Читать книгу "Меч Предназначения - Анджей Сапковский"

Геральт, заинтригованный, потянул кобылу за угол. Не успелон установить источник воплей, как к ним присоединился глубокийлипко-стеклянный звон. «Вишневое варенье, – подумал ведьмак. – Такойзвук издает банка вишневого варенья, если запустить ее с большой высоты и сбольшой силой». Это-то он знал отлично. Йеннифэр, когда они жили вместе,доводилось во гневе кидать в него банками варенья. Которые она получала отклиентов. Потому что сама-то Йеннифэр понятия не имела о том, как варитьваренье, а магия в этом отношении не всегда давала положительные результаты.

За углом, перед узким, покрашенным в розовое домиком,собралась солидная кучка ротозеев. На маленьком, весь в цветах, балкончике, поднаклонным навесом стояла молодая светловолосая женщина в ночной сорочке. Выгнувпухленькое и кругленькое плечико, выглядывающее из-под оборок, она с размахузапустила вниз обитый по краям цветочный горшок.

Худощавый мужчина в сливового цвета шапочке с белым перомотскочил, словно ошпаренный, горшок шмякнулся о землю прямо у его ног иразлетелся на куски.

– Ну Веспуля! Ну Веспуленька! Ну радость моя! –крикнул мужчина в шапочке с пером. – Не верь сплетням! Я хранил тебеверность, провалиться мне на этом самом месте, если вру!

– Прохвост! Чертово семя! Бродяга! – взвизгнулапухленькая блондинка и скрылась в глубине дома. Видать, в поисках очередныхснарядов.

– Эй, Лютик! – окликнул мужчину ведьмак, влача наполе боя упирающуюся и фыркающую кобылу. – Как жизнь? Что происходит?

– Жизнь? Нормально, – осклабившись, проговорилтрубадур, – как всегда. Привет, Геральт! Каким ветром занесло? А, черт,осторожней!

Оловянный бокал свистнул в воздухе и с грохотом отскочил отбрусчатки. Лютик поднял его, осмотрел и кинул в канаву.

– Забирай свои шмотки! – крикнула блондинка,призывно играя оборками на пухленьких грудках. – И прочь с глаз моих! Чтобноги твоей больше тут не было, стихоплет!

– Это не мое, – удивился Лютик, поднимая с землимужские брюки с гачами разного цвета. – В жизни у меня не было такихштанов.

– Убирайся! Видеть тебя не желаю! Ты… ты… Знаете, какойон в постели? Никудышный! Никудышный, слышишь! Слышите, люди?

Очередной горшок просвистел в воздухе, зафурчал торчащим изнего сухим стеблем. Лютик едва увернулся. Вслед за горшком полетел медный котелникак не меньше чем в два с половиной галлона. Толпа зевак, держась запределами обстрела, тряслась от хохота. Самые большие остряки хлопали в ладоши,кричали «бис» и убеждали блондинку действовать активнее.

– Слушай, а у нее в доме нет катапульты? –забеспокоился ведьмак.

– Не исключено, – сказал поэт, задрав голову кбалкону. – У нее дома жуткий склад рухляди. Штаны видел?

– А может, лучше уйти? Вернешься, когда утихомирится.

– Еще чего? – скривился Лютик. – Возвращатьсяв дом, из которого в тебя бросают оскорбления и медные котлы. Сей непороч…виноват, непрочный союз я в одностороннем порядке объявляю разорванным.Подождем только, пусть выкинет… О мать моя, нет! Веспуля! Моя лютня!

Он бросился к дому, протянув руки, споткнулся, упал, схватилинструмент в последний момент, уже над самой брусчаткой. Лютня проговориластонуще и певуче.

– Уф-ф, – вздохнул бард, поднимаясь сземли. – Порядок. Отличная штука, Геральт, теперь можно идти. Там, правда,еще остался плащ с куньим воротником, но ничего не попишешь, пусть мне будетхуже. Плащ, насколько я ее знаю, она не выкинет.

– Ах ты, лживое дерьмо! – разоралась блондинка исплюнула с балкона, разбрызгивая слюну. – Ах ты, бродяга! Ах ты, фанфаронхриплый!

– Что это она тебя так, а? Проштрафился в чем?

– Да нет, все нормально, – пожал плечамитрубадур. – Она требует моногамии, мать ее так-то, а сама кидает в людейчужими портками. Слышал, как она меня обзывала? О боги, мне тоже известнытакие, которые приятнее отказывают, чем она дает, но я же не кричу об этом наулицах. Пошли отсюда.

– Куда?

– А как думаешь? В Храм Вечного Огня, что ли? Пошли,завалимся в «Наконечник Пики». Надо успокоить нервы.

Ведьмак, не протестуя, повел кобылу за Лютиком, бодронырнувшим в узкий проулок. Трубадур на ходу подкрутил колки лютни. Потренькална струнах, взял глубокий вибрирующий аккорд.

Уж осень зиму ветром кличет,

Слова теряют смысл и звук,

И бриллианты слез с ресничек

Дождинками спадают вдруг…

Он замолчал, весело помахал рукой двум девчонкам,проходившим мимо с корзинками, полными овощей. Девчонки захихикали.

– Что привело тебя в Новиград, Геральт?

– Закупки. Упряжь, немного снаряжения. И новаякуртка. – Ведьмак одернул шуршащую, пахнущую новизной кожу. – Кактебе нравится моя новая одежка, Лютик?

– Отстаешь от моды, – поморщился бард, стряхиваякуриное перо со своего блестящего василькового кафтана с рукавами пуфом иворотником зубчиками. – Ах как я рад, что мы встретились. Здесь, вНовиграде, столице мира, центре и колыбели культуры. Здесь просвещенный человекможет вздохнуть полной грудью.

– А не перейти ли нам дышать полной грудью на улочкуподальше? – предложил Геральт, глядя на оборванца, который, присев накорточки и выкатив глаза, справлял большую нужду в проулке.

– Очень уж язвительным стал твой вечный сарказм. –Лютик снова поморщился. – Говорю тебе: Новиград – пуп мира. Почти тридцатьтысяч жителей, не считая гостей столицы, представляешь? Каменные дома, мощеныеулицы, морской порт, склады, четыре водяные мельницы, бойни, лесопилки, крупноебашмачное производство и вдобавок все вообразимые цехи и ремесла. Монетныйдвор, восемь банков и девятнадцать ломбардов. Дворец и кордегардия – аж духзахватывает. И развлечения: эшафот, шибеница с опускающейся платформой,тридцать пять трактиров, театр, зверинец, базар и двенадцать борделей. И храмы,не помню уж сколько. Много. Ну а женщины, Геральт! Умытые, чистенькие иароматные, бархат и шелк, корсеты и ленточки… Ах, Геральт! Стихи так и просятсяна уста:

Где ты живешь, белым-бело от снега.

Покрыты льдом и речки, и поля.

В твоих очах печаль, призыв и нега,

Но… зимним сном охвачена земля.

– Новая баллада?

– Ага. Назову ее «Зима». Только она еще не готова,никак не могу окончить. Из-за Веспули меня так и трясет, и рифмы не держатся вголове. Да, Геральт, совсем забыл, как там Йеннифэр?