Читать книгу "Афганский компромат - Анатолий Гончар"

— Кому надо — переоденьтесь. На это у вас есть пять минут.

— И куда, интересно, первопроходцы делись? — с некоторой долей ехидцы в голосе поинтересовался Трясогузкин, подойдя к Ефимову.

Тут же, не ожидая ответа на первый вопрос, он задал новый:

— Они долго так лететь собираются?

— Я неплохо знаю старшего лейтенанта Васякина. Если он рванул, то не остановится, пока все не сдохнут. Юный пионер, всегда готовый догнать и перегнать кого угодно. Молодец! Мы же, Михаил Константинович, торопиться не будем, тихим сапом двинемся за ними следом. Сегодня мы идем не в составе отряда, так что можно и не спешить. Успеем. Олег Анатольевич, я прав? — осведомился старший прапорщик и смахнул с лица снежинку, не желающую таять.

— Да, — односложно ответил тот.

Восхождение продолжалось.

Васякин пребывал в своем репертуаре. Он летел вверх со своей группой так резво, будто надеялся на приз. Первого отставшего бойца группа Трясогузкина догнала в том месте, где дорога резко забирала влево. Из снежной пелены вдруг выплыла скрюченная фигура спецназовца, сидевшего на корточках. Каска сползла, флисовая шапка покрылась инеем, брови обледенели.

— Макс! — Ефимов узнал Порфирина. — Ты что тут делаешь? Что с тобой?

— Замерз, — ответил тот, трясясь всем телом. — Руки совсем не чувствую, отваливаются на хрен.

— А что ты сидишь? — вмешался в разговор Олег Анатольевич. — Двигаться надо. Вставай, маши ими!

— Да я уже согреваюсь. — Боец поднялся и начал размахивать руками. — Переоделся я.

— Почему ты один, где группа? — Происходящее не укладывалось у Ефимова в голове.

— Они дальше пошли. Сучары!..

— Макс, я понимаю, что они пошли дальше, но почему? — вознегодовал Ефимов.

— Инструктор сказал, мол, никого не ждем. Вот же чмо! — злобно, отрывисто проговорил боец.

— А подробнее? — потребовал Ефимов.

— Я замерз, у меня руки и ноги заледенели. Попросил по-человечески: давайте остановимся, переодеться надо. А наш этот Иван Григорьевич!.. — Порфирин зыркнул в сторону инструктора второй учебной группы, стоявшего невдалеке, скривил рот и издевательским тоном изрек: — Дескать, не можешь идти, тогда оставайся…

— Так и сказал? — Ефимов глядел на дрожавшего бойца, и его непонимание ситуации только росло.

На середине маршрута, в метель, оставить замерзающего бойца одного и уйти? Как такое вообще возможно?

— Да, так и сказал. Оставайся, крайние подберут…

— Руки совсем плохие? — Мысленно матерясь, старший прапорщик шагнул к дрожащему бойцу. — Давай я тебе пальцы разотру, что ли.

— Да нормально уже, ломить начало. Да вы идите, идите, а я попляшу тут цыганочку. Потом кипяточку хлебну. Уроды, гнуси поганые!.. Командир группы тоже хорош. Ему по барабану. Пошли все они со своими занятиями!.. — Продолжая стучать зубами, Порфирин нагнулся и начал копаться в рюкзаке.

Ефимов повернулся к своему инструктору и спросил:

— Олег Анатольевич, это как? Неужто нормально?

Инструктор замялся, потом ответил без всякого энтузиазма:

— Да, как-то так. Кто идет последним, тот обычно всех собирает.

— Идиотизм! А если тот, кто последний, устанет и не дойдет, или еще что с ним приключится?

— На обратном пути заберут…

— Покойника? Инвалида? А если бы у него дополнительной одежды не было? Нет, Олег Анатольевич, я такого вашего альпинизма не понимаю. У нас так не ходят. Все либо никто. Ладно бы где-то внизу, в тепле, но на полпути в метель замерзающего человека бросать!.. — Сергей снова повернулся к Порфирину и осведомился: — Макс, у тебя точно все в порядке? Не окоченеешь?

— Теперь нет. — В горелке, стоявшей на снегу, полыхало пламя.

Ветер сбивал его в сторону, но погасить не мог и улетал прочь.

— Да вы идите. Я с крайними подойду. К началу возвращения как раз успею.

— Ты руками-то маши! — уходя, напутствовал его Олег Анатольевич.

Учебная группа двинулась вперед. Снег местами стал доходить до коленей и выше.

Пройдя еще с километр, они обнаружили на тропе еще одного бойца из группы Васякина. Им оказался радист Кирилин. Он сидел на рюкзаке, брошенном в снег, рядом валялась оранжевая каска.

— С тобой-то что? Тоже замерз?

— Нет. — Радист стянул перчатку и провел ладонью по раскрасневшемуся лицу. — Жарко. Запыхался я.

— Командир в курсе, что ты отстал?

— Он и сказал, мол, подойдешь с крайними. Сейчас маленько отдохну и двину за вами следом.

— С тропы только не сходи! — предостерег его инструктор.

— А куда здесь идти? — Боец развел руками, показывая, что тут одна тропа, а вокруг — снежная целина.

Других путей нет.

— Что, пошли? — спросил Ефимов инструктора, и тот кивнул в ответ.

Старший прапорщик сделал шаг-другой, обернулся и заявил:

— Давай не засиживайся, тропу-то заносит. — Подогнав таким образом радиста, он зашагал дальше.

Через полчаса пути группа Трясогузкина догнала еще двух отставших бойцов Васякина. Они тоже не выдержали высокого темпа, заданного командиром, приняли самостоятельное решение и остановились отдохнуть. Их никто не хватился. Парни слегка отдышались и поплелись по тропе.

— С ума все посходили, что ли? — Но этот вопрос, заданный Ефимовым самому себе, так и остался без ответа.

Ветер продолжал яриться, но небесные закрома будто опустели. Снежинки падали все реже и реже. Становилось светлее, видимость увеличивалась.

Когда пурга совсем утихла, оказалось, что люди Васякина, столь спешившие отличиться, находятся в какой-то сотне метров впереди. Да и это расстояние быстро истаяло, сошло на нет. Спецназовцы Васякина, уставшие донельзя, отдали сомнительные лавры первопроходцев личному составу второй учебной группы и застыли на месте. Лишь вокруг Ивана Григорьевича кругами носилась пегая собака, помесь крупной дворняги и гончей.

Ефимов обогнал своего инструктора и побрел по целине, раздвигая ногами расползающуюся снежную кашу.

«Сто шагов, затем поменяюсь», — решил он, но преодолел намеченное расстояние и пошел дальше.

— Сергей Михайлович, давайте поменяю, — предложил старшему прапорщику догнавший его Федор.

— Через двадцать метров, — ответил Ефимов, увидел, как ему показалось, не столь сильно занесенную снегом каменную бровку и начал забирать правее.

Увы, это оказались всего лишь верхушки травы, выбивающейся из-под снежного покрова.

— Сергей Михайлович!.. — вновь напомнил о себе Федор.

— Да-да, сейчас. — Старший прапорщик сделал еще десять шагов, отступил в сторону, пропустил мимо себя всю группу и зашагал в замыкании.