Читать книгу "Стриптиз в кино - Нэнси Бартоломью"

Я кивнула, сделала еще глоток шампанского, чтобы скрыть некоторое удивление от его слов, поставила бокал на стол и повернулась к Барбони.

— Насколько я поняла, вы хотели сказать, — медленно произнесла я, — что мы с вами как бы из одной семейной структуры. Очень может быть. И„ чтобы вам стало яснее, могу сказать, что у моей семьи крепкие связи с Нью-Джерси. — Я многозначительно взглянула на него, как бы желая убедиться, что парень просек, о чем я толкую, и увидела, как он напрягся. — Другими словами, Алонцо, хочу сказать, что мой дядя Лось окопался на Кейп-Мей. (Где-то я слышала или читала о моем однофамильце-мафиози с таким именем.)

О, я увидела: включился зеленый свет, мой собеседник почувствовал себя почти как дома. Глаза у него расширились, и я прочла в них — если, конечно, не навоображала все это, — как хорошо, а ведь он чуть было не сделал какую-нибудь подлянку хорошей девочке из другой, но тоже почтенной семьи, членам которой это могло бы не очень понравиться.

— Значит, Большой Лось Лаватини ваш дядя? — переспросил он.

Я пожала плечами: разве с первого захода не ясно? И веско добавила:

— Его сын, мой двоюродный брат, должен завтра приехать ко мне. Захотел малость прошвырнуться, передохнуть, расслабиться. Конечно, это немного стеснит меня, потребует какого-то времени, чтобы оказать ему должное внимание, но я сама себе хозяйка у нас в клубе.

Сказав все это, я поняла, что допустила ошибку, которая могла обернуться для меня плохо: нужно было упомянуть, что Лось-младший приезжает не завтра, а сегодня. Возможно, он уже здесь.

Взглянув на часы, я добавила:

— Впрочем, вполне вероятно, он уже здесь и ждет не дождется свою сестричку. Ведь он гоняет почище, чем вы. Я оставила ему записку.

Неужели мне всего-навсего почудилось, что Барбони подавил судорожный вздох? И неужели одно только упоминание о моих однофамильцах могло вызвать такой страх? Или это чрезмерное почтение? Надо обязательно поинтересоваться, чем так прославился мой высосанный из пальца дядюшка в мафиозных кругах. А сейчас следовало хотя бы мысленно извиниться перед Большим Лосем за то, что считаю его мафиози. Хотя он, может быть, спас мне жизнь.

— Конечно, — невинным тоном сказала я, глядя на приближающуюся официантку, — у вас тоже немалая семья. Кстати, вы встречались с моим дядей?

Барбони рассмеялся. Когда официантка удалилась, он объяснил:

— Думаю, никто не видел Большого Лося в последние годы. Говорят, после некоторых больших дел он решил залечь на дно.

Интересно, что за большие дела? Сколько трупов?

— О, — сказала я, — а мы несколько раз виделись с ним в прошлом году. На праздниках. Он любит семейные сборища.

Об этих славных традициях я читала в книжках и, конечно, видела в кино.

Барбони вылупил глаза, как будто у меня выросли рога или вторая голова. Я чувствовала себя неуютно под его взглядом. Потом тихо проговорил:

— Ваш отец, должно быть, второй его брат? Не тот, кого он убил?

Черт! Этого мне еще не хватало. С печальным выражением лица я кивнула и углубилась в салат. Ничего себе у меня, оказывается, семейка! Просто загляденье.

— Кьяра, — услышала я, — познакомьте меня с Лосем-младшим.

От неожиданности я уронила на пол вилку.

— Что? — переспросила я.

— Я хотел бы встретиться с вашим двоюродным братом, — повторил Барбони. — Возможно, у нас найдутся общие интересы.

— О, вряд ли, Алонцо, — сочувственно заметила я. — Он смирный парень. Кроме того, когда приезжает сюда, ко мне, то хочет одного: отдохнуть от всей суеты, которая окружает нас в жизни.

Барбони опять залился смехом.

— Перестаньте шутить, Кьяра. Я слышал совсем другое. Говорят, у Лося-младшего ума не много, зато большие запросы. Извините, такое болтают люди. И еще говорят, что самое главное для него — женщины, а свою семью он не очень-то привечает. Все больше со шлюхами, потом, если что, избавляется от них самым радикальным способом. Так что смотрите, как бы у вас в клубе чего не учудил. А еще говорят…

Мой собеседник внезапно умолк: видно, сообразил наконец, что не слишком любезно с его стороны поливать моего любимого кузена, которого я с таким нетерпением поджидаю в гости. Нелюбезно и даже в какой-то мере опасно.

Я же бросилась на защиту “родного человека”.

— Младший Лось совсем не такой, — начала я свой новый монолог и сделала паузу, обдумывая, что говорить дальше. — Да, верно, у него бывали проблемы с противоположным полом, но знаете почему?.. — Барбони, естественно, не знал, и я тоже. Однако вдохновенно продолжала: — Он слишком серьезно относится к женщинам. Чересчур много думает о них. Больше думает, чем чувствует. Отсюда и проблемы. Он не в состоянии понять сигналы, которые они ему посылают, и все идет кувырком. А он страдает. Так страдает… И если обращается к проституткам, то именно потому, что они не доставляют ему страданий. Он очень чувствительный парень, мой бедный кузен.

Барбони недоверчиво хмыкнул.

— Что ж, — сказал он, — вы знаете его с одной стороны, и я не могу не верить вам, а мне пришлось видеть кое-какие последствия его загулов, и это было, поверьте, не для слабонервных. — Он поднял ладонь, как бы защищаясь. — Повторяю, не хочу никого обидеть. С кем не бывает. Хочу этим сказать, что, насколько знаю, не стоит переходить ему дорогу.

— Вы это мне говорите? — чуть надменно спросила я. — Никому из семейства Лаватини я бы не советовала становиться поперек пути!

Барбони снова наполнил бокалы, поднял свой:

— За то, о чем вы только что сказали, и за процветание вашей славной семьи!

Я не могла не выпить за это и сразу спросила:

— Так все-таки, Алонцо, вы здесь по делу или просто так?

Краем глаза я увидела за окном знакомую фигуру в белом, это принесло мне дополнительное облегчение: мое войско благополучно передислоцировалось и вновь находилось на нужном рубеже.

Барбони тем временем с улыбкой говорил:

— Как я уже сказал, дорогая, при всем уважении к вам и вашей семье, я предпочитаю, чтобы мне не задавали подобных вопросов, чтобы не приходилось лгать.

Да, крепкий орешек. Не поддается даже из чувства уважения к Большому Лосю. Не говоря о Лосе-младшем. Что ж, попробуем зайти с другого конца.

— Вы мне рассказали кое-что про моего кузена, а я не могу не вспомнить того, что слышала уже о вас.

— Что же вы слышали, Кьяра?

— Типа того, что вы приехали поучить уму-разуму некоторых зазнавшихся шоу-звезд, которые, находясь под определенной “крышей”, решили закантоваться сюда и перестали платить за то, что их, так сказать, оберегают от дождя и града.