Читать книгу "Голос моей души - Ольга Куно"

Я говорила только для Андре, и лекарь услышать этих слов не мог. Однако тот же самый вопрос, по-видимому, сквозил во взгляде моего спутника, потому что Ролен жестко произнес:

– Вы можете, конечно, меня убить. Но имейте в виду, что только с моей помощью у вас есть хоть какой-то шанс благополучно выбраться из страны.

В черном туннеле безысходности забрезжил огонек надежды.

– Андре, дай ему сказать! – взмолилась я. – Прикопать его под кустом мы всегда успеем.

Андре со слабым смешком убрал меч в ножны.

– Мне нравится это «мы», – еле слышно пробормотал он. – Можно подумать, что ты собираешься взяться за лопату.

– Я собираюсь давать советы, это гораздо тяжелее.

Андре скептически хмыкнул, но продолжать дискуссию не стал. Одна тихо сказанная фраза могла сойти в глазах лекаря за произнесенное сквозь зубы ругательство. Участие же в продолжительном диалоге – навряд ли.

– Ладно, – смягчившись, обратился к Ролену Андре. – Предлагаю сбавить тон и поговорить спокойно.

Так они и поступили.

Три часа спустя мы пересекали государственную границу Риннолии. Стражи пограничной службы поднялись в оба фургона и тщательно проверили все вещи, хотя справедливости ради следует сказать, что к бродячим артистам они отнеслись относительно благодушно. Тем не менее всех проверили, а их попутчиков осмотрели с особым вниманием. Лекарскую сумку Ролена обыскали весьма тщательно; правда, я сомневаюсь, чтобы стражники хоть что-то понимали в обнаруженных в ней флаконах и порошках. Обыскали также и Андре. Увидев больную женщину, лежащую без сознания с повязкой на голове и тщательно перевязанными руками, перевели вопросительный взгляд на лекаря.

– Моя пациентка, – пояснил Ролен. – Упала с лестницы, сломала обе руки и ударилась головой о ступеньку. С тех пор так и не пришла в сознание. Хочу показать ее своему вессинийскому коллеге.

К обеим моим рукам были приложены специальные дощечки, используемые при переломах, после чего руки с дощечками были туго обмотаны бинтами. Повязки доходили до края ладоней, надежно скрывая запястья.

Стражник понимающе кивнул и более моей персоной не интересовался. Десять минут спустя мы облегченно вздохнули, оказавшись за пределами Риннолии.

Глава 9

Время работы. Обычнейший день.

Под вечер – шпага, гитара, вино.

Будет девица, будет портвейн –

Все, чему ночью быть суждено.

Канцлер Ги. Каину Амберскому

Мы недолго путешествовали по Вессинии вместе с артистами. В столицу решили не ехать. Нашей целью было затеряться, а в главном городе государства, пусть даже и чужого, это может оказаться слишком сложным. Тот же Андре, хотя жил в провинции и не бывал при дворе, вполне мог рано или поздно столкнуться там с кем-нибудь из знакомых риннолийских дворян, приехавших в Вессинию по делам или на отдых. Поэтому мы решили остановиться в Мелридже, городе, лежавшем не на самой границе, но в нескольких днях езды от столицы. Он был не настолько маленьким, чтобы все жители знали друг друга, а значит, здесь вполне реально было затеряться. В то же время город оставался не слишком большим, и здесь не кипела особенно бурная жизнь, которая привлекала бы сюда знать Вессинии и, что еще хуже, Риннолии.

Собственно говоря, аристократии здесь вообще почти не было. Лишь местный барон, на небольшой территории которого и располагался Мелридж, и который вершил здесь дела на пару с мэром города, а также несколько дворянских семей без титула. Это был один из тех многочисленных и ничем не примечательных городков, где «высшее общество» состояло в основном из зажиточных людей недворянского сословия.

Так что именно в Мелридже мы распрощались с артистами и лекарем. Точнее сказать, вслух с ними распрощался лишь Андре. Расставание прошло очень тепло. Благодарили друг друга за взаимную помощь, а Мирта напоследок поцеловала Андре в щеку. Впрочем, Ролен, кажется, на это не обиделся. Лекарь, собиравшийся и дальше путешествовать вместе с артистами, отвел Андре в сторону и вручил ему конверт.

– Разыщите моего коллегу Хоггарда Месфилта, он живет и практикует в этих местах, – сказал Ролен. – Он толковый врач и сможет вам помочь, насколько это возможно. Передайте ему это письмо, здесь информация о болезни вашей жены и просьба вам посодействовать. Не факт, что он что-нибудь знает о состоянии стазиса, слишком редкое это явление. Оно не упоминается ни в одной медицинской энциклопедии и ни в одном учебнике; я сам читал о нем по чистой случайности, лишь в паре старых фолиантов. Однако Месфилт – хороший врач и сумеет сделать то, что возможно.

– Благодарю вас, Ролен, – тепло сказал Андре и протянул ему руку. Лекарь, не колеблясь, ее пожал. – Могу ли я чем-нибудь отплатить вам за помощь?

Глаза лекаря хитро прищурились.

– Сказать по правде, я буду рад, если вы удовлетворите мое любопытство, – произнес он.

Я подумала, что сейчас последует вопрос о том, кто мы такие и за что попали в Мигдаль. Однако Ролен спросил совершенно о другом.

– Когда на вашу жену напал Ян, как вы об этом узнали? Я был тогда вместе с вами. С того места, где мы находились, вы ничего не могли увидеть. И тем не менее вдруг сорвались с места и помчались к фургону.

Я позволила себе короткий смешок. Да, наш доктор – парень не промах. Появился немалый соблазн сказать так, чтобы он тоже мог услышать: «Ну что вы, Ролен, ведь это же проще простого!» Но я сдержалась, предоставив Андре с легкой таинственной улыбкой ответить:

– Интуиция. Можно сказать, что между мной и моей женой существует определенная астральная связь.

Ролен весьма подозрительно посмотрел Андре в глаза, словно пытаясь прочитать в них то, о чем собеседник предпочел не говорить вслух. Потом неопределенно хмыкнул и после короткого прощания присоединился к артистам. И вот когда фургоны тронулись и стали с мерным покачиванием удаляться по мостовой, я не выдержала и подлетела к сидящему на козлах лекарю.

– Спасибо, доктор! – сказала я ему на ухо.

После чего, весьма довольная своей выходкой, полетела обратно к Андре, оставив Ролена изумленно оглядываться по сторонам.

Мелридж произвел на меня гнетущее впечатление города серого, хмурого и ничем не примечательного. Должно быть, такое ощущение в большой степени сформировалось за счет того района, в котором мы поселились. Поначалу мы успели проехать по улицам, выгодно отличавшимся от увиденной впоследствии серости. Каменная мостовая, вымощенная разноцветными булыжниками, неспешно прогуливающиеся женщины в светлых платьях, украшенных кружевами, прикрывающиеся от солнечных лучей белыми зонтиками, и всевозможные лавки с витринами, оформленными так, чтобы непременно привлечь внимание покупателей. Пока мы проезжали мимо, я разглядела лавку со шляпками, аптеку, стилизованную под старину, и, без сомнения, дорогую таверну, а также прилавок с различными тканями, нитками, лентами, зеркалами и прочими дамскими мелочами. Кроме того, я заметила лавку бытовой магии, в каких продавали всевозможные полезные в хозяйстве предметы вроде тех же магольков, магических светильников, особых музыкальных шкатулок, в которые можно зарядить различные мелодии по выбору покупателя, а также связничков. Эти дорогостоящие аппараты продавались настроенными друг на друга парами и позволяли своим хозяевам общаться между собой на расстоянии в пределах пятидесяти миль.