Читать книгу "Раб змеиной королевы - Брайан Толуэлл"

– Я оставляю тебя здесь, Тот-Амон. Почувствуй, каково было нам с Атотмисом в твоем заколдованном мешке. Надеюсь, тебе будет еще хуже, чем было нам. У тебя много времени впереди. Хочу, чтобы каждое мгновение ожидания муки превращалось для тебя в еще большую муку. Подумай об этом, Тот-Амон. Много думай! И страдай – ты это заслужил. Когда мне станет скучно, я буду приходить к тебе. А сейчас я должна удалиться. Меня ждут дела на поверхности. Мне надлежит разрушить твою дряхлую империю и создать на ее развалинах новую, полную сил и воли к вечной жизни!…

Секунду спустя Тхутмертари и Атотмис покинули заколдованный каземат. А живой скелет Тот-Амона, как и прежде, бессмысленно таращил застывшие в вечной муке глаза.

Пиршество смерти безостановочно продолжалось вот уже несколько часов. Едва угас последний солнечный луч, началось оно, ритуальное жертвоприношение во славу Великого Змея и в честь восшествия на престол нового стигийского монарха. Но если прежде дело ограничивалось принесением в жертву Сету одного-двух десятков чужеземных женщин, обычно шемиток, то теперь, после воцарения Тхутмертари, жертвоприношение проводилось с поистине чудовищным, беспрецедентным размахом.

Несколько часов с полудня до заката стигийские гвардейцы по приказу новой королевы сгоняли население Луксура к парадному храму Сета. На церемонии ведено было присутствовать всем жителям города, кроме разве что рабов и нищих ремесленников. И к вечеру огромная площадь перед храмом была до краев заполнена народом. Немощных стариков приносили на паланкинах, грудных детей – в люльках. Никто никому ничего не объяснял. Эманации страха витали над площадью, и страх этот был столь значителен, что даже когда стало ясно, для чего собраны вместе жители стигийской столицы, то и тогда мрачное безмолвие не потревожил ни один звук. Старики не стонали, дети не плакали, не голосили женщины и не ругались мужчины. Лишь с началом ритуала тишина уступила место уверенному гулу адской машины человекоубийств.

Черный алтарь был вынесен из храма и установлен у ворот. Рядом разожгли гигантские костры – всего костров было шесть, по числу щупальцев Великого Змея. Едва скрылось солнце, из дверей храма вышла верховная жрица, и тысячи людей разразились тихим трепетным стоном. Тхутмертари мало походила на человека. Она была совершенно обнажена, лицо ее скрывала звериная маска, вернее, маску ту можно было бы назвать звериной, если бы в подлунном мире водились звери с подобным обличьем; мало найдется демонов, чей лик был бы столь же страшен. Золотистую кожу Тхутмертари покрывал густой слой застывшего масла, чтобы чужая кровь не засыхала на ее теле. В ночном свете кострищ умащенная фигура верховной жрицы зловеще светилась, и люди старались отводить прочь глаза. Но любопытство пересиливало страх, толпа снова и снова обращала взоры к безжалостной властительнице. Болезненное очарование жуткого ритуала овладевало нестойкими душами и наполняло сердца странной гордостью.

Внимательным взглядом окинув площадь, королева приказала подвести к алтарю первую группу девушек. Среди них были и дочери знатных вельмож, и простолюдинки, и женщины, давно созревшие для любви, и юницы, и даже девочки. Тхутмертари оценивала их годность по единственному критерию. Их подводили к ней поодиночке, и она лично проверяла, цела ли девственная плева. Если нет, таких женщин возвращали семье. Если да, девиц вели к черному алтарю.

Первой прошла отбор внучка старого полководца Раматепа. На тринадцатилетней Силии не было лица от страха, когда гибкая рука королевы исследовала ее самое сокровенное. Она попыталась вырваться, но дюжие звероподобные жрецы, специально отобранные волшебницей для этого ритуала, держали крепко. Найдя результат обследования удовлетворительным, Тхутмертари быстрым уверенным движением разорвала платье на груди девочки. Двое обнаженных по пояс жрецов подхватили Жертву и распростерли на алтаре.

– Не надо!… Не надо… Пощадите!!! – внезапно завопила Силия.

Семидесятипятилетний полководец, запыхавшись, подскочил к алтарю и, стараясь не глядеть на чудовищную маску королевы, упал ей в ноги.

– Пощади мою Силию, владычица! Возьми лучше жизнь старика!

Тхутмертари нахмурилась под маской: ничто не должно было нарушать стройный ход церемонии. Не говоря ни слова, она сделала едва заметный знак своим помощникам. Дюжие жрецы подхватили рыдающего старика и живого бросили в костер. Затем королева снова обратилась к алтарю, где, распростертая на черном камне, трепыхалась внучка полководца. В руке верховной жрицы сверкнул вихристый обсидиановый клинок – тот самый, которым она поразила принца Рамзеса. Сверкнул – и ушел вниз. Через мгновение он вернулся с маленьким красным комочком, сочащимся теплой кровью. Площадь ахнула. Тотчас жрецы подхватили еще живое тело Силии и отправили его в огонь. Другой рукой Тхутмертари сняла с клинка сердце Силии и раздавила его над жертвенником. Девственная кровь пролилась на черный колдовской камень, и он быстро и жадно впитал ее. Лицо под маской тронула радостная улыбка. А следующую девицу уже подводили к алтарю. Конвейер смерти работал безостановочно…

Из сотен проверенных женщин лишь четверть удовлетворяла критерию девственности. Лицо под маской все чаще хмурилось; Тхутмертари понуждала своих помощников работать быстрее, но они по-прежнему не успевали подводить к ней новые жертвы. Когда ей показалось, что они устали, их место заняли другие, а первая смена отправилась в костер. Час проходил за часом. Тройное оцепление гвардии не позволяло никому выбраться с площади. Люди изнывали от страха и удушающей жары. Вдобавок над площадью витал терпкий запах паленой человеческой плоти. Некоторые умирали прямо здесь, другие падали в обморок, третьи, напротив, пытались защитить своих чад. Однако все они – и первые, и вторые, и третьи – по приказу королевы отправлялись в огонь. Шести костров не хватало, и она приказала разжечь еще столько же.

На пятом часу жертвоприношения Тхутмертари, видно, окончательно разочаровавшись в человеческих помощниках, просвистела призывающее заклинание Скелоса, и в ответ на ее зов у алтаря материализовалась шестерка одинаковых красноглазых и краснокожих демонов. Были демоны эти трех метров роста, тела их бугрились чудовищными мускулами, а на широченных плечах неуклюже торчали маленькие уродливые головки. Исполняя молчаливое повеление владычицы, демоны проворно схватили очумевших от страха жрецов и побросали их в огонь. Затем двинулись к толпе, которая в ужасе подалась назад. Многие предпочли прикосновению демоновой десницы смерть на копьях гвардейцев.

С привлечением к ритуалу обитателей Ада дело пошло скорее. Тхутмертари не знала усталости. Точно заведенная машина, работала она. Беглый осмотр – быстрый выбор – черный алтарь – вихристый клинок – алое сердце – снова алтарь – и снова осмотр. И так – без единой остановки. На жертву уходило не более минуты. Черный магический камень с прежней жадностью впитывал девственную кровь, и королеве невольно подумалось, как, должно быть, изголодался Повелитель. Но ничего, мрачно усмехнулось божественно прекрасное лицо под чудовищной демонической маской, я сумею насытить тебя, Вечный Отец. Сегодня лишь начало. Я начала с девственниц Луксура:

пусть чада стигийской столицы отмоют свои грехи пред Тобой собственной чистой кровью! А затем придет черед других земель, городов и племен, и скоро не останется в Хайбории народа, чьи юницы минуют чести пролить девственную кровь свою на алтарях Твоих…