юридических правах человекообразных обезьян – после того как их признали личностями по итогам предыдущих процессов. Тогда к нему и приклеилась кличка «либермартышка». Или нечто в этом роде.

Ничего по делу он не сказал. Разве что выступил против самих выборов. Дескать, комитет нужно формировать не путём общенародного голосования. Но тогда какого чёрта сам припёрся в студию?

Вот очередная голограмма переспрашивает другую:

– А эта ваша либеральная экономика… это что – наука или идеология?

В ответ ни звука. Видимо, виртуальный оппонент чувствует скрытый подвох.

– Религия? – добавляет первая голограмма.

Как там его? № 1. Так и есть. Деловой костюм и галстук. Ничем другим от остальных не отличается.

– Конечно, наука! – не выдерживает вторая голограмма-костюм.

– Но тогда она должна развиваться! Её положения нужно пересматривать. В науке не места догмам.

В ответ – практически мат.

Интересно, что сегодня прогрессисты оказались в меньшинстве. Что, если либералы на самом деле оттеснят социалистов и возьмут большинство в комитете? Что будут делать с Олимпом? Взорвут на хрен?

Внимание привлёк кандидат, выделявшийся на фоне остальных. Его голограмма рябила. Сплошь покрывалась помехами. С ней было что-то не так. Она выглядела неправильно. Я никогда раньше не видел подобных помех.

Мужчина говорил с явным арабским акцентом:

– Недавно я поставил эксперимент: заказал профессиональному культурологу фильм о зарождении и развитии западной цивилизации. С одним условием, чтобы он длился не более пяти минут. Так вот. Культуролог уложился в три с половиной минуты и даже гордился этим.

– Чем? – спросила удивлённая голограмма ведущей. Ещё один деловой костюм. Только с юбкой.

– Тем, что умудрился сжать века развития цивилизации. Всего три с половиной минуты.

– Получился невнятный каламбур?

– Наоборот, я посчитал его профессиональным и честным. Мелькание картинок от древней Греции до сегодня со всеми реверансами в сторону рациональности, науки и прогресса не заняло и четырёх минут. Это их объективная оценка.

После небольшой паузы ведущая сменила тему:

– М-м… месье, шейх Айман, ваше появление в списке для голосования оказалось… неожиданным. Некоторые считают, не вполне законным.

– Проверка процедуры выдвижения идёт полным ходом. Пока нарушений не выявлено, – араб расплылся в улыбке. – Иначе мы бы с вами не говорили. Система электронных избирательных протоколов безупречна, не так ли? Хакерам не под силу взломать её. Она – то основание, в котором не принято сомневаться.

Я пригляделся к нему. Мужчина лет пятидесяти в фольклорной восточной одежде, с окладистой чёрной бородой и тёмно-карими глазами.

Женщина продолжала интересоваться новым кандидатом, очевидно, совершенно не зная его:

– А вот… тут, в вашей программке, написано название организации. Аль… Фаллу… джа. Я правильно прочитала?

– Эль-Фаллуджа.

– Что это? Новая философская доктрина? – она постаралась съязвить.

– К сожалению, осталось не так много времени. Я бы хотел обратиться к избирателям.

Ведущая немного помолчала. Затем приложила ладонь к уху, и послышался её слабый шёпот, она будто общалась с невидимым режиссёром.

– Конечно, – запоздало согласилась она.

– Развитие западной цивилизации привело к тому, что мир сжался до размера крохотного кристалла памяти. Твои фотографии, личные записи, учебники и альбомы – их можно перелистать за десяток секунд ускоренного режима. Этот кристалл памяти находится внутри большинства приборов. Но если разобрать такой, то кристалл не найти. Он слишком мал. Останется смотреть в пустое место. Туда, где ничего нет. Так… где твоя жизнь? Где история? И зачем это было – судьбы и войны, вера, познание – если всё свелось к миллиметру микросхем? Информация хранится в виде рядов двух цифр, единиц и нолей, что ставит содержимое файлов в один ряд, обесценивая слишком многое – индивидуальное, непосредственное. Человеческое. Цифровой мир, где подлинник может быть подправлен, уравнивает оригинал и подделку. Так… к чему привели века развития рациональности? Пирамида прогресса увенчалась крохотным кристаллом, которого не видно с земли, не видно, даже если песчинку положить на ладонь. Но разве на Земле мало песка? Спросите себя и попробуйте ответить честно. А что до названия нашей общины… то это не призыв к войне. Это маяк… для тех, кто ещё жив.

Его речь прервали. Ведущая решила прокомментировать сказанное арабом. Хотя не имела такого права.

– Только не ясно, почему этот… почтенный объявился среди нашего электронного шабаша. Наверное, надоело сидеть в своих песках.

Она явно перешла границу.

– Действительно, – продолжала голограмма ведущей, – когда в сознание вторгается много картинок, трудно принимать их близко к сердцу, и что-то игнорируется. Однако никто не оспорит того, что нравственный прогресс следует за техническим. Новые возможности позволяют быть добрее. Нельзя не признать: на бытовом уровне наблюдается нарастающий уровень гуманизации. В масштабе человека общество предлагает всё, что нужно. Комфортный быт, неограниченное кредитование. А то, что отдельные люди… рядясь в старое тряпьё, неспособны платить за комфорт хотя бы признательностью, то это их личные изъяны. Неверная точка зрения.

Я взглянул в окно, и с огромного экрана снова улыбнулись те ярко-красные губы. Они вновь выпустили в мою сторону струйку табачного дыма, а затем закусили таблеткой. Улыбнулись… Какая очаровашка. Солнышко, повисшее в дождливой темноте.

Моё забытье прервал голос ведущей:

– … конца голосования осталось десять секунд.

Я очнулся и принялся искать пульт со специальной электронной подписью.

– Сделайте выбор.

На экране транслировался отсчёт остающегося времени.

– Ваш голос важен для нас.

Время уходило неожиданно быстро.