Читать книгу ""Линия Сталина" в бою - Михаил Виниченко"

Командующий армией, правда, пытался по этому вопросу узнать мнение генерала Хабарова (помощник командующего войсками округа по военно-учебным заведениям – В.Р.), как представителя штаба фронта, на что получил ответ: «Вам по обстановке виднее». Тогда генерал А.А. Коробков напомнил начальнику штаба армии о том, что бывший командующий Белорусским военным округом генерал-полковник М.П. Ковалев на играх всегда приводил выражение полководца Монте-Кукули: «В бою ни одно ружье не должно стоять сложа руки». Это означало, что оставлять вне боя целую дивизию он, командующий армией, не имеет права…»

Таким образом, и в полосе 4-й армии Западного фронта обстановка в первый день войны сложилась не в пользу советских войск. Оперативная сводка № 1 штабом Западного фронта была составлена только к 22 часам 22 июня 1941 года. В ней сообщалось, что в течение дня 22 июня части фронта вели сдерживающие бои и, оказывая упорное сопротивление противнику, к 17 часа отошли на рубеж Кельбасин, Осовец, Ломжа, Бельск. Наиболее сильные удары противника были направлены на Гродно и Бельск. В результате этих боев, по докладу командующего 3-й армией, практически была разгромлена ее 56-я стрелковая дивизия. От 8-й, 13-й, 86-й и 113-й стрелковых дивизий 10-й армии сведений в течение дня не поступало. Данных о положении частей на левом фланге армии нет. В течение дня связь с армиями работала с большими перебоями. Оперативных сводок от армий фронта за первый день боя к 19 часам 30 минутам не поступало. Данных о потерях и трофеях нет.

В материалах этой сводки ни один из укрепленных районов даже и не упоминается.

На киевском направлении враг отброшен за государственную границу

Оборона южного (киевского) направления была возложена на войска Киевского Особого военного округа (командующий генерал-полковник М.П. Кирпонос, начальником штаба генерал-лейтенант М.А. Пуркаев, членом Военного Совета корпусной комиссар Н.Н. Вашугин, начальник оперативного отдела полковник И.Х. Баграмян).

В соответствии с планом «Барбаросса», гитлеровское руководство планировало, «используя стремительный прорыв мощных танковых соединений из района Люблин, отрезать советские войска, находящиеся в Галиции и Западной Украине, от их коммуникаций на Днепре и захватить переправы в районе Киева и южнее его». Для решения этой задачи главный удар должен был наноситься между Рава-Русская и Ковель в направлении на Бердичев, Житомир и Киев, то есть на правом крыле Юго-Западного фронта.

При этом на других участках этого фронта германским командованием планировались только пассивные действия. Так германский генерал А. Филиппи в своей книге «Припятская проблема» пишет, что по состоянию на 22 июня 1941 года «в немецком фронте зияла почти 400-километровая брешь вдоль Восточных Карпат (между 11-й армией, расположенной в Румынии, и 17-й, 6-й армиями и 1-й танковой группой, сосредоточенными в Польше. Это произошло потому, что политические причины исключали как использование венгерской государственной территории для развертывания немецких сил, так и своевременные действия венгерских соединений с целью сковывания противника. В силу этого пришлось отказаться от намерения осуществить из этой области хотя бы неглубокий прорыв на окружение южным крылом 17-й армии. Таким образом, во-первых, южный фланг 17-й армии остался открытым, во-вторых, удаленная от главных сил 11-й армии 17-я армия оказалась на продолжительное время изолированной в оперативном отношении, и вести наступательные действия ее силами на первом этапе вообще не пришлось. Семь немецких дивизий 11-й армии были использованы для усиления обороны румынских сухопутных сил вдоль р. Прут. Таким образом, обстановка не позволяла решиться на планировавшееся сосредоточение немецких сил для осуществления наступления из Северной Молдовы. Из 20 румынских соединений лишь небольшая часть оказалась боеспособной, да и то годилась только для решения сравнительно легких задач.

Для срыва замыслов фашистского командования в составе Киевского Особого военного округа по штатам мирного времени были развернуты управления четырех (5-й, 6-й, 12-й и 26-й) армий, а также соединения и части окружного подчинения (всего 11 стрелковых, 8 механизированных и 1 кавалерийский корпус, суммарно состоявшие из 58 дивизий, в том числе 22 стрелковых, 16 танковых, 8 механизированных, 2 кавалерийских, 10 авиационных и 8 укрепленных районов).

Окоп для 76-мм дивизионной пушки с двумя нишами и двумя подбрустверными блиндажами

Всего, по архивным данным, к началу войны в Киевском Особом военном округе имелось в наличии 287 тяжелых танков, 627 средних танков, 5628 танков БТ и Т-26, 214 химических танков, 399 танков Т-37-38, 354 прочих танка. Всего 7691 танк. Кроме того, в войсках было 1154 бронемашины. Артиллерией войска округа также были укомплектованы предостаточно. В ее составе имелось: 203-мм гаубиц – 24 единицы, 152-мм гаубиц – 1019 единиц, 122-мм гаубиц – 1207 единиц, 122-мм пушек – 240 единиц, 107-мм пушек – 44 единицы, 76-мм пушек – 1292 единицы, 76-мм горных пушек – 192 единицы, 76-мм зенитных пушек – 1016 единицы, противотанковых 45-мм пушек – 2051 единица, 37-мм зенитных пушек – 266 единиц. А также войска имели 257 единиц 120-мм минометов, 60 единиц 107-мм минометов, 1959 единиц 82-мм минометов и 3697 единиц 50 мм минометов. Итого на вооружении войск Киевского Особого военного округа было 10 824 орудия и миномета.

Кроме того, с началом войны оперативным планом Генерального штаба планировалось включить в состав образуемого Юго-Западного фронта еще две общевойсковые армии (19-ю и 16-ю), войска которых с 15 июня 1941 года начали прибывать в районы Фастова и Винницы. Однако к 22 июня сосредоточение этих войск и формирований армейских и корпусных управлений не было закончено.

Общее соотношение сил и средств в полосе Киевского Особого военного округа, по данным архива, было в пользу советского командования по количеству расчетных дивизий – в 1,6 раза, по личному составу – в 1,2 раза, по орудиям и минометам в 1,4 раза, по танкам – в 4 раза, по самолетам – в 2,5 раза.

О том, как готовился Киевский Особый военный округ к войне имеется немало воспоминаний. Обратимся только к воспоминаниям самых крупных военачальников того времени, которые непосредственно получали директивы и имели право отдавать директивы (приказы) подчиненным войскам. При этом следует учитывать, что командующий фронтом М.П. Кирпонос погиб в сентябре 1941 года, а бывший начальник штаба Киевского Особого военного округа (Юго-Западного фронта) генерал М.А. Пуркаев своих воспоминаний не опубликовал, а на вопросы Генерального штаба относительно начала Великой Отечественной войны постарался отделаться общими фразами.

Поэтому приходится обращаться к третьему по значимости лицу в вопросах разработки оперативных документов – бывшему начальнику оперативного отдела штаба Киевского Особого военного округа (Юго-Западного фронта) полковнику (в последующем Маршал Советского Союза) И.Х. Баграмяну.

В своих воспоминаниях Иван Христофорович пишет, что впервые с Планом прикрытия государственной границы войсками этого округа познакомился в конце января 1941 года. При этом только что назначенный командующим округом генерал М.П. Кирпонос выразил недовольство тем, что слишком много войск приковано к границе и слишком мало их остается в резерве, для нанесения ответного удара по противнику. В этом командующего горячо поддержал член Военного совета Н.Н. Вашугин. Против этого возражал начальник штаба М.А. Пуркаев. Но командующий все же настоял на своем плане.