Читать книгу "Брак и его альтернативы. Позитивная психология семейных отношений - Карл Рэнсом Роджерс"

Хэл чувствовал большую разницу в их воспитании и жизненном стиле. Кроме того, жена была неловкой в общении с его друзьями, особенно с теми, которые делали профессиональную карьеру. И это было дополнительной причиной для большего отдаления друг от друга. Но были и другие факторы.

Хэл. Я думаю, одна вещь на самом деле серьезно задевала меня. У меня была большая потребность в любви и заботе, ведь я был закрытым человеком, потому что у меня не было достаточно ласки в раннем детстве, а потребность в этом была. Я помню, однажды я пытался поцеловать жену, но она отстранилась от меня. Я никогда не забуду этого. Мне было очень трудно проявлять свои чувства. Я всегда боялся, что люди отвергнут меня из-за моего роста — ведь я невысокий,— и никогда не думал, что кто-то на самом деле сможет полюбить меня иначе, как за мои деньги. Это было похоже на покупку дружбы. Но если кто-то, к кому ты наконец хочешь искренне привязаться, отдаляется и отвергает тебя,— это уж слишком для меня.

Я снова прошел школьный курс вопреки интересам и стараниям моей жены, все-таки я это осуществил! Не уверен, была ли это своего рода ревность, или что-то еще, но мне казалось, что чем больше я достигал успеха, тем более обиженной становилась моя жена. Она никогда прямо не высказывала обиды, но она показывала это своим поведением. Например, я уезжал в колледж утром, а когда возвращался днем, она была еще в кровати. Или еще помню, что приятели смеялись над тем, что я стирал собственную одежду и убирал дом по воскресеньям. Таким образом, было многое, что раздражало меня. Сексуальная жизнь через некоторое время стала ухудшаться. Я действительно не получал удовольствия. И несколько раз я хотел уйти. Однажды, помню, я ушел, но потом вернулся. Меня не было тогда около суток. Но потом я решил, что так не годится. И мы плакали оба, лежа в постели, о том, как все грустно, и вместе обсуждали это. Мне стало немного лучше, но где-то в глубине ду- ши я знал, что так долго не продлится.

Я . Ты упомянул, что сексуальные отношения становились менее удовлетворительными, по мере того как ухудшался брак. А были ли они когда-либо удовлетворительными для тебя и, особенно важно, были ли они такими для нее?

Хэл . Я думаю, несколько раз так было. Я спрашивал ее, достигала ли она кульминации и было ли ей хорошо, она сказала, что да. Но помню, что иногда заставал ее за мастурбацией. Я чувствовал больше потребность в сексе по утрам и предпочитал заниматься сексом в это время. А ей больше нравился секс по вечерам. Иногда я тоже так могу, но чаще я настолько уставал, что просто физически не был на это способен. В некоторые дни я работал от шестнадцати до восемнадцати часов, и когда возвращался домой, я был просто слишком утомлен. Я предпочитал выпить баночку пива и завалиться спать. В общем, для меня это было неподходящим временем, что я и пытался ей объяснить. Я не припомню, чтобы у нас с. ней было много приятных моментов в постели. Бывали случаи чисто физической разрядки, но я всегда беспокоился о том, чтобы женщина была удовлетворена, всегда стремился к тому, чтобы она была довольна, старался не быть эгоистичным.

Хэл понимал, что жена больше хотела, чтобы он занимался бизнесом, чем профессиональным ростом. Поэтому он одновременно форсировал дела в целом ряде проектов, что сильно изнуряло его, как он упоминает выше.

«Я думал, что она, со всеми ее умениями и талантами, несомненно, захочет помогать мне в этих вещах, но это кончилось тем, что я делал все сам. Но это отдалило меня от дома, ведь я пытался преуспеть в бизнесе и иметь достаточно денег, чтобы нам хватало на все, что ей было нужно».

В то время у них уже было двое детей, так что проблема финансовой поддержки семьи стала реальной.

Кризис и развод

Момент, который в конце концов привел пару к разводу был совсем другого рода, чем то, что уже упоминалось, так что Хэл даже не уловил сигнала тревоги.

Хэл. У нее была привычка вставать поздно ночью и отправляться куда-то на озеро. Вначале это не мешало мне. Я чувствовал, что ей просто нужно прогуляться. Но иногда я беспокоился, ведь была поздняя ночь, мне это было непонятно. И потом она вдруг стала срываться и уезжать к своим родителям без моего ведома. Я помню, как однажды она оставила меня. Я отправился с детьми кататься на велосипедах, а когда мы вернулись, она уже ушла и не возвращалась домой в течение нескольких дней. Я не знал, где она была. Когда я позвонил ее родителям, то обнаружил ее там. Я очень рассердился и сказал ей, что дети заболели и она обязана быть дома.

Затем позже, когда у нее произошел... нервный срыв, как это я понимаю. Тогда я беспокоился, потому что она пошла к подруге, а эта подруга позвонила мне и сказала, что жена лежит на диване и у нее галлюцинации. Говорит, что она умирает и что ей очень страшно, что она начала печатать на машинке какие-то записи. Я обнаружил их позже, они были бессвязными. Я даже не понял ничего.

Помню, что иногда она хотела обсудить что-то со мной, но я никогда не думал, что это может быть настолько серьезно, понимаешь, и иногда казалось, что и говорить-то особо не о чем. Но я стал пораньше возвращаться домой и был очень добр к ней, делал то, что, на мой взгляд, должно быть приятно жене, покупал ей цветы и приносил разные подарки. На некоторое время все улучшалось, но, похоже, нам что-то мешало говорить, как будто мы уже ждали кризиса.

В конечном счете ее пришлось госпитализировать, со всеми связанными с этим травмирующими последствиями. Через некоторое время жена вернулась домой из больницы. Хэлу предложили хорошую работу в другом городе, и они переехали туда. K ней приехала сестра.

Хэл. В тот день я ушел на работу а когда вернулся домой вечером, жена уже окончательно переехала оттуда. Вся мебель, все вещи были вывезены. Единственное, что было оставлено,— это раздвижная кровать, моя одежда и мой радиобудильник. Все было полностью вынесено рабочими. Было очень тяжело и грустно, но я почувствовал большое облегчение. Потому что мне уже не нужно было принимать решение, жена сама сделала это. Но я больше мучился из-за детей, чем из-за ее психического состояния.

Я. Ты уже рассказывал раньше, что у жены, по-видимому, было чувство страха и подобные чувства, но что чувствовал ты во время ее кризисов?

Хэл. Так, я чувствовал... я был очень травмирован. .Я думал, не был ли я причиной ее приступов и какую роль я играл в этом. В какой-то степени я был виноват, потому что не находил времени выслушать ее, не знал, что это все так серьезно. И мне было тяжело думать, что, много работая с другими людьми, я даже не замечал никаких признаков того, что она была больна. Я ведь знал, что у нее все время были мигрени. Я знал это. И я знал, что иногда у нее, видимо, бывали депрессии. Эти вещи я осознавал и чувствовал себя очень плохо, не понимая, какова была моя роль в том, что она стала больной. Но, наверное, самом деле мне помогло не очень винить себя в ее болезни то, что сказал психиатр. Он не думал, что тут была моя вина: ведь она была больна шизофренией и, вероятно, это началось уже давно. Так что произошло то, что должно было случиться. А в отношениях с ее семьей мне помогло их признание, что они вообще удивлялись, что брак длился так долго. Они всегда чувствовали, что с их дочерью было что-то неладно, что она часто уходила в свою комнату и могла просидеть там целую неделю в полном одиночестве, даже не выходя оттуда. Оказалось, что у нее и раньше бывали мигрени и подобные вещи. Они говорили, всегда казалось, что она живет в мире фантазий, даже когда была ребенком. Хотя все это не было ясным для меня, но помогло лучше себя чувствовать.