Читать книгу "Многочисленные Катерины - Джон Грин"

Они доехали до заправки/«Taco Hell» и сделали заказ, не выходя из машины. Заглянув в окно, они увидели, что Гассан и Катрина едят за столиком.

– Он ей, похоже, нравится, – сказала Линдси. – То есть… не в обиду ему сказано. Мне он тоже нравится. Просто странно. Обычно ей нравятся… м-м-м… тупоголовые красавцы.

– Значит, у нее такой же вкус, как у тебя?

– Придержи язык, за ужин плачу я.

Они забрали тако с курицей и уехали, и Колин наконец решил спросить, что происходит:

– А чего это мы вдруг ужинаем вместе?

– Ну, есть три причины. Во-первых, я думала о нашей теореме, и у меня есть вопрос. Как она работает, если ты гей?

– Чего, чего?

– Ну, если график идет вверх, значит, мальчик бросает девочку, а если вниз – значит, девочка бросает мальчика, так? А если они оба – мальчики?

– Это не важно. Просто у каждого свое расположение на графике. Вместо m и d можно написать m1 и m2. Это же алгебра.

– Ну, теперь ты понимаешь, почему по алгебре у меня тройка с минусом. Ладно, слава богу. А то я подумала, что теорема только для гетеросексуалов – а что ж это тогда за теорема? Причина номер два в том, что я хочу нравиться Холлис, а ей нравишься ты, поэтому если мне ты тоже понравишься, то ей понравлюсь я. – Колин озадаченно смотрел на нее. – Тройка с минусом по алгебре, пятерка с плюсом по крутологии. Популярность – сложная штука. Нужно много времени уделять мыслям о том, чтобы понравиться; нужно, чтобы тебе нравилось нравиться. И не нравиться – тоже.

Колин внимательно слушал ее, покусывая большой палец. Рассказ Линдси о популярности даже заставил его ощутить легкий mysterium tremendum.

– Так вот, – продолжила она, – я должна понять, почему Холлис продает землю. Этот Маркус застроил землю к югу от Брэдфорда жуткими одинаковыми блевотными домами. Холлис никогда не стала бы поддерживать такую идею.

– Ясно, – сказал Колин, чувствуя себя пешкой.

– И третья причина, – сказала Линдси, – в том, что мне надо научить тебя стрелять, чтобы ты не опозорился.

– Стрелять из ружья?

– Из двустволки. Я ее тебе в багажник положила.

Колин нервно оглянулся назад.

– Оно не кусается, – сказала Линдси.

– А где ты достала ружье?

– Где я достала ружье? Умник, да в Гатшоте раздобыть ружье проще, чем подцепить хламидию у шлюхи.

Двадцать минут спустя они сидели на зеленом поле; за полем начинался густой лес, который, как сказала Линдси, принадлежит Холлис, но скоро будет принадлежать Маркусу. Поле поросло дикими цветами и молодыми деревцами, но все же было огорожено бревенчатым забором.

– А зачем этот забор?

– У нас раньше был конь по кличке Хоббит. Он умер.

– Твой конь?

– Ну да, мой. И Холлис тоже. Папа подарил его Холлис на свадьбу, а когда мне исполнилось шесть месяцев, Холлис подарила его мне. Славный был коняшка, наш Хоббит. Я в три года научилась на нем кататься.

– Значит, твои родители развелись?

– Официально – нет. Но, знаешь, как говорят о Гатшоте? Численность населения здесь никогда не увеличивается и не падает, потому что каждый раз, когда женщина беременеет, мужчина уезжает из города. – Колин засмеялся. – Он ушел от нас, когда мне был год. Звонит пару раз в год, но Холлис не дает мне с ним разговаривать. Я его не знаю, и мне плевать. А твои родители?

– Мои родители все еще женаты. Каждый вечер в одно и то же время я должен им звонить – кстати, через тридцать минут пора. Они, наверное, жутко заботливые, но обычные. Мы скучные.

– Ничего ты не скучный. Не наговаривай, а то еще поверят. Так вот, ружье.

Линдси пробежала по полю и перемахнула через забор. Колин шел за ней размеренным шагом. Он считал, что не стоит бегать без надобности.

– Открывай багажник, – крикнула Линдси.

Колин открыл багажник и увидел длинную двустволку с запятнанным деревянным прикладом. Линдси взяла ружье, протянула его Колину и сказала:

– Целься в небо.

Она взяла квадратную картонную коробочку, и они снова вышли в поле, перемахнув через забор.

С видом эксперта Линдси раскрыла ружье и зарядила его двумя патронами из коробочки.

– Только не тычь в меня этой штукой, когда она заряжена, усек?

Закрыв затвор, Линдси осторожно передала ружье Колину, встала позади него и помогла прижать приклад к плечу. Он почувствовал, как она коснулась грудью его лопаток, животом – спины, а стопами – его стоп.

– Прижми к плечу, – сказала она, и он так и сделал. – Вот предохранитель. – Она направила его руку к стальному рычажку сбоку ружья.

Колин никогда еще не держал в руках ружье. В этом было что-то волнующее и порочное.

– Когда будешь стрелять, – сказала она, дыша ему прямо в затылок, – не дергай за спусковой крючок. Просто осторожно надави. Я сейчас отойду, а ты попробуй, ладно?

– Куда целиться?

– Да ты и в слона не попадешь, так что целься прямо.

Колин почувствовал, что Линдси больше не стоит за его спиной, и – очень осторожно – надавил на спусковой крючок.

Взрыв оглушил его в ту же секунду, когда ружье ударило в плечо, его рука дернулась вверх, ноги подкосились, и он плюхнулся на попу прямо посреди диких цветов, нацелив ствол в небо.

– Ух ты, – сказал он. – Весело!

Линдси рассмеялась:

– Вот для того мы и здесь, чтобы ты не плюхнулся на задницу перед Колином, Чейсом и остальными. К отдаче надо готовиться.

Следующий час Колин посвятил зверскому расстрелу ближайших дубов, прервавшись только на то, чтобы перезарядить ружье и позвонить родителям. Он выпустил в лес сорок четыре патрона, а потом, когда его правая рука онемела, а плечо ныло так, будто он выдержал серию ударов от чемпиона по боксу, он сказал:

– Попробуй сама.

Линдси мотнула головой и села на траву. Колин сел рядом с ней.

– Не, сама я стрелять боюсь, – сказала она.

– Шутишь?

– Нет. Плюс это десятый калибр. Из ружья десятого калибра я ни за какие коврижки стрелять не стану. Они лягаются, как чертовы мулы.

– Тогда почему…

– Я же сказала, не хочу, чтобы ты опозорился.

Колин хотел продолжить разговор, но не знал как, поэтому лег и потер ноющее плечо. Гатшот был к нему неласков: вздувшийся шрам над глазом, сорок четыре синяка на плече и, конечно, дыра в животе, все еще причинявшая жуткую боль. Но все же ему почему-то здесь нравилось.

Он заметил, что Линдси лежит рядом, подложив руки под голову. Она игриво лягнула его, чтобы привлечь внимание.