Читать книгу "Арбайт. Широкое полотно - Евгений Попов"

— Чрезвычайно духоподъемное клеветническое кино, доказывающее, что совести нету нигде, сила солому ломит и начальники всех стран — одна шайка. Я вот горюю, что не можем мы ответить достойно на эту грязную провокацию. Обидно, что никто из молодых наших киношников типа Федора Бондарчука не возьмется за тему из разряда «PATRIA O MUERTE». Дарю бесплатный сюжет: правнук генерала Пепеляева, расстрелянного вместе с Колчаком, подговаривает чешских «левых» взорвать американскую ПРО. «Левых» арестовывают за терроризм, а в Чехию, как в 1968-м, входят танки, но уже американские. Выясняется, что это месть молодого человека за то, что его прадедушку чехи сдали в 1920 году большевикам. Пожалуй, можно и госзаказ получить под такой синописис.

— Сюжет бесподобный, сюда бы еще (в качестве соуса и приправы) исламский фактор. Тогда блюдо приобрело бы правильный идеологический вкус.

— А эти чехи на самом-то деле те еще «чехи», т. е. чеченские беженцы, которых пригрели в стране Чехии в силу русофобии проамерикански настроенные элементы (бывшие диссиденты). Но от них же и получили, от чеченцев (с помощью пепеляевского правнучка, который ненавидит их всех). Т. к. на самом деле его фактическим прадедушкой является Троцкий, о чем он случайно узнает по ходу фильма. Нет, лучше не Троцкий, а Дзержинский. Для правильной расстановки точек над идеологическими «i».

— Завидую! Сразу видно руку настоящего советского мастера. Так связать всех персонажей да еще и грамотный идейный фон подклеить. Да вся эта шелупонь молодая бамбук курить должна, когда мэтры работают!

— Насчет большевистского рейха давайте поговорим лет через девятьсот.

— Давайте. Но только — чур! — не опаздывайте!

— Постараюсь. К этому моменту мы уже точно будем знать, всем ли улыбнулось счастье. Но как мы узнаем друг друга?

— Вы меня легко узнаете — у меня в руках будет «КАПИТАЛ» Маркса на китайском языке.

— Если по книге на китайском языке вас можно будет отличить от других, еще есть надежда.

Надежда — мой компас земной,

А Инесса награда за смелость.

А песни довольно одной,

Чтоб только на съездах и пелась, —

так чуть-чуть заглянул в будущее в 1974 году Эдуард Русаков, переделав знаменитую песню Александры Пахмутовой о Ленине.

— Товарищ обобщил накопленный опыт. Опоздал только немножко: к столетию Ульянова было бы в самый раз.

— Если бы он к столетию Ленина (1970) поспел, то в 1974-м, глядишь, уже и вышел бы, отсидев сколько положено. — А я скажу так: если бы большевики не были идиотами, они не стали бы большевиками.

— Это несомненно, но вот вопрос — как они сумели втереть очки всему просвещенному миру? В лице его лучших представителей вроде британских интеллектуалов, ставших большевизанами и советскими шпионами?

— Я думаю, русский классик дал этому хорошее объяснение: «Кажется, что может быть глупее уды? Нитка, на нитке крючок, на крючке — червяк или муха надеты… Да и надеты-то как?.. В самом, можно сказать, неестественном положении! А между тем именно на уду всего больше пескарь и ловится!»

— Что это был за червяк? Какую муху цепляли наши рыболовы на крючок, чтобы, к примеру, изловить премудрого Кима Филби, запудрить мозги Андре Жиду, усадить на электростул супругов Розенберг, открыть объятия беглецу тов. Понтекорво.

— Червяк назывался Равенством, а муха — Братством. Вот на них пескари и клюнули. Ведь с пескарями — чем глупее, тем вернее.

— И чем наглее — тоже. Пескари и Гитлера боялись, и Сталина.

— Российская интеллигенция, конечно, ВИНОВАТА ВО ВСЁМ. И социализм, и капитализм не крестьяне с рабочими придумали… Только далее вопрос странный: ныне уж интеллигенции-то и нет, во всяком случае как класса.

Точно так же, как нет и дворян, или, скажем, казаков (как сословия). Наследники же советской интеллигенции — это:

1) бюджетники;

2) чиновники;

3) люди свободных профессий.

И кто из них может взять на себя ВООБЩЕ КАКУЮ БЫ ТО НИ БЫЛО ОТВЕТСТВЕННОСТЬ?

— Скажем, крыса знает, что она крыса, но не подозревает, что она млекопитающее и принадлежит в этом смысле к одной общности с кошками и собаками. Так вот, рабочие и крестьяне в СССР вообще-то не знали, что они — рабочие и крестьяне. А интеллигенция — знала, что она «интеллигенция», прослойка, так как ей Маркса с Лениным вдалбливали. Механизм тот же, что и в Великой французской революции: интеллигенция у нас стала «третьим сословием» (все, кто НЕ рабочие и НЕ колхозники, относили себя туда). И постепенно стала самым многочисленным — и, по Гегелю, «сама в себе» и «сама для себя»-классом. После этого совершила капиталистическую революцию, заодно предала свой народ (так как делала это исключительно для себя, а не для того, чтобы народ стал жить лучше) и исчезла навсегда. Поэтому так смешны все призывы к покаянию — у нас все обманутые и репрессированные, а те, кто был с другой стороны, уже давно исчезли. И первый раз интеллигенция упраздняет себя именно во время заварухи 1917–1924 годов, после чего начинает жалеть «о навсегда потерянной России», то есть уже жалеет о себе, но никак не о народе. Полностью прав Федотов, который писал, что интеллигенция у нас появляется при Петре как «сословие модерна» и выступает вместе с императором против народа. Этап второй, когда интеллигенция против и царя, и народа. И этап третий (после революции 1905 года) — интеллигенция вместе с народом против царя. Победа в феврале-октябре — и вот уже бывшие просветители забывают о «благе народном» и начинают на равных с остальными социальными группами бороться за власть (что у белых, что у красных; и после Гражданской то же самое). Второе пришествие интеллигенции — реформы Хрущева. И здесь та же диалектика: сначала — вместе с КПСС против сталинского наследия (а народ, мелкие начальники — в массе сталинисты). Потом, в шестидесятые, после 1968-го — и против коммунистических царей, и против «быдла-народа». И, наконец, в карнавальную вторую половину восьмидесятых — вместе с широкими народными массами, по большей части тоже числящими себя интеллигенцией, — против коммунистической клики, потерявшей свою легитимность. Появится ли в России интеллигенция снова? Не знаю. Пока никаких признаков такого феномена, как интеллигенция, у нас не наблюдается…

— Какая-то это… не та интеллигенция. Вот покойный Лев Копелев явно был интеллигент, отсидел вместе со всеми, а комплекс кающегося перед народом имел до самой смерти. Обожал и уважал писателей-«деревенщиков». Даже как-то, можно сказать, внутренне заискивал перед ними, долги как бы отдавал. Когда ему говорили, что он и есть народ — если воевал, сидел и т. д., он не верил. Думаю, в этом смысле интеллигенты в России были и будут всегда.

— Судя по всему, Гдов называет интеллигенцией только бедных актеров и бедных писателей. И правильно, они и не интеллектуалы, и не занимаются физическим трудом. Они, конечно, должны разделить всю ответственность за СССР, потому что пели песни про комиссаров.