Читать книгу "Спаси меня, мой талисман! - Наталья Шатрова"

Глава четвертая

Стан кочевников пришел в движение ближе к вечеру. Мужчины и женщины, очнувшиеся после ночи безумств, хмуро посматривали друг на друга, в полусонном и от этого в дурном настроении принимаясь за обычные ежедневные дела.

Белава очнулась от шума, настойчиво проникающего снаружи. Она понимала, что надо вылезти из повозки и узнать о Недвиге, но не торопилась, оттягивая момент ужасной вести. За время плена она успела привязаться к мачехе и даже иногда удивлялась, почему раньше не любила ее. А сейчас даже представить себе не могла, что Недвиги уже, может быть, нет в живых.

Вдруг полог отдернулся. В повозку заглянул незнакомый печенег. Взгляд его недобрых глаз смутил женщину. Она отшатнулась в самый дальний угол и замерла, сжавшись. Печенег хмуро осмотрел повозку, лениво переворошил шкуры, толстым слоем лежавшие на досках, и, что-то проворчав, ушел.

Белаву охватили стыд и отчаянье. Может, Недвига нуждается в ней, в ее сочувствии, а она трусливо спряталась в своем убежище, которое ей, кстати, тоже предоставила мачеха.

Женщина спустилась с повозки и не узнала стана. Всюду сновали злые воины; женщины пугливо озирались и прятали глаза; дети плакали; рабыни сгрудились в кучи, посматривая в страхе на хозяев.

– Сбежала Недвига, – раздался позади голос Руты.

Белава вздрогнула от неожиданности.

– Как? – прошептала, обернувшись.

Славянка держала в руках подойник, отправляясь на вечернюю дойку.

– Да кто ее знает? Похоже, без нечистой силы тут не обошлось. А иначе как бы она сквозь охрану прошла?

Белава молчала, ошарашенная новостью, и не заметила, как женщина удалилась. Переполох в стане улегся быстро. Пересмотрели вежи, повозки и кусты. Не найдя беглянки, снарядили погоню, которая тоже вернулась ни с чем. Ночь прошла довольно тихо, если не считать за беспокойство постоянные проверки стражей, заглядывавших в повозки с рабами и пленными.

За ночь Белаву потревожили раз пять. Впрочем, она все равно ворочалась без сна, впервые всерьез задумавшись о своем положении. Пока неволя не принесла ей ощутимого неудобства – разлука с близкими и Веселином не в счет. Надо сказать, раньше о рабстве у Белавы были совсем иные представления. Думалось, что рабов постоянно избивают, держат в цепях, морят голодом и заставляют непосильно трудиться. Здесь же Белаву кормили и поили. Никто ее не трогал, не заставлял работать, никто не бил и никто не издевался над ней. Баян вообще ее не замечал, занятый какими-то своими делами.

Бегство Недвиги и радовало Белаву – все же удалось ей избежать смерти, – и огорчало, потому что та бросила ее одну среди чужих людей. Но был ли у мачехи другой выход? Даже если бы она взяла ее с собой, сколько Белава смогла бы пройти с таким животом? Она – лишняя обуза и сама понимала это. Но попрощаться Недвига все же могла?!

С мачехи мысли Белавы переметнулись на дитя. Как же она будет рожать его? Дома помогла бы Ярина – она уже не раз принимала роды и кое-что умела. А кто поможет здесь? Судя по сетованию рабыни-славянки, печенеги не очень-то заботятся о роженицах и новорожденных, если они здесь мрут как мухи. Неужели Недвига спасла ее только на время, лишь отсрочив неминуемую гибель?

«Такие думы ни к чему хорошему не приведут», – решила Белава и отбросила мрачные мысли прочь, полностью сосредоточившись на благоприятных мыслях о ребенке. Если бы все было так плохо, откуда бы вокруг крутилось столько ребятни?

С утра воины потянулись к центру стана. Покойный вождь, пролежав накануне весь день на солнцепеке, издавал тошнотворный запах, но печенеги, казалось, не замечали этого, расположившись рядом с телом, вокруг шести древних стариков и шамана. Женщин на совет не допускали. Они хлопотали у костров, старательно делая вид, что им нет до мужей никакого дела.

Воины для начала решили избрать нового вождя. Разгорелся спор, который чуть не дошел до кровопролития: все кричали, грозно потрясали оружием, рвались в драку. Потасовку кое-как удалось предотвратить старейшинам, поубавившим воинственный пыл разгоряченных сородичей мудрым словом: достойнее Баяна в стане печенега не найти.

Баян ловок, силен и смел. Он достиг немалых успехов в военном деле: равных ему нет ни в бою, ни в состязаниях на выносливость, ни в гонках на лошадях, ни в стрельбе из лука. Баян здоров и полон жизни. У него трезвый ум и огромный опыт набегов, засад и прочих разбойничьих премудростей.

К тому же его можно женить на дочери вождя соседнего племени и объединить силы для изгнания угров с Подонья – то, о чем мечтали все последние вожди рода.

Началось голосование. Большинством криков Баян был избран вождем. Если кто и был против, то благоразумно помалкивал, оставшись в меньшинстве.

Так Баян, и без того наживший на грабежах и продаже рабов немалое состояние, получил в наследство от отца скот, табун лошадей, рабов и титул вождя.

После совета настало время погребения покойного. Мужчины и женщины, дети и рабы направились в степь, где была вырыта могила. Проследовала за всеми и Белава.

Люди остановились возле широкой, но не очень глубокой ямы. Все сосредоточенно молчали, терпеливо дожидаясь начала обряда. Солнце в вышине нещадно палило. Не ощущалось даже призрачного дуновения ветерка. Белава почувствовала, что теряет силы: живот давил вниз, ноги подкашивались. Она обливалась потом и проклинала себя за излишнюю женскую любознательность, заставившую ее прийти сюда.

Неожиданно, когда напряжение сделалось почти невыносимым, со стороны стана ударили в бубен. Послышался надрывный женский плач. Показалась печальная процессия. Белава вмиг позабыла о себе и своих болях.

Впереди, еле передвигая старческие ноги, брели старейшины и шаман. Воины несли носилки с телом вождя. За ними женщины вели под руки старшую жену и молодую рабыню, принадлежавшую ей. Несколько нарядных девушек, следуя друг за другом цепочкой, несли узелки с одеждой и различную утварь. За ними шли плакальщицы, воя и заламывая руки. Позади них плелись взрослые дети и маленькие внуки Кутая, в скорби размазывая слезы по лицу. Замыкал шествие воин, ведущий в поводу боевого коня вождя.

Толпа расступилась, пропуская процессию. Воины опустили носилки в могилу. Четверо здоровых мужчин связали коня и одним сильным толчком повалили его наземь, одновременно растягивая его ноги в разные стороны. Конь силился подняться, но мужчины, напрягая руки, крепко сдерживали его порыв веревками. Шеи их налились бурой кровью, глаза выкатились от напряжения.

Подошел Баян, точным взмахом руки полоснул длинным ножом по горлу животного. В глазах коня мелькнула мука. На людей брызнула темная теплая кровь, но никто не пошевелился, не загородился от брызг.

Конь задергал ногами, пытаясь встать. Во взоре застыл немой укор: он старался преданно служить, стойко перенося трудные переходы, жестокие битвы и преследования, не раз спасая хозяина от смерти. И за это ему уготован чудовищный конец?!