Читать книгу "Система и личность - Антонио Менегетти"

Кризис в постколониальной психологии или даже в идеологических аксиомах исключительно монократического империализма, который характерен для народов, впервые сталкивающихся с историей западной цивилизации (страны бывшего Советского Союза, Китай, Южная Америка и т. п.), не самое главное. Кризис поражает меня как ученого, когда я наблюдаю его на примере студентов, обучающихся на юридических факультетах в различных городах. Во всяком случае, когда этот кризис доходит до природных истоков рациональности у нашей молодежи, это значит, что мы переживаем его последнюю стадию.

Изложенное в этой главе – это малая песчинка, которая со временем сдвинет горы, проникнет в фундаментальные знания и окажет глубокое и стимулирующее влияние на всю совокупность того, что именуют юридической эпистемологией.

Необходимо, прежде всего, трансцендировать обыденность, все то, чем наполнена социоэкономическая и юридическая повседневность, в русле которой мы все движемся. Необходимо трансцендировать это, чтобы придать новизну нашему взгляду на чудесный порядок природы, на постижение примата разума человека как главного распорядителя нашей планеты и вдохнуть новую жизнь в ту небольшую толику мудрости, которая, как бы то ни было, заложена в самом нашем существовании.

Затем, благодаря такой «утешительной» терапии, мы сможем войти в концепцию двойной морали и сформулировать ее основные положения: одна мораль – внутренняя, собственно фундаментальная, а другая – внешняя, позволяющая делать то, что возможно, в соответствии с социально-правовыми структурами истории.

Когда мы имеем дело с некоей разбросанностью, рассеянием, необходимо заново обнаружить принципы, чтобы объединить вокруг них совокупность возможного и реконструировать рассеянную реальность; иначе бесполезно продолжать поиски в той раздробленности, в которой мы фактически находимся.

Право есть неотъемлемый факт человеческой и социальной действительности, оно устанавливает порядок, руководствуясь авторитетом разума и опираясь на насилие; разум имеет силу воздействия на социальный факт, только если может первым наносить удар, в противном случае он утрачивает свой авторитет у массы, в социально слабых и неполноценных слоях. Насилие есть непременное условие в жизни общества. Оправдание обязывающей силы права может опираться на вдохновителей и их мандаты, что мы наблюдали и в абсолютистском, и в демократическом режимах.

Учредительные собрания, палаты парламентов, государственные учреждения, кодексы, необходимое вмешательство – все это вещи, которые мы переживаем и терпим, не имея для них ясной и четкой эпистемологии: никто не в состоянии морально и рационально обосновать действия институтов судопроизводства и применения права.

Политики не являются универсальными экспертами, судьи действуют на исполнительном уровне, и в результате мы сталкиваемся с такой амбивалентностью, которая фактически скрывает в себе противоречие; оказываются неясными форма и содержание юридических благ, вследствие чего в наше время как право, так и система правовых институтов узаконивают свое право не обращать внимания на пренебрежение к этим благам.

В действительности все через организаторов и их мандаты подчиняются юридическим нормам с фидеистической покорностью или сознают необходимость выживания перед лицом социальной агрессивности; в большинстве случаев мы соблюдаем требования права в порядке законной самозащиты, вовсе не считая его средством обеспечения порядка и развития. В итоге право в международном масштабе оказывается принуждением к повторению, воспроизведению, поскольку система и индивид находятся ныне в отношениях «человек человеку – волк».

Как свидетельствует мой опыт, в процедуре и мотивировке права можно выявить известную путаницу, проистекающую не столько от главных должностных лиц, сколько от практиков в сфере права – судей, юристов, политиков и теоретиков. А потому, ощущая себя стоящим на передовых позициях и осознавая свою обязанность способствовать своей мыслью пониманию затрагивающего всех факта, я хотел бы побудить к разумным действиям этих судей, юристов, политиков и теоретиков, обратившись к ним с тем, что на первый взгляд им может показаться критикой в их адрес.

2.2. Юридическая эпистема

Прежде всего, приведу формулировку, которая послужит ключом к последующему изложению: решающим моментом является критерий нового эпистемического обоснования в соответствии с онтическо-гуманистическим самотворчеством.

По моему мнению, если принять в качестве эпистемы подобный критерий, то можно начать как бы сначала, дать всему новое основание.

Мы все родом из классической культуры, нам всем знакомы такие понятия, как lex aeterna (вечный закон), юридический натурализм, мнение, положительное право, системность насилия, воспитание, но этот самотворческий онтическо-гуманистический момент, являясь частью природы, не имеет ничего общего с идеологией юридического натурализма, как и с другими аналогичными понятиями. Очевидно, что для меня этот момент есть не какое-то мнение, а хирургия, очевидная данность, практика, которой я занимаюсь ежедневно, реализуя ее в других областях и в различных странах мира.

Прежде чем изложить свою мысль, я дам свои определения терминам «этика», «право», «мораль», поскольку сегодня не вполне ясно, какой смысл в них вкладывают те, кто их использует. По существу, мы утратили исходные рубежи, поэтому контаминация (смешение) понятий стала само собой разумеющейся.

Основополагающим принципом для меня является этика, от которой зависят мораль, законы, право-долг.

• Этика есть совокупность моралей или кодексов.

• Мораль есть совокупность законов, представленных в кодексе.

• Закон выражает право-долг.

Этика – это наука о человеческом поведении. Наука для меня есть знание о действии бытия – бытия конкретного, реального, бытия «здесь и сейчас», того, что составляет реальность, составляет ее бытие или небытие. Наука (от латинского scire actionem cum esse) понимается при этом в соответствии с той этимологией, которую подразумевали отцы латинского языка[83], когда закладывали основы логики права, получившей впоследствии распространение во всем мире.

Вечный город Рим – этот ориентир ума и рациональности – сегодня более значителен, нежели в прошлом, и именно в основе той логики права, которую он дал всем народам. И когда мы покидаем Италию, мы все больше понимаем величие римского гения в области права, поэтому Рим сегодня – это еще и всемирный разум.

Этика – поведение, следующее из имманентной структуры субъекта или вещи.

Мораль – фактическое поведение в понимании субъекта и группы.

Закон – определение известного модуса этики или морали. Формальным специфическим отличием закона является его обязывающая сила, то есть закон не подлежит обсуждению, его исполнение вменяется исполнительной властью, наказанием же служит насильственное лишение свободы или жизни.