Читать книгу "Идеальный размер - Луиза Кин"

Доктор поворачивается и берет со стола упаковку бумажных носовых платков, которую я никогда прежде не замечала. Слезы текут у меня по лицу так сильно, что придется вытирать не только глаза, но и нос, и щеки, и подбородок.

–Вы считаете, вас никто не полюбит, пока ваша внешность не станет идеальной?

–Не знаю. Я пока что только средней стать пытаюсь и то практически свихнулась.

–Вы не свихнулись, Санни.

Как ни странно, в устах доктора слово «свихнуться» звучит вполне естественно. Оно его совсем не смущает. Его вообще ничто не смущает. Мой отец наверняка почувствовал бы себя очень неловко, разговаривая на таком языке.

–Вы можете бросить свою диету хоть завтра, Санни. Я уверен, что вам больше незачем худеть. Сейчас у вас совершенно нормальный, здоровый вес. Вам не обязательно становиться худой. Достаточно того, что теперь вы избавились от нездоровой полноты. Возьмите себя в руки и примите решение.

Доктор протягивает мне еще один носовой платок. Я громко сморкаюсь и, глядя доктору в глаза, отвечаю уже довольно спокойно:

–Я не смогу отказаться от диеты. По крайней мере с завтрашнего дня не смогу. Я стала зависимой от нее.

Часы доктора издают обычный отрывистый сигнал, сообщающий, что сеанс подходит к концу.

–Если хотите, мы можем продолжить наш разговор, – говорит доктор. – Следующая встреча у меня только через полчаса. По-моему, у вас случилось нечто вроде нервного срыва. Надо серьезно все обсудить. Если угодно, я научу вас справляться с такими ситуациями, когда кажется, что все выходит из- под контроля. Научу оценивать собственное поведение. Это называется когнитивно-поведенческая терапия. Вы сумеете разорвать некий порочный круг, который...

Я вытираю с глаз последние пару слезинок.

–Нет, спасибо. Со мной все в порядке. Обещаю, что, когда вы вернетесь, я буду здесь. Не успею к тому времени истаять полностью.

–Хорошо, Санни. И последнее. Я хочу, чтобы, кроме всего прочего, вы подумали об одной очень важной вещи. Возможно, вы одиноки не из-за излишнего веса или каких-то других несовершенств. Вы одиноки, потому что не позволяете никому себя полюбить.

– Ладно, подумаю. Правда, я ничего не поняла, но подумать обещаю.

Домой я иду мимо стены, огораживающей наш местный сад. Разросшиеся ветви деревьев свисают над тротуаром, выглядывая из-за высокого ограждения. Похоже, будто они не хотят сбежать из своего зеленого рая, а просто любопытствуют, пытаясь разузнать, что находится за его пределами. Приятно, что хотя бы деревья понимают: хорошо не там, где их нет, а дома. Поток автомобилей течет в сторону Ричмонда, а я вспоминаю, что меня ждут две дюжины упаковок с хлыстами, которые необходимо отправить клиентам по почте. Сейчас довольно прохладно, поэтому я затягиваю пояс поплотнее. Мимо проезжает фургон с дорожными рабочими. Поравнявшись со мной, водитель сигналит, а один из рабочих – наверняка чей-то муж или отец – высовывается из окна машины и кричит:

– Классные сиськи!

Я отворачиваюсь. Я хочу крикнуть им вслед, чтобы они замолчали, чтобы оставили меня наконец в покое. Раньше, когда такое происходило с другими девушками, я им завидовала. Я расстраивалась, что мужчины не сигналят мне из своих автомобилей и не кричат вслед какие-нибудь глупости. Теперь я не хочу такого внимания. Я понимаю, что все это просто секс, не больше.

Хорошо, что доктор уезжает в отпуск. Я не уверена, что готова обдумывать и обсуждать с ним ту тему, к которой он меня подталкивает. Дело в том, что я давно поняла: проблема не только в лишних килограммах. Все гораздо сложнее. Я не знаю, как обычный слой жировых клеток способен определять, что представляет собой человек. Однако одно это слово – «жир» – заставляет меня, Санни Уэстон, чувствовать себя полным ничтожеством.

С другой стороны, я кажусь себе трусихой и чуть ли не предательницей из-за того, что сдаюсь, следую правилам, которые в глубине души сама считаю несправедливыми. Я пытаюсь соответствовать стандартам, вместо того чтобы оставаться собой. Я хочу, чтобы окружающие приняли меня в свой круг. Вместо того чтобы гордо и одиноко стоять в стороне – на ветру и морозе, без любви, уважения и человеческого участия, – я стараюсь подстроиться под других, соответствовать их представлениям о норме.

В прошлом году я смирилась и начала прилагать усилия к тому, чтобы стать не только худой, но и красивой. Худые и красивые женщины получают от жизни больше остальных. Это самое лучшее сочетание! Теперь-то я знаю, что иметь стройное тело и смазливое лицо далеко не достаточно. Как только вы получаете и то, и другое, в дополнение требуются подходящая прическа, подходящий загар, подходящий макияж, подходящая одежда... Когда у вас появляется масса перспектив и возможностей, от них очень трудно отказаться. Я пьяна от данного самой себе обещания стать красивой и не хочу протрезветь, потому что устала от той жизни, которую вела все время, пока была толстой. Я решила соответствовать чужим стандартам, хотя иногда и виню себя в этой слабости.

Когда Анна открывает дверь, я сразу замечаю, что на правой стороне ее головы волосы сухие, а на левой – мокрые. Под глазами у Анны такие темные и большие мешки, что все лицо выглядит как будто обвисшим под их тяжестью. Ее живот, щеки и бедра словно наполнены водой – как будто она утонула в своем материнстве, а потом все-таки выплыла и выжила. Лицо у Анны напоминает воздушный шарик, из которого надо выпустить немного воздуха, чтобы он не взорвался.

Одета она в темно-красный спортивный костюм. Этот же самый костюм был на Анне и в прошлые три раза, когда я заглядывала ее проведать. Он не плотный, зато хорошо обтягивает ее не так давно округлившуюся фигуру.

На мне надеты узкие джинсы с широким черным ремнем, застегивающимся на старинную пряжку, высокие черные ботинки и малиновая дизайнерская рубашка без рукавов.

–Привет, Санни! – говорит Анна с усталой улыбкой на лице. – Отлично выглядишь.

Я слышу, как за спиной у нее плачет ребенок, и вхожу вслед за подругой в дом. Как только я наклоняюсь над детской кроваткой, широко раскрыв глаза, малыш затихает. Он очень похож на Анну – темные волосы, темные глаза, красиво очерченные губы.

–Он вырастет и разобьет тысячи сердец, – говорю я, улыбаясь.

–Это точно, – отвечает Анна так изможденно, как будто ей уже приходится отваживать рыдающих девочек-подростков, которые названивают сыну по телефону или стучатся к ним в дверь.

Она грузно опускается на диван, кладет голову на подушку и закрывает глаза. Я замечаю, что часы показывают уже шесть тридцать, и спрашиваю:

–Мартин еще на работе?

–Нет, он играет в футбол, – отвечает Анна монотонным голосом. – Везет же некоторым.

Она проводит ладонью по волосам и чувствует, что с одной стороны они влажные.

–Первый раз за полтора месяца попыталась высушить волосы феном, – объясняет Анна скорее себе, чем мне. – Только половину высушила, и ребенок проснулся.