Читать книгу "Между ангелом и бесом - Ирина Боброва"

— У-у-у-у-у…

— Гуча, это мы, проснись! Разожми зубы, Самсону больно, — услышал он голос Бенедикта и, окончательно проснувшись, во рту вкус крови.

— Тьфу, придурки, — Гуча разжал челюсти и сплюнул. — Даже разбудить по-человечески не можете.

Самсон отдернул руку и, продолжая потихонечку скулить, подул на прокушенную ладонь.

— Как ты, живой? — спросил сердобольный ангел.

— Не знаю, но вот его можно вместо собаки с цепи спускать — закусает насмерть!

— Я не тебя спрашиваю, — отмахнулся Бенедикт. — Гуча, мы тебя спасать пришли! Самсон придумал, как отсюда сбежать. Платок-то не только кормить умеет, он еще и мгновенно телепортацию осуществляет. Я-то сразу не сообразил, но Рыжий у нас наблюдательный, приметил.

— А что ему было делать? — К черту дернулось его ехидство. — Ему же дисциплина не по вкусу, вот и пришлось выкручиваться! Кстати, как вы сюда добрались? У них тут по три замка на каждой двери, да и охрана не слабая.

— Самсон меня прятаться научил, а замки отмычками открыл. Я на стремя вставал! — гордо пояснил ангел.

— На стреме стоял, — поправил его Самсон. — Линять, отсюда надо.

— Ну что ж, линять так линять, — вздохнул Гуча. Он поднялся, отыскал торбу и разостлал на полу волшебный платок.

— Милости прошу, — Черт сделал приглашающий жест рукой и ступил на пеструю ткань. Парни последовали сто примеру.

— В столицу королевства Талона! — торжественно произнес ангел.

— К родителям! — добавил Самсон, и троица растворилась в воздухе, оставив после себя несколько шелковых ниточек, плавно кружащихся в воздухе.

Друзья ничего не почувствовали — просто перенеслись в другое государство и все.

Черт открыл глаза и внимательно посмотрел по сторонам. Столица возвышалась над ними темными громадами унылых домов и поражала какой-то неестественной тишиной. Ангел стоял рядом, закрыв глаза, а Рыжий воришка куда-то исчез.

— Вот это я понимаю, сервис! — с восхищением произнес Гуча и толкнул Бенедикта: — Проснись, ангелок, прибыли!

— А где Самсон? — Ангел поглядел по сторонам, ища глазами рыжего наследника.

— А действительно, где? Может, он закатился куда? Загляни-ка в ту яму, а я на этой стороне улицы посмотрю, в кустах.

На поиски ушло полчаса, но Самсона нигде не было. Гуча сел на мостовую, встряхнул платок и положил его в карман.

— Ну что, нашел? — донесся из канавы голос Бенедикта.

— Уром доищем, а сейчас надо ночлег присмотреть. Ох, и задам я ему!

— Поймай скачала, — буркнул перемазанный ангел и вылез из ямы.

Друзья пошли по темной улице, высматривая на вывесках изображение кровати или ложки с ножом, но, как нарочно, попадались только сапоги, ножницы и прочие ремесленные атрибуты.

Город, казалось, вымер. Было тихо, словно на кладбище. Окна, забранные плотными ставнями, не пропускали ни единого лучика света. Лай собак, обязательный в каждом уважающем себя город, здесь отсутствовал.

— Жутко как-то, — поежился ангел.

— Не бойся, — приободрил его черт, — трактиры работают и во время войны, и во время чумы. Главное — мимо не проскочить! Ты бы принюхался, что ли. По запаху, глядишь, быстрее бы отыскали.

— Я что тебе, собака? — обиделся Бенедикт.

— А что, раз в собачьей шкуре был, так, может, и навыки полезные усвоил.

— Вот еще! — возмутился ангел и вдруг остановился. — Слушай, а может, в публичный дом пойдем? Я читал, что они только в ночную смену работают!

— Что до меня, то я бы и в тюрьме переночевал, — устало согласился Гуча, но, как назло, не попадалось ни того, ни другого.

Внезапно дикий вопль прорезал тишину спящего города, зазвенел и рассыпался эхом, ударяясь о стены, потом послышался топот бегущих ног. И все стихло.

— Это там, — махнул рукой ангел, и друзья свернули в темный переулок.

На крыльце дома лежал человек. Кровь, булькая, вырывалась фонтаном из развороченной ножом груди и растекалась темной лужей по ступеням. Несчастный дергался, пытаясь встать, но только терял последние силы.

Черт сунул руку в карман, вытащил волшебный кубок и жезл. Он что-то прошептал — в деревянной чаше заплескалась вода. Умирающий встрепенулся и затих, последняя искра жизни угасала в мутных от боли глазах. Незваный лекарь вылил воду на рану и взмахнул жезлом. На конце деревянной палочки загорелся огонек, перепрыгнул на грудь пострадавшего и потерялся в складках одежды. Лицо мужчины порозовело, он глубоко вздохнул и открыл глаза.

— Я в раю? — спросил он слабым голосом.

— Если вы обращаетесь ко мне, то скорее в аду, — пошутил Гуча. Тут он обратил внимание на одежду спасенного человека. — Вы священник?

— Служитель Бога, сын мой, — ответил тот.

— Гуча! — Ангел поднялся по ступенькам и заглянул в замочную скважину. — Гуча, ты только посмотри! Мы его все-таки нашли!

— Трактир?

— Нет, бордель!

— Интересно, а что это святой отец делал в публичном доме? — Черт ухмыльнулся и приготовился наблюдать, как священник будет изворачиваться, но тот смиренно склонил голову и попросил:

— Помогите мне встать, сын мой, не к лицу слуге божьему лежать у врат обители греха.

— Еще бы, за вратами-то, наверное, интересней будет, — рассмеялся Гуча, но руку все же подал, помогая священнику подняться. Служитель культа крепко сжал протянутую ладонь, резко встал и, вдруг вцепившись в спасителя обеими руками, заорал во всю глотку.

— С ума сошел, — пробормотал Гуча и попытался оторвать от себя святого отца, но тот прилил к нему точно пиявка, громко крича:

— Помогите! Колдуны! Колдунов поймали! Охранка, сюда!

Видимо, он произнес волшебные слова — город мгновенно ожил. Окна засветились, застучали открываемые ставни, кто-то бежал на крик, гулко стуча по мостовой подкованными сапогами. В переулках метался свет факелов, освещая дорогу отряду ночной стражи.

— Беги, ангелок! — крикнул черт, все еще пытаясь отлепить от себя чудака в сутане.

Ангел растерянно замер на месте, привалившись спиной к дверям. Когда стража кинулась на Гучу, он развернулся было на помощь другу, но дверь за его спиной внезапно приоткрылась, и чья-то сильная рука втащила его внутрь.

Черт попытался отбиться, но силы были неравны. Его повалили на мостовую и в мгновение ока скрутили веревками и запеленали, словно младенца. Видимо, священник в общей свалке снова пострадал — его визгливый голос захлебнулся на самой высокой ноте.

— Куда его? — спросим огромный мужик, поднимая служителя церкви с земли.

— В темницу, — обрел голос тот. — Колдуны они! Сам наблюдал, как черное дело делали. Костер по ним плачет. А где второй?