Читать книгу "Играть, чтобы жить. Книга 5. Битва - Дмитрий Рус"

Мгновенный осмотр и вздох облегчения — я!

А вот рядом — действительно стоит смертельно бледная и уставшая Руата. Рядом с ней — хмурый воин, от которого так и давит силой помноженной на власть — князь «Дома Ночи»! Тот самый, настоящий!

Нахохлившиеся ухорезки вдоль одной стены, напряженные горлорезы — возле другой. Что за хрень?!

Откинулся тяжелый полог, в помещение ворвался встревоженный Оркус. Увидев меня, сидящего на кровати и все еще кривящегося от рези в горле, он облегченно выдохнул:

— Командир! Очнулся!

Я нашел в себе силы улыбнуться:

— Не дождетесь… Долго я провалялся? И что за цирк вокруг?

Оркус на мгновенье подвис, явно кидая сообщение по приватным каналам, а затем попытался вновь уложить меня на мягкую подушку:

— Командир, ты только не волнуйся! Как себя чувствуешь?

Я возмущенно оттолкнул крепкие руки:

— Эй, хорош меня валять! В порядке я, если не сильно углубляться в воспоминания. Но с этим позже разберусь. Давай доклад!

Контрразведчик принял профессионально виноватый вид:

— Глеб, ты был в отключке два месяца! Мы не знали что делать!

А вот тут меня проняло…

Ватой заложило уши, память о злобном шипенье и липкой тьме на мгновенье вернулась в полном объёме.

Оправдывающийся Оркус продолжал частить:

— Магия не помогала! Павший не отзывался — хоть гадь на его алтарь! Срочные вопросы копятся, союзники паникуют и обрывают все каналы связи, а ты в коме! Короче затащили тебя в склеп и стали ждать. Прошла неделя — ты лежишь, вокруг плодятся пауки и пытаются упаковать тело в кокон. Ну явно проделки Ллос! А кто по ней главный специалист?! Вот и обратились к Руате…

Я посмотрел на подрагивающую княгиню, прижавшуюся к широкой груди супруга. Хороша Маша, но не наша…

Сжав ладонями виски, удерживая рассыпающуюся на куски голову, я поморщился и прохрипел:

— Ты хоть понимаешь, что тебе теперь нельзя умирать?

Дроу молча кивнула. Ее лицо устало осунулось, под глазами лежали тяжелые тени, аура божественного проклятья ощутимо давила на подсознание.

С благодарностью приняв из рук Оркуса чашу травяного чая, я жадно отхлебнул и продолжил:

— Значит, мы теперь по одну сторону баррикад. Пока жива Ллос, тебе грозит вечность мучительного посмертия…

Руата безразлично пожала плечами и еще крепче вжалась в могучую фигуру князя:

— Мне все равно… Все мои действия идут на благо супруга!

Князь ласково улыбнулся и, наклонив голову, поцеловал роскошный шелк волос:

— Моя неправильная дроу… — затем его взгляд обратился на меня, а голос зазвенел сталью. — За помощь нам было обещано возвращение единоначалия и добровольный отказ от уз ложного брака! В клане зреет недовольство, оппозиция скалит зубы. Двоемужество Руаты подрывает авторитет трона, раздвоение князя вносит смятение в ряды воинов!

Щека у Оркуса нервно дернулась, однако он утвердительно кивнул:

— Глеб, мы не видели других вариантов!

— Все нормально, спасибо. Я подтверждаю данные тобой обещания, но…

Князь напрягся, почуявшие напряжение ухорезки незаметно потянулись к клинкам.

— Но только лишь после «Совета Двенадцати»! Там нам будет важен каждый голос! Я надеюсь на вашу помощь и понимание: враг у нас по-прежнему общий — Светлые боги.

Настоящий лидер «Дома Ночи» медленно кивнул:

— Согласен.

Я на мгновенье задумался, а что если?.. Хм…

— Руата, как насчет того, что бы стать жрицей Йаванны? Не Верховной, тут уж извини, но все же? Ллос страшна в своей ненависти, тебе жизненно необходим новый покровитель!

Дроу умоляюще взглянула на супруга, ее губы мечтательно прошептали:

— Богиня цветов, весны, лесов и плодородия, могущественная Валие!

Князь поощрительно кивнул и Руата плавно опустилась на колени, склоняя голову и покорно оголяя беззащитную шею:

— Я согласна, Первожрец!

Сглотнув комок в горле, я ответил с прорезавшейся хрипотой:

— Богиня будет призвана послезавтра — ее обитель давно готова, но Ауле еще не закончил работы над брачным ложем. Ювелирные молотки звенят сутки напролет, гномихи-белошвейки ткут золотые кружева, Мерцающие Лебеди лишились нежнейшего пуха. Кузнец обещает, что весь мир содрогнется в едином экстазе!

Мы с князем обменялись понимающими взглядами и синхронно усмехнулись. А ничего он мужик, несмотря на всю свою показную альфа-самцовость. Дадут боги — посидим еще в веселой компании, попьем вместе пива, потрем за жизнь…

Едва сдержав старческое кряхтенье, я поднялся на ноги — негоже Первожрецу показывать слабость и принимать гостей на ложе. Да и не могу я усидеть на месте, пока не сделаю того, о чем подсознательно мечтал в липкой тьме Великого Ничто.

Прошаркав к стене и оттолкнув услужливые руки ухорезок ближнего круга охраны, я вытащил из инвентаря кинжал Паучихи. За спиной многоголосо охнули.

Не оборачиваясь на встревоженный гул, зачерпнул в душе коктейль из стихий, и с хрустом вогнал клинок в скальный монолит. Затем резкий боковой удар по рукояти — и жалобно звякнувший артефакт переломился у самой гарды.

Яростное шипенье пронеслось по астралу, россыпь системных сообщений уведомила о катастрофическом падении фракционных отношений с Ллос. Как хрупка божественная милость!

Все! Нет больше чудо-оружия, нет соблазна и риска потерять себя в хаосе чужого разума и ворованных знаний.

Конечно, если подумать с холодной головой, поддаться затаившемуся глубоко в душе чужеродному червячку жадности, то может и не стоило ломать… Оставить торчать в стене, да и все. Но слаб человек, боюсь не устоять! Не зря ведь Фродо стремился уничтожить кольцо Всевластия!

Руата поощрительно кивнула:

— Честно говоря, я не знаю, как ты выжил. Мужчины не могут приносить жертвы Ллос — вы логики и рационалисты. Пропуская через себя жизненный опыт другого существа — неизбежно теряете часть своего «Я», при этом жадно хватаете то, что вам не принадлежит. Женщины же берут только эмоции — страсть, любовь, ненависть. Отсюда сладкое притяжение нашей ауры, способности к эмпатии и ментальной магии…

Я понимающе кивнул — полученные во время боя статусы «Полноценного Жреца» и «Желанной Игрушки» приоткрыли мне завесу тайны ритуалов Ллос.

Многие знания — многие печали. Понимание механизма работы кинжала заставляло шевелиться волосы на голове и побуждало поскорее избавиться от коварного дара.

Обменявшись на прощанье рукопожатиями с князем, и поцеловав бархатную ладошку княгини, я погрузился в изучение текущей ситуации.