Читать книгу "Нежный враг - Хизер Сноу"

Лилиан вдруг почувствовала себя неуютно и беспокойно заерзала: непонятно отчего. Она и сама не поняла, в чем дело, но волоски у нее на затылке встали дыбом.

– Хотя, может быть, это не такой уж плохой способ выбирать жену, – раздался голос Эйвлина. – Взять хотя бы леди Джейн. Решив исполнить Моцарта, она многое сказала о себе. Моцарт не только красив и мелодичен, но и технически совершенен. В его музыке все безукоризненно, все на своем месте. Это наводит меня на мысль, что леди Джейн любит порядок, отличная хозяйка, а потом станет и хорошей матерью. Стратфорд много выиграет, если женится на ней.

Лилиан представила себе, как Джеффри за семейным столом улыбается леди Джейн или вместе с ней наблюдает с умилением за игрой их детей, и почувствовала дурноту.

Умеренные аплодисменты возвестили об окончании выступления, и графиня пригласила леди Энн Манчестер, еще одну красавицу блондинку. Та заняла место за кабинетным роялем, и в салоне зазвучала музыка Бетховена.

Лилиан почувствовала слабый аромат специй и мяты – Джеффри, – и ее будто окутало теплой волной. Разве он где-то рядом? Лилиан поискала его глазами, но лорд Эйвлин тронул ее за руку, и пришлось повернуться к нему.

– А вот леди Энн выбрала герра Людвига, – прошептал виконт, вроде бы не заметив ее напряжения. – Там, где Моцарт точен и аккуратен, Бетховен стихиен. Его музыка могуча, эмоциональна, немного беспорядочна, даже временами груба… но очень возбуждающа. Такая жена не принесет в дом образцового порядка, но будет незаменима в других сферах.

Лилиан скосила глаза на Эйвлина, но взгляд ее тут же вернулся к леди Энн, а перед мысленным взором предстала картина, как Джеффри хватает блондинку за плечи, прижимает к полкам в библиотеке и страстно целует… Видение не доставило ей удовольствия, и она нервно сглотнула, потрясенная силой нахлынувших на нее эмоций, ощутив вкус Джеффри на своих губах…

Музыка стихла, леди Энн покинула сцену, но запах Джеффри никуда не исчез. Лилиан посмотрела, кто сидит рядом с Эйвлином, но там был вовсе не Джеффри. Наверное, он где-то неподалеку. Мог ли он слышать весьма фривольные комментарии Эйвлина? У нее аж кровь прилила к лицу от мысли, что мог подумать, если слышал.

Следующей на очереди была леди Эмили Мортон. Лилиан знала, что графиня устроила смотр потенциальных невест, – значит, Стратфорд, должно быть, предпочитает блондинок. Мысль ей не понравилась. Она подумала, что, возможно, именно леди Эмили: высокая, грациозная, с волосами цвета спелой пшеницы – иными словами, ничем не похожая на нее, – и есть его идеал женщины.

Леди Эмили села, поставила арфу между коленями и чуть наклонила к себе.

– А вот это настоящая катастрофа! – радостно прошептал Эйвлин. – Видите, как она пользуется арфой, чтобы показать свою стройную лодыжку? Хотя ножка, конечно, красивая. Я бы…

– Хватит! – воскликнула Лилиан. – Мне бы хотелось послушать музыку! – И дело было не только в этом: она вовсе не желала, чтобы Джеффри стал думать о ней еще хуже, поскольку теперь полностью уверилась, что он где-то рядом. Она всем своим существом ощущала его присутствие.

Эйвлин насмешливо вскинул бровь и пробормотал:

– Похоже, вы не так уж непробиваемы.

До конца представления виконт хранил благословенное молчание: не прокомментировал даже весьма неуверенное выступление флейтистки и никак не отреагировал на пугающе безголосую вокалистку. Лилиан ни на чем не могла сосредоточиться: ее тело жило восхитительными ощущениями – казалось, все ее естество отзывалось на близость Джеффри.

Она покрутила головой, побарабанила пальцами по колену, прикусила губу. Никогда раньше она не замечала за собой подобной суетливости. А откуда взялась эта ужасная зависть и ревность? Почему ей настолько отвратительна сама мысль, что Джеффри может обнимать кого-то еще… не ее? Кто он ей? Никто! Всего лишь средство разобраться в смерти отца!

После кошмарной арии очередной претендентки леди Уэнтуорт объявила перерыв.

– Вам жарко? – обеспокоился Эйвлин. – Вы так разрумянились. Принести еще шампанского?

– Да, пожалуйста, – с благодарностью отозвалась Лилиан и, когда он ушел, сцепила руки в надежде, что ошиблась и Джеффри поблизости нет.

– А какого композитора выбрали бы вы, Лилиан?

От густого тембра знакомого голоса она едва не подскочила. Кто же мог подумать, что он сидел за ее спиной!

Девушка резко обернулась. На его губах блуждала… нет, не улыбка, но он явно развеселился. Проклятье! Он все слышал.

– И как давно вы здесь сидите? – все же решила уточнить она, хотя ответ знала заранее.

– С самого начала шоу.

Чтоб тебя!.. Лилиан почувствовала ужасное смущение, хотя провокационные комментарии отпускала вовсе не она.

– Но мне почему-то казалось, что вы главный судья.

– Совершенно верно… – Тон, каким это было сказано, не оставлял никаких сомнений в его отношении к происходящему. – Только я сбежал под предлогом, что мое присутствие будет нервировать юных леди.

Лилиан кивнула, поскольку понимала его, как никто другой.

– Но вы не ответили на мой вопрос, – вернулся к тому, с чего начал, Джеффри. – Какого композитора выбрали бы вы?

– Я, к счастью, не участвую в этом мероприятии.

– А если бы участвовали?

– Честно? Понятия не имею: музыка никогда не была любовью всей моей жизни.

– И все-таки, чисто гипотетически: наверняка есть композитор, которого вы предпочитаете другим.

Лилиан ненавидела говорить о том, в чем разбиралась плохо, но понимая, что Стратфорд так просто не отстанет, выпалила первое, что пришло в голову:

– Не знаю… Возможно, Гендель.

– Понимаю, – протянул Джеффри, и Лилиан поневоле задалась вопросом, что именно. – Интересный выбор. Гендель, по-моему, так и не женился. Я не ошибаюсь?

В его словах явно чувствовался подвох, и она решила быть искренней:

– Понятия не имею.

Должно быть, Джеффри всерьез думает о женитьбе. А как не думать, если ради этого в поместье собралось так много гостей, да и юные леди на выданье буквально вешаются ему на шею?

– Возможно, Эйвлин был прав в своих оценках.

Лилиан слегка наклонила головку.

– Простите?

Джеффри подался вперед, упершись локтями в колени.

– Вы, пусть и наугад, назвали Генделя, композитора, жизнь которого прямо как зеркальное отражение вашей.

– Я вас не понимаю.

– Друзья и близкие Генделя не воспринимали его увлечение музыкой всерьез и настаивали, чтобы он занялся адвокатской практикой, считая этот род деятельности более подобающим для джентльмена. И только мать поддерживала и всячески поощряла юношу. Гендель был образцом для многих авторов – даже Бетховен называл его величайшим композитором из всех когда-либо живших на земле, – а его «Мессия» является великим вкладом в музыкальную культуру.