Читать книгу "Дни изгнания - Катарина Керр"

– Не думаю, чтобы это имело большое значение. – Далландра изо всех сил пыталась говорить весело и оживленно. – Хочешь овсянки? Купец Намис привез ее нам в прошлый раз.

Оставшись одна, Далландра долго плакала.

Севернее Каннобайна Галабериэль со своей дружиной перешли через мелкий ручей без названия (правда, в последнее время его стали называть Бобром). Ручей считался границей территории Элдиса, во всяком случае, именно так принц сказал Адерину, несмотря на то, что милях в двадцати на запад от него стоял дан и фермы лордов, нарушивших соглашение. Адерин дана не увидел, потому что они свернули на север, направляясь к опушке леса. Адерин окончательно вымотался и от раны, и от тревоги, а Галабериэль все подгонял людей и коней. Деревья и луга, скалы и дороги – все слилось в бесконечную боль. Наконец они добрались до одного из лагерей. Адерин ушел в палатку и уснул на кожаных подушках, а Галабериэль долго разговаривал о чем-то с предводителями аларов.

Утром к ним присоединились двадцать новых воинов и табун лошадей.

Адерин был потрясен, обнаружив, что некоторые воины оказались женщинами. В полдень они встретились с одиноким аларом, направлявшимся на юг, и дальше с ними поехали еще шесть вооруженных воинов, три женщины-лучницы и конь, навьюченный стрелами.

На закате они въехали в лагерь Нананны. Народу там прибавилось.

Другие мастера двеомера услышали призыв о помощи и послали к ней своих людей – шестьдесят вооруженных верховых воинов.

Как сказал Галабериэль, сейчас каждый меч будет на счету.

– Наши длинные луки хороши только для охоты. Не представляю, как из них можно пробить доспехи элдисцев. Хотя кто знает – ведь мы еще не пытались.

– Да. – Адерин попытался с умным видом кивнуть, но неожиданно потерял сознание.

Он очнулся в огромной палатке Галабериэля. У дыры, через которую уходил дым очага, сиял свет двеомера.

Сначала Адерину показалось, что из раненой руки идет кровь; потом он понял, что ее окунули в деревянную миску, наполненную теплым травяным отваром. Кто-то стоял рядом с ним на коленях. Он с трудом повернул голову и увидел Далландру. В ее прекрасных глазах светилась печаль.

Адерин подумал, что стоило терпеть боль, чтобы увидеть как она тревожится за него.

– Этот гнусный круглоухий лекарь натворил дел с твоей рукой, – сердито сказала она. – Тебе еще повезло, что телесная жидкость не загноилась!

– Честно говоря, не очень-то я выполнял его советы. О боги, мой рот! Вода есть?

Она протянула ему деревянную чашку с ключевой водой. Когда он выпил, Далландра налила еще из лежавшего рядом меха.

– А как ты вообще себя чувствуешь?

– Уставшим, но все будет хорошо. Просто эта штука так болит!

Она встала, вынула его руку из травяного отвара и промокнула чистой тряпицей. Ее прикосновения были такими нежными, что он не ощутил боли даже в сломанных пальцах.

– Я намочила повязки, – сказала она. – Когда они высохнут, стянут сломанные пальцы, чтобы скорее срастались. – Она нахмурилась, положила свою руку на его и, слегка приоткрыв от усердия рот, уставилась на сломанные пальцы. Ему показалось, что боль буквально вытекает из ран. – Вот и все. Так легче?

– Намного! Тысячу раз спасибо!

– Если снова заболит, позови меня, я опять это сделаю. – Она аккуратно положила его руку на подушку и взяла миску с использованным отваром. – Я выплесну это.

Адерин услышал, что она с кем-то разговаривает; через минуту вошел Галабериэль. Принц переоделся в узкие кожаные штаны, простую рубашку и кожаную куртку – похоже, клинок такую рассечет не сразу.

– Далландра сказала, тебе лучше. Я рад.

– Благодарю, банадар. Снаружи так шумно. Еще кто-то прибыл?

– Всего лишь пятнадцать человек. Но теперь у нас хорошая дружина, а когда поедем на север, кто-нибудь еще присоединится. Думаю, Мелас тоже собирает всех, кого может. Я отправил лазутчиков на озеро. А мы все снимемся с места завтра.

– Я поеду с вами.

– Ты уверен? Нужды большой нет.

– Есть. Ты забыл, что я травник? Если дойдет до битвы, я буду вам нужнее, чем пять дополнительных мечей.

– Значит, решено. Спасибо тебе.

Как выяснилось, Адерин был не единственным знахарем и мастером двеомера, решившим отправиться с армией. Вечером, придя в палатку, чтобы обработать ему раны, Далландра чуть не плакала.

– Что случилось? – всполошился Адерин.

– Нананна. Она едет с вами на озеро Прыгающей Форели.

– Да ты что? Это будет трудный марш. Она выдохнется.

– Она уже выдохлась. Час настал. Она умирает.

Далландра все-таки заплакала. Слезы обильно текли по лицу, тело сотрясалось от рыданий. Адерин с трудом поднялся на ноги и неуклюже обнял ее здоровой рукой, но она отпрянула от него.

– Нехорошо, что я так плачу. Ее час настал, и этим все сказано. – Она вытерла лицо его рукавом. – Я просто должна принять это.

– Легко сказать. Но очень трудно сделать.

Девушка кивнула.

– Ты едешь с ней? Я хочу сказать – с нами?

– Конечно. Неужели ты думаешь, я оставлю ее одну? – Она повернулась к нему с таким свирепым выражением на лице, что Адерин невольно отпрянул. – Извини, что я так накинулась на тебя. Просто я совершенно измучена.

– Неудивительно. Все в порядке. Я тоже тревожусь за нее.

– Я беру с собой Энабрилью. Она поможет мне ухаживать за Нананной. Малыша и мужа она отправляет подальше. Изини, Адо. Я не должна была так разговаривать с тобой.

Он привлек ее к себе, как величайшее сокровище: она так легко назвала его уменьшительным именем, словно они знали друг друга много лет!

Всю долгую и тяжелую дорогу до озера Адерин ехал в обозе, рядом с обеими женщинами. Благодаря двеомеру Далландры раненая рука почти его не беспокоила, но даже если бы она ужасно болела, он не обращал бы на это внимания, тревожась о старой ведунье. Он все чаще задумывался, доедет ли она до освященной земли живой. По утрам Нананна довольно легко садилась верхом, но через несколько часов энергия ее иссякала, и она едва держалась в седле, держась за него обеими руками. Ее хрупкие пальцы походили на когти старой птицы, вцепившейся в жердочку в безнадежной попытке не свалиться. Ко времени ночлега она не могла сама спешиться. Адерин и Далландра снимали ее с коня и, как маленького ребенка, укладывали на одеяла. Она почти ничего не могла есть и таяла с каждым днем, держась только силой воли.

– Я проживу достаточно, чтобы успеть увидеть освященное место упокоения, – говорила она. – Не суетитесь вокруг меня, дети.

Нананна, как всегда, оказалась права. Ровно в полдень, теплым и туманным осенним днем, Галабериэль вел свое войско – теперь это было войско из двухсот вооруженных воинов – вверх по поросшему травой холму. Адерин, как всегда следующий сзади, неожиданно услышал крики. Он не мог разобрать слов, но решил, что авангард увидел поджидающего их противника.