Читать книгу "Операция "Фауст" - Евгений Федоровский"

– Ну а потом меня демобилизовали, – продолжал Йошка. – Я вернулся в Сваляву. Здесь уже хозяйничали хортисты – венгерские фашисты. Снова пошел в лесорубы. В сороковом забурлил народ Закарпатья. Люди требовали воссоединения с Советской Украиной. «Маленькая ветка великого украинского дуба» хотела обрести родные края. Начались облавы, обыски, аресты активистов. Мое имя у венгерских фашистов в списках стояло первым. Уехал в Прагу. Однако здесь напали на мой след гестаповцы. За организацию подпольной радиостанции приговорили к каторжным работам в каменоломнях. Но удалось бежать. Чешские коммунисты нелегально переправили меня в Россию. Так я очутился здесь и теперь беседую с вами.

– Вы какого года рождения? – спросил Павел.

– Мыодногодки, только я на два месяца старше. Вы родились в мае, я – в феврале.

– Так, значит, вы мою биографию изучили! – рассмеялся Павел.

– Волков рассказывал, – серьезно проговорил Йошка. – Надо же знать, с кем придется работать… У нас есть такая поговорка: друга ищи, а нашел – береги. Надеюсь, мы с вами будем беречь друг друга.

6

Вечером вместе с Ниной приехал Волков. Алексей Владимирович посчитал, что пора всех участников посвятить в свой план.

– Вся семейка в сборе, могу сообщить мнение командования, – сказал он. – Вам троим предстоит разгадать, как пишется в книгах, «тайну “фаустпатрона”». Считаю, теоретически вы к заданию готовы, теперь начнем к нему готовиться практически. Сейчас мы разрабатываем такую операцию. В Киеве до войны жил и работал некий Анатолий Фомич Березенко. Он считался одним из ведущих специалистов по сплавам. Эвакуироваться не успел. Подпольщики, с которыми была связана его мать, уговорили Березенко пойти на работу к немцам. Те отправили его в Германию. Мать осталась в Киеве. Так вот через нее подпольщики узнали, что сын работает в Мюнхене на заводе «Байерише моторенверке», попросту БМВ… Усекаешь, Клевцов?

– Это недалеко от Розенхейма, завода детских игрушек болтунишки Ахима Фехнера? – спросил Павел.

– Именно! О Фехнере Березенко кое-что и сообщил матери, надеясь, что сведения могут заинтересовать кого надо. Правда, написал иносказаниями, но факт говорит сам за себя: Березенко работает на нас. Где он живет, точно мы не знаем. Письма от матери получает «до востребования» на семнадцатое отделение имперской почты. Сначала надо выйти на него, а потом и на Фехнера, который иногда посещает пивную «Альтказе» в Розенхейме… – Волков помолчал. – Конечно, не исключена и возможность провокации со стороны гестапо. Но с другой стороны, у нас нет оснований не доверять Березенко. Закончил политехнический институт, защитил кандидатскую. Написал несколько монографий по сплавам и особенностям их кристаллической решетки. Эти книги заинтересовали немцев, в какой-то мере предопределив дальнейшую судьбу Березенко.

Волков положил на стол папку, показал любительскую фотографию Березенко. Высокий, в длиннополом плаще, в очках и шляпе человек был снят на Владимирской горке. Лицо размыто, без деталей, но все же понять можно: худощав, носат, с острым длинным подбородком.

– У матери мы постараемся узнать такие подробности его жизни, которых не знают немцы. Чтобы он не подумал, что и вы подосланы гестаповцами.

– Нам бы только добраться до него, – проговорил Павел.

– Добираться будете втроем. Документы подготовим надежные. Ты, Клевцов, бывший фронтовик, офицер Пауль Виц, представитель фирмы «Демаг» в Донбассе и Ростове-на-Дону. Не беспокойся, твое непосредственное «начальство» у нас в плену со всей своей канцелярией, бланками и печатями. Ты по командировочному удостоверению был в Донбассе – ворон из стаи, что слеталась его грабить. Заготовим мы и справки из госпиталя, заключение медицинской комиссии о твоей полной непригодности к строевой службе, «зольдатенбух» с указанием места службы и наград, требования на железнодорожные билеты и другие документы… Свою новую биографию выучи назубок.

Алексей Владимирович перевел взгляд на Нину.

– А это твоя жена. Уроженка Штутгарта, приехала в Россию и стала сиделкой в госпитале, где ты якобы находился на излечении. В Макеевке. Между прочим, в протестантской церкви Штутгарта должна быть подлинная запись о рождении и крещении Нины Цаддах – 10 февраля 1923 года…

Волков повернулся к Йошке.

– Ефрейтор Слухай, участник московской зимней кампании и кавалер Железного креста второй степени, контужен, страдает эпилепсией, от военной службы тоже освобожден. Находится в услужении у Пауля Вица… Вообще, Йошка, будешь в группе и за няню, и за радиста, и чего судьбе понадобится. Подпольный опыт есть. Язык тоже знаешь. Будешь ангелом-хранителем.

«Я же был в Германии, вдруг немецкая полиция заворошит старые дела или кто-то опознает меня?» – хотел сказать Павел, но поостерегся из опасения, что Волков истолкует эти слова как трусость. В конце концов, знает же Алексей Владимирович об этом и не говорит, очевидно считая элемент риска вполне оправданным.

Волков оглядел всех:

– С завтрашнего дня начнем прорабатывать детали. Отныне приказываю думать только об этом задании. Вживайтесь в свои роли. Распорядок установите боевой. Подавай, Йошка, ужин, и отбой!

Перекусив, Волков уехал. Йошка убрал со стола тарелки и тоже собрался уходить.

– Йошка, ты уже был в тылу у немцев? – спросил Павел.

– Был, – ответил Йошка и добавил: – На разные роли пробовался и не один раз… Спокойной ночи!

7

С фронта в академию привезли трофейную гранату нового образца. По форме она походила на небольшую каплевидную мину, какая используется в минометах. У нее была деревянная рукоятка, к ней крепились четыре матерчатых стабилизатора, которые раскрывались в момент броска с помощью пружинистых стальных пластинок. Верхний конец рукоятки венчал красный металлический колпачок с надписью: «Гранату за колпачок не держать!» Колпачок прикрывал ударный взрыватель, а срывался он хомутиком на шнурке предохранителя во время броска.

Ростовский поручил Павлу разобраться в этой гранате. Когда приходилось работать со взрывоопасными предметами, Павел становился чрезвычайно собранным и неторопливым, знал, что малейшая оплошность грозила гибелью. Он разбирал гранату за толстым стальным листом и смотрел через бронестекло. В случае взрыва он потерял бы руки, но сам остался бы жив. Замедленными движениями Павел отвинтил деревянную ручку, заглянул внутрь – головка мины полая, а стакан заполнен фигурным разрывным зарядом с конической выемкой и каналом по оси, на дне виднелся капсуль-детонатор.

– Видите, головка мины выполнена из мягкого сплава. В момент удара о преграду она сминается, от взрывателя огонь идет на капсуль-детонатор. Тот вызывает детонацию, которая направлена по разрывному заряду в сторону воронки-конуса…

Георгий Иосифович заглянул через броневое стекло, кивнув, добавил:

– Смятая, скажем, о броню головка прижимает воронку, стремительный газовый поток направленно прожигает отверстие, врывается внутрь танка и вызывает там пожар.